– По-моему, ты говорил, что не собираешься поступать в соответствии со своими чувствами, – пробормотала она.
– Это было до того, как я понял, что у меня нет выбора, – вдруг севшим голосом прошептал он. – Когда утром я поцеловал тебя, когда твои губы затрепетали под моими, я понял, что все изменилось.
– Ты изменился?
– Нет, Ангел, – сказал Хок, склоняя голову еще ближе к ней. – Ты. Ты обнаружила, что тоже хочешь меня.
– Твоя самоуверенность потрясает.
Он замер и настороженно всмотрелся в нее. Только увидев, что в глазах ее прыгают смешинки, а губы подергиваются, сдерживая улыбку, Хок понял, что она дразнит его.
– Тогда что ты делаешь у меня на коленях? – поинтересовался он.
– Ты сам меня сюда посадил.
– Это верно. – Хок почувствовал, что тоже начинает улыбаться. – Но я не обвивал себе шею твоими руками. Это ты сделала по своей воле.
Она кивнула, соглашаясь.
– Я подумала, что ты хочешь меня поцеловать. Если б я знала, что ты собираешься заговорить меня до смерти, я бы не стала делать этого.
Анджела прекрасно понимала, что кривит душой, потому что она говорила больше, чем Хок. Но ей важно было высказать то, что было у нее на сердце, хоть и вышло все очень сумбурно.
Ее неудержимо влекло к Хоку, и это влечение не укладывалось ни в какую логику. Но ей и не хотелось обосновывать свои чувства, анализировать ощущения и предугадывать ожидающие ее последствия.
Влечение к Хоку просто присутствовало в ней, сильное и несомненное.
Анджела не успела сделать следующий вдох: его рот прильнул к ее губам, и сбылось их общее желание, наконец-то они поцеловались. Она целовала его, раздвигая губы, чтобы впустить его язык, инстинктивно понимая, что он хочет ее именно такой, страстной, пылкой, раскованной.
Подобные поцелуи она освоила еще в колледже, но никогда не получала от этого особого удовольствия. С Хоком все было иначе. Это было истинное наслаждение. Оно началось с губ, к которым прикоснулись его губы. Его язык порождал другие, более сильные чувства: он гладил ее язык, обвивался вокруг него, дразнил и заманивал… и Анджела последовала его примеру. Кончик ее языка ощупал ровные зубы Хока и проник глубже в его рот.
Раздался тихий стон. Она подумала, что застонал Хок, но с таким же успехом он мог вырваться из ее горла, потому что жар их поцелуя целиком охватил ее, разлился по всему ее телу… по груди… Особенно жгло соски, касавшиеся его груди, и то место между ногами, находившееся всего в нескольких дюймах от его руки, лежавшей у нее на бедре.
Хок вонзил язык в сладостную глубину ее рта, затем медленно вынул его и снова повторил это волнующее движение. И снова… пока не установил ровный настойчивый ритм. Анджела откликнулась движением бедер, которые под его ласковой направляющей рукой начали тереться об его возбужденную плоть в том же восхитительном ритме. Он просунул руку под ее свитер, мгновение задержался на шелковой рубашке, скользнул под нее… пока ладонь не обхватила ее грудь и твердый бархатистый сосок не оказался зажат между его пальцами.
Он не собирался заходить так далеко. Поцелуй, которого он ждал весь день… всю вечность… Какая разница? Но ее отклик был так пылок. Она вся ожила под его руками, так что он не смог устоять, чтобы не коснуться ее, насладиться ее жаром. Ее пышная грудь отяжелела в его ладони, и это ощущение заставило его подумать о том, достигла ли она того состояния, когда страсть целиком поглощает все существо. Он попробовал представить себе, как прореагирует Анджела, если он расстегнет ее джинсы и просунет пальцы под ее трусики.
Анджела застонала… а может, застонал Хок. Это было неважно, потому что ощущение было восхитительным, и он жаждал его продлить. Он передвинул руку с бедра ей на живот, затем еще ниже, накрыв холмик между ее ногами, раздвигая их, чтобы удобнее накрыть ладонью рвущийся оттуда жар. Снова прозвучал неясный стон, и Хок понял, что она силится что-то сказать и не может из-за того, что его губы запечатали ее рот.
Вскрик наслаждения вознаградил его действия, и он еще теснее прижал ее к своему паху, усмиряя ритм, доводящий его до потери самообладания, но не вынимая руки из ее джинсов. Хок продолжал гладить, сжимать сильными пальцами нежную плоть… Когда еще один легкий возглас сорвался с ее губ, он снова прильнул к ее губам. Анджела разомкнула руки у него на шее и сквозь тонкое полотно свитера схватила его ладонь. Хок подумал, что она хочет убрать его руку, когда понял, что Анджела, наоборот, прижимает его пальцы крепче, теснее к своему пылающему телу.
– Мы не можем так дальше, – наконец еле выговорила она, и он согласился с ней, но не удержался и еще немного подразнил ее сосок.
– Не волнуйся, Ангел. Мы не зайдем далеко. Не сейчас, – тихо откликнулся он. – Дай только еще немножко поласкать тебя, ты такая красивая…
Он снова накрыл ее рот своим и на этот раз повторил языком ритм движения своей руки. Анджела извивалась, стонала в бурной и сладостной страсти, так что ему стоило больших усилий не послать все к чертям и не овладеть ею прямо здесь и сейчас.
Однако Хок справился с собой. Не мог он так поступать. Он хотел обладать ею совсем не так. Ему хотелось заниматься любовью не в одежде и не в тесной кабине грузовика, остановленного на обочине шоссе… Но, увы, маловероятно, что это сбудется, вряд ли он увидится с ней после того, как посадит ее на самолет до Денвера.
Ее тихий стон чуть не сломил его решимость. Огромное усилие воли потребовалось Хоку, чтобы отсадить ее от себя на более безопасное расстояние; чтобы он мог ласкать ее, не подвергая жестокому испытанию свою мужскую плоть, на которую Анджела давила своим весом. Он вобрал в себя ее губы долгим алчным поцелуем, а затем еще немного раздвинул ей ноги, чтобы дать своей руке большую свободу.
– Не надо, Ангел, – произнес он, когда Анджела попыталась сдвинуть ноги. – Просто расслабься и позволь мне…
– Позволить тебе что, Хок? – резко перебила она, отталкивая его руки и стараясь сесть прямо. – Позволить тебе доказать мне, что я так далеко зашла и забочусь только о своем удовольствии?
– Не говори глупостей. Это сиденье слишком мало для чего-нибудь еще.
– В таком случае нам надо снова вернуться на дорогу. – Анджела опустила вниз задравшийся свитер. При этом отвердевшие соски четко обрисовались под ним.
Хок не смог удержаться и, протянув руку, взял двумя пальцами выступающий сосок. В ответ раздался шипящий звук, с которым Анджела втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
– Все правильно, Ангел. Хорошо, да? Просто откинься на мою руку и…
– И все.
Она хлопнула его по руке, отталкивая ее в сторону, и яростно сверкнула глазами. Щеки ее пылали, глаза метали золотые искры…
– Знаешь что, Хоксворт? С меня хватит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58