Они возведены к началу нашей эры, когда египетская культура уже практически завершила свой путь, а кушитская еще существовала. Основной и наиболее сохранившийся из храмов Нагаа – храм Льва. Всесильный Амон уступает первое место кушитским богам. На пилонах храмов кушитские цари совершают забытые подвиги, а на задней стороне храма находится странный барельеф трехголового четырехрукого львиного бога Апедемаака (ученые читают надписи кушитов, но не научились еще понимать), который при первом же взгляде навевает аналогии с богами Индии. Может быть, это – случайное совпадение, но вероятно, случайности здесь нет: индийские товары приходили в Куш, и неизбежен был обмен идеями и художественными образами между этими странами.
Прошло сто или двести лет после войны с римлянами, и у кушитского государства появился опасный сосед – растущее эфиопское царство Аксум. Усиливаясь, Аксум перекрыл торговые пути, ведущие из Куша к Индийскому океану, и этим окончательно подорвал могущество древнейшего из существовавших в то время царств. Куш еще сопротивляется, но к IV веку нашей эры надписи его царей и упоминания о нем в сочинениях древних авторов исчезают. Кушу неоткуда было ждать помощи: античный мир погибал под ударами варваров, падение кушитской державы прошло не замеченным для окружающего мира. Мало знавшие об Африке европейцы не делали большой разницы между государством Аксум и его предшественниками – кушитами: всех именовали эфиопами.
С падением городов Куша погибли оросительные системы, пустыня быстро поглотила дворцы и храмы, а пастухи, сменившие земледельцев, не нуждались в храмах, не знали их надписей и богов. И потребуется еще много лет работы историков и археологов, прежде чем мы сможем оценить в полной мере значение кушитской державы – посредника между Египтом и Африкой.
Аксум
Небоскребы для душ
Отношения Европы с Эфиопией складывались необычно. Ее теряли, не забывая, и, найдя, забывали.
Полторы тысячи лет назад Эфиопия считалась одной из четырех великих держав мира – вряд ли многие знают об этом. Но персидский пророк Мани писал, что существует четыре великих царства в мире: царство персидское и вавилонское, царство римское, царство Аксум и царство китайское. Пророка нельзя обвинить в незнании географии, он был человеком осведомленным.
После падения Рима об эфиопском государстве Аксум совершенно забывают. И не вспоминают почти до самых крестовых походов, когда по Европе начинает распространяться слух о христианском царстве пресвитера Иоанна, находящемся где-то на востоке и терпящем бедствия от «неверных». Кроме освобождения Иерусалима требовалось оказать помощь единоверцам.
Христианскую державу помещали где-то на востоке. Африка тогда вообще была практически неизвестна: к концу XV века португальцам придется открывать то, что не вызывало сомнений у александрийских лоцманов и даже кормчих египетской царицы Хатшепсут, не говоря уже об индийских купцах и моряках Южной Аравии. Поэтому, если под царством святого Иоанна подразумевалась Эфиопия, то искали ее не совсем там, где она находилась, взятие Иерусалима ненамного приблизило крестоносцев к эфиопским церквам. А ведь христианство было живо и активно не только в самой Эфиопии, но и в среднем течении Нила, в нубийских и коптских владениях, которые пали под ударами мусульман лишь к XIV веку.
Эфиопия осталась христианской. Убедились в этом португальцы лишь после того, как самый прозорливый из португальских королей, Энрико Мореплаватель, стал рассылать послов и шпионов во все края света, чтобы подготовить путешествия на Восток, отрезанный турками от Европы. Вскоре, уже зная о существовании христианской Эфиопии, туда устремились португальские миссионеры, которым не терпелось утвердить в Эфиопии (оказавшейся не столь христианской, как хотелось бы католикам) этику христианства. Своим рвением они вызвали такой гнев Эфиопии, что были изгнаны оттуда. Следов католицизма в Эфиопии не осталось. Что не смогли сделать враги за тысячу лет, то было не по зубам и португальцам, зато остались записки португальских миссионеров, проникших в далекие области страны.
Попали миссионеры и в Аксум.
…Путь в Аксум ведет от побережья, от древнего порта Адулис, который куда старше, чем само Аксумское государство: вернее всего он возник за много веков до нашей эры, когда племена Эфиопии были уже известны египтянам под именем хабашанов (эфиопов). Через порт Адулис, руины которого, в том числе черные базальтовые колонны и обелиски, сохранились до сегодняшнего дня, проникали в Эфиопию не только торговцы, а иногда и завоеватели. Среди торговцев и моряков было немало сабейцев и других жителей Южной Аравии, которые селились там и, возможно, способствовали созданию своеобразного этнического типа современного эфиопа. Жители Аравии принесли с собой некоторые ремесленные и строительные навыки, религию – все то, что, соприкоснувшись с кушитской культурой, с нравами, обычаями, искусством и верованиями абиссинских племен, создало основу для аксумской цивилизации.
Эфиопия – пример удивительной стойкости государства. Независимо от того, какие ручьи вливались в русло эфиопской культуры, какие завоеватели (впрочем, их было сравнительно немного – уж очень изолирована Эфиопия) приходили туда, все растворялось в просторах прохладных нагорий и жарких степей.
…Высаживаясь с кораблей, португальские миссионеры отправлялись в глубь страны. Дорога от моря должна была производить на них сильное впечатление. Дорога в Аксум богата стелами, менгирами, остатками крепостных стен и дворцов. Правда, миссионерам можно было утешаться тем, что все виденное ими порождено благотворным христианством. Если они и думали так, то глубоко ошибались: сухой климат Эфиопии сохранял строения с тех времен, когда о христианстве никто и не слышал.
В развалинах древнего города Колоэ, одного из крупнейших центров Аксумского государства, миссионеры обнаружили водохранилище, облицованное плитами известняка. Оно состояло из двух частей: сверху овальный водоем диаметром пятьдесят метров собирал воду горного потока, оттуда она поступала вниз, в квадратный бассейн площадью 5000 квадратных метров, который перегораживала каменная дамба длиной семьдесят метров, снабженная сложной системой шлюзов. Все это сооружение было сложено без раствора, но глыбы были пригнаны так хорошо, что вода сквозь них не проникала.
У города Йехе миссионер Альвареш увидел поразивший его каменный дворец. Там миссионеру запомнилась «большая красивая башня, изумительная по высоте и тщательности. Она окружена обширными домами с террасами, похожими на замки больших сеньоров». Теперь дворец и «дома сеньоров» разрушились, лишь обрубок башни поднимается на пятнадцать метров над фундаментами и мраморными лестницами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Прошло сто или двести лет после войны с римлянами, и у кушитского государства появился опасный сосед – растущее эфиопское царство Аксум. Усиливаясь, Аксум перекрыл торговые пути, ведущие из Куша к Индийскому океану, и этим окончательно подорвал могущество древнейшего из существовавших в то время царств. Куш еще сопротивляется, но к IV веку нашей эры надписи его царей и упоминания о нем в сочинениях древних авторов исчезают. Кушу неоткуда было ждать помощи: античный мир погибал под ударами варваров, падение кушитской державы прошло не замеченным для окружающего мира. Мало знавшие об Африке европейцы не делали большой разницы между государством Аксум и его предшественниками – кушитами: всех именовали эфиопами.
С падением городов Куша погибли оросительные системы, пустыня быстро поглотила дворцы и храмы, а пастухи, сменившие земледельцев, не нуждались в храмах, не знали их надписей и богов. И потребуется еще много лет работы историков и археологов, прежде чем мы сможем оценить в полной мере значение кушитской державы – посредника между Египтом и Африкой.
Аксум
Небоскребы для душ
Отношения Европы с Эфиопией складывались необычно. Ее теряли, не забывая, и, найдя, забывали.
Полторы тысячи лет назад Эфиопия считалась одной из четырех великих держав мира – вряд ли многие знают об этом. Но персидский пророк Мани писал, что существует четыре великих царства в мире: царство персидское и вавилонское, царство римское, царство Аксум и царство китайское. Пророка нельзя обвинить в незнании географии, он был человеком осведомленным.
После падения Рима об эфиопском государстве Аксум совершенно забывают. И не вспоминают почти до самых крестовых походов, когда по Европе начинает распространяться слух о христианском царстве пресвитера Иоанна, находящемся где-то на востоке и терпящем бедствия от «неверных». Кроме освобождения Иерусалима требовалось оказать помощь единоверцам.
Христианскую державу помещали где-то на востоке. Африка тогда вообще была практически неизвестна: к концу XV века португальцам придется открывать то, что не вызывало сомнений у александрийских лоцманов и даже кормчих египетской царицы Хатшепсут, не говоря уже об индийских купцах и моряках Южной Аравии. Поэтому, если под царством святого Иоанна подразумевалась Эфиопия, то искали ее не совсем там, где она находилась, взятие Иерусалима ненамного приблизило крестоносцев к эфиопским церквам. А ведь христианство было живо и активно не только в самой Эфиопии, но и в среднем течении Нила, в нубийских и коптских владениях, которые пали под ударами мусульман лишь к XIV веку.
Эфиопия осталась христианской. Убедились в этом португальцы лишь после того, как самый прозорливый из португальских королей, Энрико Мореплаватель, стал рассылать послов и шпионов во все края света, чтобы подготовить путешествия на Восток, отрезанный турками от Европы. Вскоре, уже зная о существовании христианской Эфиопии, туда устремились португальские миссионеры, которым не терпелось утвердить в Эфиопии (оказавшейся не столь христианской, как хотелось бы католикам) этику христианства. Своим рвением они вызвали такой гнев Эфиопии, что были изгнаны оттуда. Следов католицизма в Эфиопии не осталось. Что не смогли сделать враги за тысячу лет, то было не по зубам и португальцам, зато остались записки португальских миссионеров, проникших в далекие области страны.
Попали миссионеры и в Аксум.
…Путь в Аксум ведет от побережья, от древнего порта Адулис, который куда старше, чем само Аксумское государство: вернее всего он возник за много веков до нашей эры, когда племена Эфиопии были уже известны египтянам под именем хабашанов (эфиопов). Через порт Адулис, руины которого, в том числе черные базальтовые колонны и обелиски, сохранились до сегодняшнего дня, проникали в Эфиопию не только торговцы, а иногда и завоеватели. Среди торговцев и моряков было немало сабейцев и других жителей Южной Аравии, которые селились там и, возможно, способствовали созданию своеобразного этнического типа современного эфиопа. Жители Аравии принесли с собой некоторые ремесленные и строительные навыки, религию – все то, что, соприкоснувшись с кушитской культурой, с нравами, обычаями, искусством и верованиями абиссинских племен, создало основу для аксумской цивилизации.
Эфиопия – пример удивительной стойкости государства. Независимо от того, какие ручьи вливались в русло эфиопской культуры, какие завоеватели (впрочем, их было сравнительно немного – уж очень изолирована Эфиопия) приходили туда, все растворялось в просторах прохладных нагорий и жарких степей.
…Высаживаясь с кораблей, португальские миссионеры отправлялись в глубь страны. Дорога от моря должна была производить на них сильное впечатление. Дорога в Аксум богата стелами, менгирами, остатками крепостных стен и дворцов. Правда, миссионерам можно было утешаться тем, что все виденное ими порождено благотворным христианством. Если они и думали так, то глубоко ошибались: сухой климат Эфиопии сохранял строения с тех времен, когда о христианстве никто и не слышал.
В развалинах древнего города Колоэ, одного из крупнейших центров Аксумского государства, миссионеры обнаружили водохранилище, облицованное плитами известняка. Оно состояло из двух частей: сверху овальный водоем диаметром пятьдесят метров собирал воду горного потока, оттуда она поступала вниз, в квадратный бассейн площадью 5000 квадратных метров, который перегораживала каменная дамба длиной семьдесят метров, снабженная сложной системой шлюзов. Все это сооружение было сложено без раствора, но глыбы были пригнаны так хорошо, что вода сквозь них не проникала.
У города Йехе миссионер Альвареш увидел поразивший его каменный дворец. Там миссионеру запомнилась «большая красивая башня, изумительная по высоте и тщательности. Она окружена обширными домами с террасами, похожими на замки больших сеньоров». Теперь дворец и «дома сеньоров» разрушились, лишь обрубок башни поднимается на пятнадцать метров над фундаментами и мраморными лестницами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90