На всей своей невероятной скорости самка налетела на остро отточенное костяное жало. Копье пробило летунью насквозь, вышло из спины, переломав изящные дымчатые крылья. Сила удара сбила Гравеня с ног, но на камень галереи рухнула уже мертвая самка.
Залитый кровью, слизью, какими-то белесыми внутренностями, гордый Гравень поднялся на ноги, потряс копьем, выкрикивая нечто воинственное, но тут другая самка, ослепительно блестя радужными разводами крыльев, налетела на него сзади. Гравень всхлипнул совсем по-детски, захлебнулся кровью, обхватил руками вышедшую из груди смертоносную лапу.
Самка забилась, пытаясь высвободиться. Чекира двумя сильными ударами лесорубного ножа срезал летунье голову и наклонился над неподвижным ополченцем.
Гравень не дышал.
— Твари! — заорал Чекира. — Бейте их, парни!
И заработали длинные охотничьи копья! Защитникам недоставало сноровки — многие самки успевали увернуться от разящих ударов, отбросить человека назад. К сожалению, ни среди велимановых ополченцев, ни среди жителей Валега не нашлось ни одного бывшего пустынника. Уж он бы не преминул смастерить пращу — метательное оружие обитателей песков. Тогда, может быть, вообще удалось перебить бы всех летучих убийц. А так люди платили по одной, а то и по две жизни за каждую распластанную на скользких от крови камнях самку.
А когда последняя летунья рухнула с переломанными крыльями вниз со стены, защитники не успели даже перевести дух и подсчитать потери. Пока люди бились с самками, муравьиные отряды подошли к стенами и уже начали строить первые ряды живой лестницы.
И снова полетели вниз огромные булыжники, особо ретивых нападавших сбрасывали вниз наконечниками копий.
— Эй, сюда! У нас тут лезут! — донесся крик с восточной стены.
— И у нас! Не зевать!
Чекира со всей силы обрушил копье на муравьиную голову. Крепкий, из каменного дерева, наконечник, насквозь пронзил хитиновую башку и на пол-ладони вонзился в щель между каменными блоками стены. Охотник рванул оружие на себя — нет, засело крепко! Он обернулся к подростку, подносящему копья:
— Сюда, парень!
В руку удобно легло полированное древко. О! Это еще лучше будет, с костяным жалом!
Из-за гребня показались бездумные фасетки глаз, жадно лязгающие жвалы. Паренек за спиной охнул.
— Не бойся, парень! — выдохнул Чекира. — Сейчас мы...
Он точным ударом копья пробил шестилапому глаз, вторым — своротил набок голову и сбросил со стены.
— ...его угостим!
Сзади — хрустящий удар, жалобный всхлип. Чекира крутанулся на пятках, но паренек уже оседал по стене, размазывая по камню глянцевый кровавый след. Вцепившаяся ему в ногу тварь слишком увлеклась, и Чекира одним ударом убил ее. Охотник склонился над раненым:
— Сам вниз дойдешь?
И вздрогнул, столкнувшись с остановившимся взглядом потухших глаз.
— А-а-а! Бей шестилапых! — заревел Чекира и, подобрав у погибшего последнее запасное копье, метнул его в грудь еще одному шестилапому.
Людей становилось все меньше и меньше, а муравьи лезли уже отовсюду. Древний камень крепостной стены, отполированный ветрами и временем, почти скрылся под грудой шевелящихся рыжих тел. Муравьи окружили Валег сплошным кольцом. Все чаще и чаще приходилось биться с шестилапыми прямо на галерее. Пока еще с одиночками, но еще немного — и рыжие прорвутся за стены...
Резек скинул в груду шевелящихся внизу тел уже шестого муравья, оттер тыльной стороной ладони пот и осмотрелся. Недалеко у края галереи бился в агонии муравей с пробитой головой. Пришедший в себя Векта с перевязанной шеей с натугой насаживал на копье чересчур смелую рыжую тварь. Муравей бил лапами воздух, бессильно щелкал челюстями, но двумя взмахами лесорубного ножа напарник вспорол противнику брюхо. Векта брезгливо поморщилась и сбросила вниз уже мертвую тварь.
С дальней стеньг кто-то, надсаживаясь, кричит:
— Каргит! Нам их не сдержать! Скажи Повелителю! Они ле...
Из-за гребня вылез стремительный шестилапый. Молниеносное движение острых жвал — и человек опрокинулся на спину. На боку заалела рваная рана. Защитник кричал и отбивался как мог, но через стену перелезали еще несколько шестилапых.
Сшагу и сам прекрасно видел, что люди держатся из последних сил. Как он ни старался подстегнуть их мужество, силы двуногих рабов оказались не беспредельны. Что ж настала пора вводить в дело последний резерв.
Гонец из Акмола, тот, что пригнал второй патрульный шар, смертоносец Ихшаф, рассказал Управителю Валега об особенностях разума муравьев. О том, что на их примитивные, куцые рассудки не действует смертоносное оружие пауков — парализующие удары волей, ментальные плети страха. Муравьи реагируют только на простейшие сигналы — голод, свой, враг.
Еще тогда Сшагу решил доказать заносчивому (как ему казалось) Младшему Повелителю, сославшему молодого смертоносца в этот Богиней забытый уголок, что он тоже не совсем глуп. Мысленно призвав к себе на помощь остальных четырех своих смертоносцев и Ихшафа, Сшагу нанес ужасающей силы ментальный удар. Он не стал использовать импульс страха, он объял разумы всех шестилапых, влился в них и попытался управлять рыжими. Управитель приказал муравьям развернуться и бежать прочь от стен Валега.
Ошеломленные шестилапые на мгновение замерли. Отдельно взятый муравей в сущности неразумен, действует на уровне простейших инстинктов и подчиняется только прямым командам. Неожиданно в головах нападавших столкнулись две противоположные воли. Ободренный видимостью успеха, Сшагу усилил ментальный напор. Некоторые муравьи нехотя попытались развернуться. * * *
Он никак не мог в это поверить! Чужая воля пыталась управлять его солдатами. Неужели?! Неужели внутри этого маленького Жилища находится сам Восьминог-Повелитель, которого он так долго не мог найти?
Вперед! Уничтожить всех! * * *
Сшагу все прибавлял и прибавлял мощи, а муравьи не двигались. Правда, беспомощные, они становились легкой добычей людей, и отчаявшиеся было защитники отбросили прорвавшихся уже кое-где шестилапых обратно за стены.
И вдруг случилось непоправимое. Раздираемые противоречивыми приказами, муравьи среагировали так, как никто от них не ожидал. Шестилапые впали в неодолимую боевую ярость. Волна за волной несметные полчища лезли на стены со всех сторон. Никакие приказы не смогли бы заставить их атаковать с подобным напором, не считаясь с потерями и не обращая внимания на раны. Защитники Валега, окровавленные, уставшие, отбивались с неистовством обреченных, но это была уже агония. Искалеченные муравьи с оторванным брюшком, без двух-трех ног, даже без головы, вместо того, чтобы затихнуть и умереть — бросались на защитников крепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Залитый кровью, слизью, какими-то белесыми внутренностями, гордый Гравень поднялся на ноги, потряс копьем, выкрикивая нечто воинственное, но тут другая самка, ослепительно блестя радужными разводами крыльев, налетела на него сзади. Гравень всхлипнул совсем по-детски, захлебнулся кровью, обхватил руками вышедшую из груди смертоносную лапу.
Самка забилась, пытаясь высвободиться. Чекира двумя сильными ударами лесорубного ножа срезал летунье голову и наклонился над неподвижным ополченцем.
Гравень не дышал.
— Твари! — заорал Чекира. — Бейте их, парни!
И заработали длинные охотничьи копья! Защитникам недоставало сноровки — многие самки успевали увернуться от разящих ударов, отбросить человека назад. К сожалению, ни среди велимановых ополченцев, ни среди жителей Валега не нашлось ни одного бывшего пустынника. Уж он бы не преминул смастерить пращу — метательное оружие обитателей песков. Тогда, может быть, вообще удалось перебить бы всех летучих убийц. А так люди платили по одной, а то и по две жизни за каждую распластанную на скользких от крови камнях самку.
А когда последняя летунья рухнула с переломанными крыльями вниз со стены, защитники не успели даже перевести дух и подсчитать потери. Пока люди бились с самками, муравьиные отряды подошли к стенами и уже начали строить первые ряды живой лестницы.
И снова полетели вниз огромные булыжники, особо ретивых нападавших сбрасывали вниз наконечниками копий.
— Эй, сюда! У нас тут лезут! — донесся крик с восточной стены.
— И у нас! Не зевать!
Чекира со всей силы обрушил копье на муравьиную голову. Крепкий, из каменного дерева, наконечник, насквозь пронзил хитиновую башку и на пол-ладони вонзился в щель между каменными блоками стены. Охотник рванул оружие на себя — нет, засело крепко! Он обернулся к подростку, подносящему копья:
— Сюда, парень!
В руку удобно легло полированное древко. О! Это еще лучше будет, с костяным жалом!
Из-за гребня показались бездумные фасетки глаз, жадно лязгающие жвалы. Паренек за спиной охнул.
— Не бойся, парень! — выдохнул Чекира. — Сейчас мы...
Он точным ударом копья пробил шестилапому глаз, вторым — своротил набок голову и сбросил со стены.
— ...его угостим!
Сзади — хрустящий удар, жалобный всхлип. Чекира крутанулся на пятках, но паренек уже оседал по стене, размазывая по камню глянцевый кровавый след. Вцепившаяся ему в ногу тварь слишком увлеклась, и Чекира одним ударом убил ее. Охотник склонился над раненым:
— Сам вниз дойдешь?
И вздрогнул, столкнувшись с остановившимся взглядом потухших глаз.
— А-а-а! Бей шестилапых! — заревел Чекира и, подобрав у погибшего последнее запасное копье, метнул его в грудь еще одному шестилапому.
Людей становилось все меньше и меньше, а муравьи лезли уже отовсюду. Древний камень крепостной стены, отполированный ветрами и временем, почти скрылся под грудой шевелящихся рыжих тел. Муравьи окружили Валег сплошным кольцом. Все чаще и чаще приходилось биться с шестилапыми прямо на галерее. Пока еще с одиночками, но еще немного — и рыжие прорвутся за стены...
Резек скинул в груду шевелящихся внизу тел уже шестого муравья, оттер тыльной стороной ладони пот и осмотрелся. Недалеко у края галереи бился в агонии муравей с пробитой головой. Пришедший в себя Векта с перевязанной шеей с натугой насаживал на копье чересчур смелую рыжую тварь. Муравей бил лапами воздух, бессильно щелкал челюстями, но двумя взмахами лесорубного ножа напарник вспорол противнику брюхо. Векта брезгливо поморщилась и сбросила вниз уже мертвую тварь.
С дальней стеньг кто-то, надсаживаясь, кричит:
— Каргит! Нам их не сдержать! Скажи Повелителю! Они ле...
Из-за гребня вылез стремительный шестилапый. Молниеносное движение острых жвал — и человек опрокинулся на спину. На боку заалела рваная рана. Защитник кричал и отбивался как мог, но через стену перелезали еще несколько шестилапых.
Сшагу и сам прекрасно видел, что люди держатся из последних сил. Как он ни старался подстегнуть их мужество, силы двуногих рабов оказались не беспредельны. Что ж настала пора вводить в дело последний резерв.
Гонец из Акмола, тот, что пригнал второй патрульный шар, смертоносец Ихшаф, рассказал Управителю Валега об особенностях разума муравьев. О том, что на их примитивные, куцые рассудки не действует смертоносное оружие пауков — парализующие удары волей, ментальные плети страха. Муравьи реагируют только на простейшие сигналы — голод, свой, враг.
Еще тогда Сшагу решил доказать заносчивому (как ему казалось) Младшему Повелителю, сославшему молодого смертоносца в этот Богиней забытый уголок, что он тоже не совсем глуп. Мысленно призвав к себе на помощь остальных четырех своих смертоносцев и Ихшафа, Сшагу нанес ужасающей силы ментальный удар. Он не стал использовать импульс страха, он объял разумы всех шестилапых, влился в них и попытался управлять рыжими. Управитель приказал муравьям развернуться и бежать прочь от стен Валега.
Ошеломленные шестилапые на мгновение замерли. Отдельно взятый муравей в сущности неразумен, действует на уровне простейших инстинктов и подчиняется только прямым командам. Неожиданно в головах нападавших столкнулись две противоположные воли. Ободренный видимостью успеха, Сшагу усилил ментальный напор. Некоторые муравьи нехотя попытались развернуться. * * *
Он никак не мог в это поверить! Чужая воля пыталась управлять его солдатами. Неужели?! Неужели внутри этого маленького Жилища находится сам Восьминог-Повелитель, которого он так долго не мог найти?
Вперед! Уничтожить всех! * * *
Сшагу все прибавлял и прибавлял мощи, а муравьи не двигались. Правда, беспомощные, они становились легкой добычей людей, и отчаявшиеся было защитники отбросили прорвавшихся уже кое-где шестилапых обратно за стены.
И вдруг случилось непоправимое. Раздираемые противоречивыми приказами, муравьи среагировали так, как никто от них не ожидал. Шестилапые впали в неодолимую боевую ярость. Волна за волной несметные полчища лезли на стены со всех сторон. Никакие приказы не смогли бы заставить их атаковать с подобным напором, не считаясь с потерями и не обращая внимания на раны. Защитники Валега, окровавленные, уставшие, отбивались с неистовством обреченных, но это была уже агония. Искалеченные муравьи с оторванным брюшком, без двух-трех ног, даже без головы, вместо того, чтобы затихнуть и умереть — бросались на защитников крепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75