Ломиться в дверь тут же перестали.
12.
Я спустился вниз, ощупью нашел руку Кати, так и не пришедшую в себя от потрясения, и потащил ее вслед за собой по подземному тоннелю. Она не сопротивлялась. Я хорошо запомнил, с какой стороны пришел сюда, и решил двигаться в прежнем направлении — туда, где еще не ступала моя нога и где я надеялся найти выход. Снова потянулись бесконечные метры этого мерзкого тоннеля, до половины заполненного гнилой водой. Мы миновали небольшой, градусов под сто пятьдесят, поворот и двинулись дальше. Внезапно я уперся головой во что-то твердое. Я поднял глаза и едва сумел различить во тьме, что тоннель кончился и передо мной глухая бетонная стена. Трубы, сопровождая нас на протяжении всего пути, теперь устремились вверх. Я выпрямился и расправил затекшее тело; девушка последовала моему примеру. Она молча сносила все тяготы этого ужасного путешествия, вызывая во мне чувство восхищения.
— Еще немного, — подбодрил я ее, — и мы выберемся отсюда.
Хотелось бы мне самому в это верить!
Вертикальный лаз, вдоль которого шли теперь трубы, был узок, но не настолько, чтобы в него не мог протиснуться человек моей комплекции. Я нащупал на стене ржавые стальные скобы и начал подниматься наверх. Автоматы, болтавшиеся у меня на шее, мешали мне двигаться, но я старался не обращать внимания на эти мелочи.
— Не отставайте, Катя! — шепнул я девушке.
Узкая полоска света внезапно ударила мне в глаза. Скобы кончились, как, впрочем, и сам лаз, дальше трубы были замурованы в теплоизоляционные материалы и бетон. Я стоял на предпоследней скобе, спиной прислонившись к трубе, и с надеждой смотрел на щель между неровным краем бетонной панели и деревянным щитом, который в этом месте заменял участок стены. За щитом отчетливо слышались голоса. Я приник к щели. В поле зрения попало распахнутое окно, обшарпанные стены, чуть левее — пустой шкаф со стеклянными дверцами, на котором пылились спортивные кубки и глобус с дырой на месте Саудовской Аравии… Сердце бешено забилось. Так я же вернулся туда, откуда начал свой путь!
Прямо передо мной возникла физиономия седого доктора.
— Иван Ильич! — заорал я что было мочи и забарабанил в щит. — Откройте скорее! Это я, Максим!
В два счета щит был сорван со стены, и я оказался в объятиях седого доктора. Кто-то помог выбраться обессилевшей Кате.
— Вот не знал, что в этом доме привидения водятся, — похлопал доктор меня по плечу и улыбнулся. — Рад вас видеть живым и здоровым, Максим. Вы как нельзя более кстати. Рассказывайте, что с вами произошло, только покороче.
В двух словах я поведал доктору обо всем, что со мной произошло с момента нашего с Фомой бегства из спортзала. Помимо нас в помещении оказалось еще несколько человек. Они плотным кольцом обступили меня и с жадностью слушали мой сбивчивый и торопливый рассказ.
— Жаль ребят, — печально произнес доктор, имея в виду Фому и Лиду. — Но надежды терять не будем, возможно, им повезло, как и вам… Ого, я вижу, вы не с пустыми руками! — Он кивнул на мой арсенал. — Помогите, товарищи!
Меня вмиг разоружили, и я с облегчением вздохнул. Доктор бережно взял один автомат в руки.
— «Калашников». Отличная машина, скажу я вам, только я ее уже не застал. Меня ведь в самом начале сорок пятого мобилизовали, а тогда другие красавцы на вооружении были. Что ж, придется, видать, и из этого пострелять. Вспомним молодость, мужики, а?
— Вспомним, вспомним! — дружно ответило ему сразу несколько голосов. — Фашиста били, и этих подонков побьем. Не впервой, поди.
Помимо доктора моим арсеналом завладели еще четверо мужчин. Несмотря на их преклонный возраст, все они горели желанием сразиться с бандитами и отстоять свои жизни и жизни остальных пленников. Я понял, что оружие попало в надежные руки — передо мной были бывшие фронтовики.
Тут только я заметил, что губа у доктора рассечена. Он поймал мой взгляд и махнул рукой.
— Не обращайте внимания, Максим. Это мерзавец Курт мне удружил. Ну ничего, попадется он мне…
Мне вспомнились слова Лиды о том, как доктор бросился ей на выручку и как получил удар сапогом в лицо. Я выразил ему свое сочувствие.
— Да что я, — сказал доктор, — вот Сергею действительно досталось.
— Сергею? — удивился я.
Чтобы рассеять мое недоумение, Иван Ильич поведал мне следующее. Вскоре после нашего бегства в спортзал явился Смурной. Осмотрев пленников, он обратил внимание на Лиду — единственную молодую девушку среди них, схватил ее за руку и поволок за собой. Она отбивалась, кричала, звала на помощь, но Смурной лишь ухмылялся в ответ и рычал что-то похабное. Сергей попытался было возразить против подобного обращения с супругой, но дальше этого беззубого протеста у него дело не пошло. Смурной даже не обернулся. И тогда Иван Ильич бросился на бандита, но Курт, до сих пор безучастный ко всему происходящему, молниеносным ударом сшиб несчастного доктора с ног. Смурной, уже в дверях, обернулся и загоготал, а Курт со скучающим видом уставился в окно. Прошло минут пять. Доктор, вернувшись к теннисным столам, не спускал глаз с Курта. И тут произошло неожиданное. Сергей, в груди которого все клокотало, с перекошенным от гнева лицом стремительно ринулся на Курта, и не успел тот глазом моргнуть, как оба уже покатились по полу. Схватка была короткой и жестокой. Обладавший гораздо большим опытом в драках и нанесении телесных увечий, Курт в два счета сбросил с себя противника, хотя и превосходящего его силой, выхватил из-за пояса нож и нанес Сергею сильный удар в область лица. К счастью, Сергей увернулся, и нож лишь скользнул по его щеке, распоров ее. На этом Курт успокоился и в дальнейшем держал противника под прицелом автомата, а Сергей с помощью доктора вернулся к столам, обещая расправиться со всей их бандой сразу же, как представится случай. Курт захохотал, а через десять минут покинул спортзал, так как кто-то позвал его, и больше не появлялся. Видимо, решил доктор, охрану выставили с той стороны двери.
Уход Курта послужил сигналом для активных действий всех пленников. Чтобы впредь не терпеть издевательств от бандитов, было решено забаррикадировать дверь и не впускать их внутрь, пока не прибудет подкрепление от Щеглова — седой доктор обнадежил людей, что помощь вот-вот придет и все их беды разом прекратятся. Люди, уставшие от неизвестности и страха, с готовностью ухватились за эту весть, словно утопающие за соломинку. По распоряжению доктора (Иван Ильич единодушно был признан командиром в этот критический час) дверь в спортзал — а она открывалась внутрь — завалили матами, бухтами каната и теннисными столами, причем сооружение получилось настолько надежным и впечатляющим, что никакая сила, казалось, свалить его не сможет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
12.
Я спустился вниз, ощупью нашел руку Кати, так и не пришедшую в себя от потрясения, и потащил ее вслед за собой по подземному тоннелю. Она не сопротивлялась. Я хорошо запомнил, с какой стороны пришел сюда, и решил двигаться в прежнем направлении — туда, где еще не ступала моя нога и где я надеялся найти выход. Снова потянулись бесконечные метры этого мерзкого тоннеля, до половины заполненного гнилой водой. Мы миновали небольшой, градусов под сто пятьдесят, поворот и двинулись дальше. Внезапно я уперся головой во что-то твердое. Я поднял глаза и едва сумел различить во тьме, что тоннель кончился и передо мной глухая бетонная стена. Трубы, сопровождая нас на протяжении всего пути, теперь устремились вверх. Я выпрямился и расправил затекшее тело; девушка последовала моему примеру. Она молча сносила все тяготы этого ужасного путешествия, вызывая во мне чувство восхищения.
— Еще немного, — подбодрил я ее, — и мы выберемся отсюда.
Хотелось бы мне самому в это верить!
Вертикальный лаз, вдоль которого шли теперь трубы, был узок, но не настолько, чтобы в него не мог протиснуться человек моей комплекции. Я нащупал на стене ржавые стальные скобы и начал подниматься наверх. Автоматы, болтавшиеся у меня на шее, мешали мне двигаться, но я старался не обращать внимания на эти мелочи.
— Не отставайте, Катя! — шепнул я девушке.
Узкая полоска света внезапно ударила мне в глаза. Скобы кончились, как, впрочем, и сам лаз, дальше трубы были замурованы в теплоизоляционные материалы и бетон. Я стоял на предпоследней скобе, спиной прислонившись к трубе, и с надеждой смотрел на щель между неровным краем бетонной панели и деревянным щитом, который в этом месте заменял участок стены. За щитом отчетливо слышались голоса. Я приник к щели. В поле зрения попало распахнутое окно, обшарпанные стены, чуть левее — пустой шкаф со стеклянными дверцами, на котором пылились спортивные кубки и глобус с дырой на месте Саудовской Аравии… Сердце бешено забилось. Так я же вернулся туда, откуда начал свой путь!
Прямо передо мной возникла физиономия седого доктора.
— Иван Ильич! — заорал я что было мочи и забарабанил в щит. — Откройте скорее! Это я, Максим!
В два счета щит был сорван со стены, и я оказался в объятиях седого доктора. Кто-то помог выбраться обессилевшей Кате.
— Вот не знал, что в этом доме привидения водятся, — похлопал доктор меня по плечу и улыбнулся. — Рад вас видеть живым и здоровым, Максим. Вы как нельзя более кстати. Рассказывайте, что с вами произошло, только покороче.
В двух словах я поведал доктору обо всем, что со мной произошло с момента нашего с Фомой бегства из спортзала. Помимо нас в помещении оказалось еще несколько человек. Они плотным кольцом обступили меня и с жадностью слушали мой сбивчивый и торопливый рассказ.
— Жаль ребят, — печально произнес доктор, имея в виду Фому и Лиду. — Но надежды терять не будем, возможно, им повезло, как и вам… Ого, я вижу, вы не с пустыми руками! — Он кивнул на мой арсенал. — Помогите, товарищи!
Меня вмиг разоружили, и я с облегчением вздохнул. Доктор бережно взял один автомат в руки.
— «Калашников». Отличная машина, скажу я вам, только я ее уже не застал. Меня ведь в самом начале сорок пятого мобилизовали, а тогда другие красавцы на вооружении были. Что ж, придется, видать, и из этого пострелять. Вспомним молодость, мужики, а?
— Вспомним, вспомним! — дружно ответило ему сразу несколько голосов. — Фашиста били, и этих подонков побьем. Не впервой, поди.
Помимо доктора моим арсеналом завладели еще четверо мужчин. Несмотря на их преклонный возраст, все они горели желанием сразиться с бандитами и отстоять свои жизни и жизни остальных пленников. Я понял, что оружие попало в надежные руки — передо мной были бывшие фронтовики.
Тут только я заметил, что губа у доктора рассечена. Он поймал мой взгляд и махнул рукой.
— Не обращайте внимания, Максим. Это мерзавец Курт мне удружил. Ну ничего, попадется он мне…
Мне вспомнились слова Лиды о том, как доктор бросился ей на выручку и как получил удар сапогом в лицо. Я выразил ему свое сочувствие.
— Да что я, — сказал доктор, — вот Сергею действительно досталось.
— Сергею? — удивился я.
Чтобы рассеять мое недоумение, Иван Ильич поведал мне следующее. Вскоре после нашего бегства в спортзал явился Смурной. Осмотрев пленников, он обратил внимание на Лиду — единственную молодую девушку среди них, схватил ее за руку и поволок за собой. Она отбивалась, кричала, звала на помощь, но Смурной лишь ухмылялся в ответ и рычал что-то похабное. Сергей попытался было возразить против подобного обращения с супругой, но дальше этого беззубого протеста у него дело не пошло. Смурной даже не обернулся. И тогда Иван Ильич бросился на бандита, но Курт, до сих пор безучастный ко всему происходящему, молниеносным ударом сшиб несчастного доктора с ног. Смурной, уже в дверях, обернулся и загоготал, а Курт со скучающим видом уставился в окно. Прошло минут пять. Доктор, вернувшись к теннисным столам, не спускал глаз с Курта. И тут произошло неожиданное. Сергей, в груди которого все клокотало, с перекошенным от гнева лицом стремительно ринулся на Курта, и не успел тот глазом моргнуть, как оба уже покатились по полу. Схватка была короткой и жестокой. Обладавший гораздо большим опытом в драках и нанесении телесных увечий, Курт в два счета сбросил с себя противника, хотя и превосходящего его силой, выхватил из-за пояса нож и нанес Сергею сильный удар в область лица. К счастью, Сергей увернулся, и нож лишь скользнул по его щеке, распоров ее. На этом Курт успокоился и в дальнейшем держал противника под прицелом автомата, а Сергей с помощью доктора вернулся к столам, обещая расправиться со всей их бандой сразу же, как представится случай. Курт захохотал, а через десять минут покинул спортзал, так как кто-то позвал его, и больше не появлялся. Видимо, решил доктор, охрану выставили с той стороны двери.
Уход Курта послужил сигналом для активных действий всех пленников. Чтобы впредь не терпеть издевательств от бандитов, было решено забаррикадировать дверь и не впускать их внутрь, пока не прибудет подкрепление от Щеглова — седой доктор обнадежил людей, что помощь вот-вот придет и все их беды разом прекратятся. Люди, уставшие от неизвестности и страха, с готовностью ухватились за эту весть, словно утопающие за соломинку. По распоряжению доктора (Иван Ильич единодушно был признан командиром в этот критический час) дверь в спортзал — а она открывалась внутрь — завалили матами, бухтами каната и теннисными столами, причем сооружение получилось настолько надежным и впечатляющим, что никакая сила, казалось, свалить его не сможет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62