- Там у нас медпункт.
- Над собой смеетесь, - заметил Спиркин.
У космодрома его остановили.
- Золотая пуговица, - сказал Спиркин.
- Это вчерашний пароль, - сказал часовой.
- Разве? - удивился Спиркин.
- Слишком много работаете, - сочувственно сказал часовой. - Себя не
щадите...
Возле ракеты Спиркин увидел автобус. В нем никого не было, кроме во-
дителя.
- Вы золотой пуговицы тут не находили? - спросил Спиркин.
- Пуговицы? - переспросил водитель. - А вы спросите, может, кто-ни-
будь из ваших подобрал.
И водитель, забыв удивиться тому, что понимает французский язык, кив-
нул в сторону громадной ракеты.
На лифте Спиркин поднялся к самому люку ракеты. На площадке перед лю-
ком стояли французы, которым наши что-то объясняли. Спиркин протиснулся
поближе к одному из французов.
- Вы тут пуговицы не видели? - прошептал он.
- Т-с-с-с-с! - сказал француз, делая вид, что его интересует ракета.
"Хам", - подумал Спиркин и повернулся к другому французу:
- Вам тут пуговица не попадалась? Я ее в автобусе потерял. Такая, со
львом.
Француз заулыбался и закивал в сторону ракеты.
- Там? - тихо спросил Спиркин. - Как она туда попала?
Француз снова кивнул на ракету и поднял большой палец.
- Еще бы, - сказал Спиркин. - Такая пуговица!
И тихонько влез в люк.
Внутри ракеты было тесновато. Спиркин стал искать. Он обшарил все,
что можно, но ничего не нашел. Спиркин опустился в глубокое кресло и на-
чал размышлять. От размышления его оторвал шум закрывающегося люка. Он
хотел встать, но раздался мощный гул, и огромной тяжестью Спиркина вмяло
в кресло.
- Что за шутки? - прохрипел Спиркин. - Алло!
В ответ перед ним загорелись лампочки, тяжесть увеличилась. А потом
Спиркин услыхал голос.
- Чижик, - позвал голос. - Я - Лютик. - И спросил про какие-то пара-
метры.
- Это вы меня? - с трудом спросил Спиркин. - Я сам здесь случайно!
- Это ты, Чижик? - удивился голос. И сказал, чтоб Чижик перестал ва-
лять дурака.
Спиркин сказал, что это Спиркин говорит и чтоб голос сам перестал ва-
лять дурака и выпустил бы его отсюда, потому что ему некогда.
Спиркин услышал, как голос совещается с другими голосами. Из-за
сильного треска он разобрал только три фразы: "Надо было согласовать!",
"Разгильдяйство!" и "Лишить премии!".
- Кого лишить? - заинтересовался Спиркин.
Однако голос больше не откликался, вместо этого Спиркин услыхал: "В
эфире - "Маяк". Передаем концерт по заявкам воинов-пограничников". И
вместе с первыми звуками песни "Я люблю тебя, жизнь..." Спиркин стал не-
весомым. Побарахтавшись в воздухе, он добрался до иллюминатора. Там, со-
перничая в блеске с двумя пуговицами на пиджаке Спиркина, неспешно плыли
звезды...
...Спиркин вылез из люка, спрыгнул на землю и посмотрел по сторонам.
Вокруг была пустыня. Спиркин хотел подумать что-нибудь, но не успел.
Земля перед ним зашевелилась, и оттуда стали выскакивать люди.
"Дружинники, - понял Спиркин. - В милицию поведут!"
"Дружинники" окружили Спиркина. Один из них вытащил какую-то трубу и
приложил к губам.
- Планета Марс приветствует посланца Земли, - услыхал Спиркин.
- Тьфу! - сказал Спиркин. - Я-то испугался.
- Тебе нечего бояться, - сказал марсианин в трубу. - Мы тебя ждали
тысячи лет, пока вы сможете принять все знания нашей цивилизации. И вот
этот великий час настал!
Все марсиане согласно затрясли головами.
- Вы тут пуговицы не видели? - спросил Спиркин. - Золотая пуговица
такая, от пиджака.
Марсиане обеспокоенно переглянулись.
- Мы не знаем пуговиц, - сказал главный. - Но мы умеем делать хлеб из
песка, и овладели антивеществом, и победили все болезни, и мы ждали ты-
сячи лет, и вот настал великий миг...
- Это все ясно, - сказал Спиркин.
Он повернулся и полез в ракету. Закрывая люк, он увидал, что марсиане
отчаянно скачут и размахивают руками. "Пуговиц не знают, - подумал Спир-
кин. - Дикари!"
Он уселся в кресло. Надо было продумать дальнейшую линию поиска. Вни-
зу суетились маленькие фигурки. Потом они пропали. Спиркин думал. Вне-
запно он хлопнул себя по лбу и тут же стартовал с Марса.
"Шляпа! - выругал он себя. - Вот шляпа!"
Он удовлетворительно перенес перегрузки и перешел к состоянию невесо-
мости. Вскоре в иллюминаторе показалась Земля. Спиркин прилепился к
стеклу и стал смотреть на родную планету. Из Европы торчал посадочный
ориентир - труба авторемонтного завода. Спиркин напряг зрение, и ему по-
казалось, что там, на заводском дворе, в огромной куче железного хлама
вспыхнул золотой лучик. Спиркин улыбнулся и, мурлыкая "Я люблю тебя,
жизнь...", устремил корабль мимо каких-то звезд и галактик к своей сияю-
щей цели.
Девять десятых
Сначала я пустил горячую воду. Затем, постепенно добавляя холодную,
установил свою любимую температуру - не слишком горячо, но в то же время
чтобы руки интенсивно прогревались. Я намылил руки душистым мылом - мы-
лил долго и тщательно, - затем мыло смыл. Потом я вытер руки насухо по-
лотенцем махровым - полотенце было жестковатым, но приятным на ошупь.
Повесив полотенце на изогнутую теплую трубу, чтобы оно скорей высыхало,
я сделал разминку пальцами рук - сгибал их в разные стороны и разгибал,
- затем со стеклянной полочки левой рукой взял ножницы, блестящие, но-
вые, слегка изогнутые в концах, продел в кольца ножниц большой и средний
пальцы правой руки и пощелкал ножницами в воздухе. Чуть туговаты были
ножницы, но щелкали хорошо.
Начал я с левой руки. Подогнув все пальцы, я оставил вытянутым вперед
один мизинец и принялся аккуратно стричь, медленно поворачивая мизинец
так, чтобы линия среза была ровной и закруглялась плавно. После горячей
воды ноготь стал мягким и хорошо поддавался, не крошась на отдельные ку-
сочки, а отходил сплошной тоненькой стружкой, таким светлым полумесяцем.
Мизинец удался! Ни малейшей зазубрины, ни мельчайшей неточности. Тут
было изящество, которое не бросалось в глаза, но тем не менее не могло
остаться незамеченным. Да, мизинцем можно было гордиться.
Перед тем как приступить к безымянному пальцу, мне пришлось сделать
небольшую паузу - служба в армии, потом еще, кажется, институт. Но это
было, пожалуй, даже кстати: ведь безымянный палец - очень труден; он го-
раздо менее подвижен и послушен, чем остальные, и к нему нужно присту-
пать отдохнувшим и свежим. Разумеется, самое сложное - это безымянный
палец правой руки (если вы не левша), но и левый тоже не подарок...
Когда наконец я вытянул безымянный палец вперед, мизинец тоже поднял-
ся вверх, будто был связан с безымянным каким-то соглашением. Это меня
позабавило и даже как-то тронуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
- Над собой смеетесь, - заметил Спиркин.
У космодрома его остановили.
- Золотая пуговица, - сказал Спиркин.
- Это вчерашний пароль, - сказал часовой.
- Разве? - удивился Спиркин.
- Слишком много работаете, - сочувственно сказал часовой. - Себя не
щадите...
Возле ракеты Спиркин увидел автобус. В нем никого не было, кроме во-
дителя.
- Вы золотой пуговицы тут не находили? - спросил Спиркин.
- Пуговицы? - переспросил водитель. - А вы спросите, может, кто-ни-
будь из ваших подобрал.
И водитель, забыв удивиться тому, что понимает французский язык, кив-
нул в сторону громадной ракеты.
На лифте Спиркин поднялся к самому люку ракеты. На площадке перед лю-
ком стояли французы, которым наши что-то объясняли. Спиркин протиснулся
поближе к одному из французов.
- Вы тут пуговицы не видели? - прошептал он.
- Т-с-с-с-с! - сказал француз, делая вид, что его интересует ракета.
"Хам", - подумал Спиркин и повернулся к другому французу:
- Вам тут пуговица не попадалась? Я ее в автобусе потерял. Такая, со
львом.
Француз заулыбался и закивал в сторону ракеты.
- Там? - тихо спросил Спиркин. - Как она туда попала?
Француз снова кивнул на ракету и поднял большой палец.
- Еще бы, - сказал Спиркин. - Такая пуговица!
И тихонько влез в люк.
Внутри ракеты было тесновато. Спиркин стал искать. Он обшарил все,
что можно, но ничего не нашел. Спиркин опустился в глубокое кресло и на-
чал размышлять. От размышления его оторвал шум закрывающегося люка. Он
хотел встать, но раздался мощный гул, и огромной тяжестью Спиркина вмяло
в кресло.
- Что за шутки? - прохрипел Спиркин. - Алло!
В ответ перед ним загорелись лампочки, тяжесть увеличилась. А потом
Спиркин услыхал голос.
- Чижик, - позвал голос. - Я - Лютик. - И спросил про какие-то пара-
метры.
- Это вы меня? - с трудом спросил Спиркин. - Я сам здесь случайно!
- Это ты, Чижик? - удивился голос. И сказал, чтоб Чижик перестал ва-
лять дурака.
Спиркин сказал, что это Спиркин говорит и чтоб голос сам перестал ва-
лять дурака и выпустил бы его отсюда, потому что ему некогда.
Спиркин услышал, как голос совещается с другими голосами. Из-за
сильного треска он разобрал только три фразы: "Надо было согласовать!",
"Разгильдяйство!" и "Лишить премии!".
- Кого лишить? - заинтересовался Спиркин.
Однако голос больше не откликался, вместо этого Спиркин услыхал: "В
эфире - "Маяк". Передаем концерт по заявкам воинов-пограничников". И
вместе с первыми звуками песни "Я люблю тебя, жизнь..." Спиркин стал не-
весомым. Побарахтавшись в воздухе, он добрался до иллюминатора. Там, со-
перничая в блеске с двумя пуговицами на пиджаке Спиркина, неспешно плыли
звезды...
...Спиркин вылез из люка, спрыгнул на землю и посмотрел по сторонам.
Вокруг была пустыня. Спиркин хотел подумать что-нибудь, но не успел.
Земля перед ним зашевелилась, и оттуда стали выскакивать люди.
"Дружинники, - понял Спиркин. - В милицию поведут!"
"Дружинники" окружили Спиркина. Один из них вытащил какую-то трубу и
приложил к губам.
- Планета Марс приветствует посланца Земли, - услыхал Спиркин.
- Тьфу! - сказал Спиркин. - Я-то испугался.
- Тебе нечего бояться, - сказал марсианин в трубу. - Мы тебя ждали
тысячи лет, пока вы сможете принять все знания нашей цивилизации. И вот
этот великий час настал!
Все марсиане согласно затрясли головами.
- Вы тут пуговицы не видели? - спросил Спиркин. - Золотая пуговица
такая, от пиджака.
Марсиане обеспокоенно переглянулись.
- Мы не знаем пуговиц, - сказал главный. - Но мы умеем делать хлеб из
песка, и овладели антивеществом, и победили все болезни, и мы ждали ты-
сячи лет, и вот настал великий миг...
- Это все ясно, - сказал Спиркин.
Он повернулся и полез в ракету. Закрывая люк, он увидал, что марсиане
отчаянно скачут и размахивают руками. "Пуговиц не знают, - подумал Спир-
кин. - Дикари!"
Он уселся в кресло. Надо было продумать дальнейшую линию поиска. Вни-
зу суетились маленькие фигурки. Потом они пропали. Спиркин думал. Вне-
запно он хлопнул себя по лбу и тут же стартовал с Марса.
"Шляпа! - выругал он себя. - Вот шляпа!"
Он удовлетворительно перенес перегрузки и перешел к состоянию невесо-
мости. Вскоре в иллюминаторе показалась Земля. Спиркин прилепился к
стеклу и стал смотреть на родную планету. Из Европы торчал посадочный
ориентир - труба авторемонтного завода. Спиркин напряг зрение, и ему по-
казалось, что там, на заводском дворе, в огромной куче железного хлама
вспыхнул золотой лучик. Спиркин улыбнулся и, мурлыкая "Я люблю тебя,
жизнь...", устремил корабль мимо каких-то звезд и галактик к своей сияю-
щей цели.
Девять десятых
Сначала я пустил горячую воду. Затем, постепенно добавляя холодную,
установил свою любимую температуру - не слишком горячо, но в то же время
чтобы руки интенсивно прогревались. Я намылил руки душистым мылом - мы-
лил долго и тщательно, - затем мыло смыл. Потом я вытер руки насухо по-
лотенцем махровым - полотенце было жестковатым, но приятным на ошупь.
Повесив полотенце на изогнутую теплую трубу, чтобы оно скорей высыхало,
я сделал разминку пальцами рук - сгибал их в разные стороны и разгибал,
- затем со стеклянной полочки левой рукой взял ножницы, блестящие, но-
вые, слегка изогнутые в концах, продел в кольца ножниц большой и средний
пальцы правой руки и пощелкал ножницами в воздухе. Чуть туговаты были
ножницы, но щелкали хорошо.
Начал я с левой руки. Подогнув все пальцы, я оставил вытянутым вперед
один мизинец и принялся аккуратно стричь, медленно поворачивая мизинец
так, чтобы линия среза была ровной и закруглялась плавно. После горячей
воды ноготь стал мягким и хорошо поддавался, не крошась на отдельные ку-
сочки, а отходил сплошной тоненькой стружкой, таким светлым полумесяцем.
Мизинец удался! Ни малейшей зазубрины, ни мельчайшей неточности. Тут
было изящество, которое не бросалось в глаза, но тем не менее не могло
остаться незамеченным. Да, мизинцем можно было гордиться.
Перед тем как приступить к безымянному пальцу, мне пришлось сделать
небольшую паузу - служба в армии, потом еще, кажется, институт. Но это
было, пожалуй, даже кстати: ведь безымянный палец - очень труден; он го-
раздо менее подвижен и послушен, чем остальные, и к нему нужно присту-
пать отдохнувшим и свежим. Разумеется, самое сложное - это безымянный
палец правой руки (если вы не левша), но и левый тоже не подарок...
Когда наконец я вытянул безымянный палец вперед, мизинец тоже поднял-
ся вверх, будто был связан с безымянным каким-то соглашением. Это меня
позабавило и даже как-то тронуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89