– Да вот пытаюсь понять: мы в клубе, отдыхаем, развлекаемся, тебя приглашает на танец интересный мужчина, а ты ему наотрез отказываешь. Что, так не понравился?
– Эми, сделай одолжение, давай закроем эту тему.
– Может быть, ты все-таки объяснишь мне, в чем дело?
– Вроде мы эту тему закрыли.
– Что ж… Как знаешь. Тогда пошли танцевать!
Веселье продолжалось еще пару часов.
Отдых вперемешку с переговорами закончился уже под утро. Эми поехала ночевать к Мей. Кэрол взялась подбросить Стэнли до дома. Патриция на прощание сказала, что скоро свяжется со всеми предполагаемыми участниками проекта для дальнейших обсуждений.
– Спокойной ночи, принцесса, – весело попрощался Стэнли с Эми и нежно поцеловал кончики ее пальцев.

4

Повернув голову, Эми посмотрела на настенные часы. В голове туманом таяли остатки кошмарного сна. Эми вздохнула. Часы показывали половину второго. Она порадовалась, что в уик-энд можно отсыпаться вдоволь и никуда особо не спешить.
Однако ей уже не спалось. Сначала она забрела в ванную и умылась, потом заглянула на кухню. В холодильнике было пусто: ничего, кроме пачки масла, просроченного йогурта и половины плитки черного французского шоколада.
Можно было, конечно, смотаться в супермаркет и к пробуждению сестренки приготовить приличный завтрак.
Однако Эми почему-то занесло в рабочий кабинет Мей, где она включила компьютер, вышла в Интернет и загрузила свою электронную почту.
Писем не было, новостей тоже. Никто ее не искал. Эми отключила Интернет и стала закрывать окошки программ. При этом она нечаянно зацепила ярлычок текстового файла на рабочем столе Мей.
Файл с лаконичным названием «Дневник» мгновенно начал загружаться. Эми попыталась остановить его открытие, но глаза машинально зацепились за первый абзац и побежали по строчкам. Начав читать, она уже не могла остановиться. Это была настоящая исповедь, от которой у Эми появился холодок в животе…
«Прошло четыре года, а мне все еще не хватает его.
Это было очень насыщенное время, заполненное знакомствами, встречами и расставаниями, работой, фильмами, книгами, концертами, собеседованиями и поисками работы, сном, магазинами, игрой в теннис, жизненными уроками и постоянным общением.
Что практически никак не повлияло на мое ощущение отсутствия этого человека в моей жизни.
Я все еще люблю его.
…Хотелось бы знать, что, собственно, подразумевают под тем, что говорят «все еще»? Кто обозначил сроки истечения чувств? От какой временной точки отталкиваются, когда говорят подобным образом? Наверное, чаще это говорят осмысленно, исходя из представления о том, что любые чувства рано или поздно проходят без возможности встреч, без существенной подпитки.
Впрочем, это и неважно. Я просто люблю его.
Но я не видела его четыре года. Четыре года без возможности прикоснуться к нему, обнять и впитать тепло его сильного мужественного тела, заглянуть в его глаза и сказать ему о своей любви.
Я задаю себе вопрос, на который не в состоянии ответить никто. Я размышляю: не является ли сейчас моя любовь лишь фантомом, заботливо созданным моей собственной памятью? Очень четкой, очень чуткой, живой и осязаемой памятью о нем.
Но ответ может прийти лишь из встречи с этим человеком. А встречи не предвидится, и уж тем более не планируется. Не представляется возможным наше с ним столкновение где бы то ни было. Обрублены все нити, отсутствуют все связи, никаких контактов и случайных зацепок.
При желании он может найти меня в любую минуту любого дня, стоит лишь захотеть. Но эта возможность контакта односторонняя, у меня нет ни следов, ни шансов дать ему знать о себе.
Иногда мне кажется, что так и должно быть. Но чаще меня не оставляет ощущение неправильности, незавершенности оттого, что он не присутствует в моей жизни, ничего не знает о происходящих событиях.
…Ночью, когда город засыпает, я набираю на компьютере мысли, события и переживания, которые хотела бы донести до него. Действительно ли я думаю, что когда-нибудь он узнает об этих текстах, этих электронных посланиях, уходящих в никуда, растворяющихся в ночном прохладном воздухе, ускользающих подчас даже от меня самой?..»
Рядом послышались шаги. Эми подняла глаза и увидела, что Мей стоит рядом с ней.
У Эми еще была возможность извиниться. Можно было спокойно закрыть документ, сказать, что файл открылся случайно, что она еще не успела ничего прочитать.
Но неожиданно для себя самой Эми пошла в наступление:
– Все дело в Конноре? Признавайся, это и есть та причина, по которой ты отказываешь симпатичным мужчинам в клубах? Вздыхаешь по фантомам?
Мей долго молчала, прежде чем ответить сестре:
– С чего ты взяла, что я писала о себе?
– А о ком же еще? – прищурилась Эми.
Мей подняла брови с легкой иронией.
– Может, я решила попробовать свои силы на литературном поприще…
– Не придумывай для меня историй, Мей. Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы отличить вымысел от реальных переживаний… Да и цифра – четыре года – говорит сама за себя.
– Послушай, мне кажется, это не твое дело.
– А вот тут ты ошибаешься. Ты моя сестра, и я не хочу, чтобы ты хоронила себя в воспоминаниях заживо. Ты слишком хороша для этого. Может быть, ты не в курсе? Так я говорю тебе об этом! Скажи, когда ты последний раз была на свидании?
– Не помню. – Мей отвернулась.
– Только не говори мне, что последний мужчина, с которым ты встречалась не как с другом или приятелем, был именно Коннор.
Ничего не ответив, Мей вышла из комнаты.
Эми немного подождала и пошла ее искать. Мей оказалась в спальне. Забравшись с ногами в мягкое кресло, она смотрела в окно на мелкий осенний дождь.
Такое поведение было совсем не свойственно живой, общительной и эмоциональной Мей. А значит, все еще серьезнее, чем показалось сначала… Эми решила сделать еще одну попытку:
– Мей, солнышко, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос… Если за четыре года он никак не дал о себе знать, если ни разу не объявился… Так чего же ты тогда ждешь, прости за любопытство?
Молчание было ей ответом.
– Не может быть, чтобы эта история была для тебя настолько серьезной… Тебе что, за все время никто так и не понравился? Ну хоть немного?
Сестра не отвечала.
– Послушай, может, он был богом в постели? – От отчаяния разговорить сестру Эми прибегла к неэтичным приемам.
– Он был у меня единственным, – холодно ответила Мей.
Эми не знала, как реагировать на неожиданное откровение сестры. Любимая сестра, умница, красавица – и на четыре года поставила на себе крест из-за одного-единственного мужчины.
А может, и четыре года еще не предел…
Зачем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36