2
жарко веет ветер душный,
солнце руки обожгло,
надо мною свод воздушный,
словно синее стекло;
сухо пахнут иммортели
в разметавшейся косе.
На стволе корявой ели
муравьиное шоссе.
Пруд лениво серебрится
жизнь по-новому легка...
Кто сегодня мне приснится
в пестрой сетке гамака?
1910
17
3
синий вечер. Ветры кротко стихли,
яркий свет зовет меня домой.
Я гадаю, кто там? - не жених ли,
не жених ли это мой?...
На террасе силуэт знакомый,
еле слышен тихий разговор.
О, такой пленительной истомы
я не знала до сих пор.
Тополя тревожно прошуршали,
нежные их посетили сны,
небо цвета вороненой стали,
звезды матово-бледны.
18
***
я несу букет левкоев белых.
Для того в них тайный скрыт огонь,
кто, беря цветы из рук несмелых,
тронет теплую ладонь.
4
я написала слова,
что долго сказать не смела.
Тупо болит голова,
странно немеет тело.
Смолк отдаленный рожок,
в сердце все те же загадки,
легкий осенний снежок
лег на крокетной площадке.
Листьям последним шуршать!
Мыслям последним томиться!
Я не хотела мешать
тому, кто привык веселиться.
Милым простила губам
я их жестокую шутку...
О, вы приедете к нам
завтра по первопутку.
Свечи в гостиной зажгут
днем их мерцанье нежнее,
целый букет принесут
роз из оранжереи.
1911
19
***
любовь покоряет обманно
напевом простым, неискусным.
Еще так недавно-странно
ты не был седым и грустным
и когда она улыбалась
в садах твоих, в доме, в поле
повсюду тебе казалось,
что вольный ты и на воле.
Был светел ты, взятый ею
и пивший ее отравы.
Ведь звезды были крупнее,
ведь пахли иначе травы,
осенние травы.
¤**
сладок запах синих виноградин...
Дразнит опьяняющая даль.
Голос твой и глух и безотраден.
Никого мне, никого не жаль
между ягод сети-паутинки,
гибких лоз стволы еще тонки,
облака плывут как льдинки, льдинки
в ярких водах голубой реки.
Солнце в небе. Солнце ярко светит.
Уходи к волне про боль шептать.
О, она наверное, ответит,
а, быть может, будет целовать.
20
***
муж хлестал меня узорчатым
вдвое сложенным ремнем.
Для тебя в окошке створчатом
я всю ночь сижу с огнем.
Рассветает. И над кузницей
подымается дымок.
Ах, со мной, печальной узницей,
ты опять побыть не мог.
Для тебя я долю хмурую,
долю-муку приняла.
Или любишь белокурую,
или рыжая мила?
Как мне скрыть вас, стоны звонкие!
В сердце темный, душный хмель,
а лучи ложатся тонкие
на несмятую постель.
1911
21
песенка
я на солнечном восходе
про любовь пою,
на коленях в огороде
лебеду полю.
Вырываю и бросаю
пусть простит меня.
Вижу, девочка босая
плачет у плетня.
Страшно мне от звонких воплей
голоса беды,
все сильнее запах теплый
мертвой лебеды.
Будет камень вместо хлеба
мне наградой злой.
Надо мною только небо,
а со мною голос твой.
1911
22
***
я пришла сюда, бездельница,
все равно мне где скучать!
На пригорке дремлет мельница.
Годы можно здесь молчать.
Над засохшей повиликою
мягко плавает пчела,
у пруда русалку кликаю,
а русалка умерла.
Затянулся ржавой тиною
пруд широкий обмелел,
над трепещущей осиною
легкий месяц заблестел.
Замечаю все как новое.
Влажно пахнут тополя.
Я молчу. Молчу готовая
снова стать тобой, земля.
1911
23
белой ночью
ах, дверь не запирала я,
не зажигала свеч,
не знаешь, как, усталая,
я не решалась лечь.
Смотреть как гаснут полосы
в закатном мраке хвой,
пьянея звуком голоса,
похожего на твой.
И знать, что все потеряно,
что жизнь-проклятый ад!
О, я была уверена,
что ты придешь назад.
1911
24
***
под навесом темной риги жарко,
я смеюсь, а в сердце злобно плачу.
Старый друг бормочет мне:" не каркай!
Мы ль не встретим на пути удачу!"
Но я другу старому не верю.
Он смешной, незрячий и убогий,
он всю жизнь свою шагами мерил
длинные и скучные дороги.
И звенит, звенит мой голос ломкий,
звонкий голос не узнавших счастья:
"ах, пусты дорожные котомки,
а на завтра голод и ненастье!
"
1911
25
сад
он весь сверкает и хрустит,
обледеневший сад.
Ушедший от меня грустит,
но нет пути назад.
И солнца бледный, тусклый лик
лишь круглое окно;
я знаю тайно чей двойник
приник к нему давно.
Здесь мой покой навеки взят
предчувствием беды,
сквозь тонкий лед еще сквозят
вчерашние следы.
Склонился тусклый мертвый лик
к немому сну полей,
и замирает острый крик
отсталых журавлей.
1911
***
три раза пытать приходила.
Я с криком тоски просыпалась
и видела темные руки
и темный насмешливый рот.
"Ты с кем на заре целовалась,
клялась, что погибнешь в разлуке,
и жгучую радость таила,,
рыдая у черных ворот?
Кого ты на смерть проводила,
тот скоро, о, скоро умрет".
Был голос как крик ястребиный,
но странно на чей-то похожий.
Все тело мое изгибалось,
почувствовав смертную дрожь,
и плотная сеть паутины
упала, окутала ложе...
О, ты не напрасно смеялась,
моя непрощенная ложь!
1911
26
***
хорони, хорони меня, ветер!
Родные мои не пришли,
надо мною блуждающий вечер
дыхание тихой земли.
Я была, как и ты, свободной,
но я слишком хотела жить.
Видишь, ветер, мой труп холодный,
и некому руки сложить.
Закрой эту черную рану
покровом вечерней тьмы
и вели голубому туману
надо мною читать псалмы.
Чтобы мне легко одинокой,
отойти к последнему сну,
прошуми высокой осокой
про весну, про мою весну.
27
музе
муза-сестра заглянула в лицо,
взгляд ее ясен и ярок.
И отняла золотое кольцо,
первый весенний подарок.
Муза! Ты видишь, как счастливы все
девушки, женщины, вдовы...
Лучше погибну на колесе,
только не эти оковы.
Знаю: гадая, и мне обрывать
нежный цветок маргаритку.
Должен на этой земле испытать
каждый любовную пытку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15