– Еще крестьянин прибавил, что надобно привлечь на их сторону начальника городской стражи, чтобы он не помешал этой измене. Тогда разбойники удалились, а я со всех ног побежал в гостиницу, оседлал наших лошадей, бросил деньги в ясли и пришел сюда, предупредить вас о заговоре.
Оружейник уже не находил карлика смешным и с чувством пожал ему руку.
– Ты славный малый, – сказал он, – и может быть спасешь жизнь твоего господина. Ясно, мессир Жан, что против вас составлен заговор и вас хотят захватить.
– И, вероятно, эту западню устроил ваш враг Перолио, – заметил Франк.
– Больше некому, – отвечал граф. – Он один способен придумать такую неблагородную шутку. Но он может ошибиться. Чтобы поймать треску, надобно крепкую удочку, и не одну.
– Однако, мессир, надо обдумать дело хорошенько, – сказал Вальтер спокойно, но решительно. – Во всяком случае, вы можете надеяться на меня и на Франка. Не правда ли, сын мой?
– Да, хозяин, я обещал мессиру Шафлеру безграничную преданность.
– Отправимся же, дети мои, – сказал Вальтер, – потому что время уходит. Ты, Франк, выбери четырех самых сильных работников и следуй за нами в ста шагах.
– Хорошо, мастер.
– Не вели им снимать рабочих передников, чтобы подумали, что они идут с работы.
– Не взять ли им оружие?
– Нет, довольно с них и палок со свинцовыми концами, да пусть под передниками спрячут ножи.
– Все будет исполнено.
– Скажи также, чтобы Маргарита дала каждому по кружке пива и по стакану вина.
Франк вышел, а Шафлер, надевший, с помощью Генриха, свой нагрудник, взял меч. Но Вальтер, находя, что будущий его зять недостаточно вооружен, подал ему секиру с костяной ручкой, которую вынул из шкафа, а сам взял короткий, но широкий меч.
На лицах Марии и ее матери выражалось сильное волнение. Бедная Марта хотела успокоить дочь, но когда увидела, что муж вооружается, произнесла:
– Вальтер, ради Бога, что ты делаешь?
– Успокойся. Ты знаешь, что я не забияка, но нельзя же не защищать себя. Правда, бывают минуты, когда кровь кипит во мне, как у молодого человека, но это ненадолго, и я опять делаюсь флегматиком. Будь уверена, что все устроится к лучшему. Я имею влияние на добрых граждан нашего города и надеюсь, что они меня послушаются. Но пора, любезный зять, отправимся в путь.
– Прощайте, матушка, прощайте, Мария, – сказал Шафлер, обнимая их, – даст Бог, скоро увидимся.
Вальтер и граф поспешно вышли. Генрих подвел своему господину лошадь, но он хотел дойти пешком до городских ворот, которые были недалеко, и потому велел вести лошадей. Подойдя к ним, Вальтер, осмотрев все, сказал:
– Генрих не обманул нас. Решетка опущена, стража бурграфа удвоена, но и городская наша гвардия тут же. Прошу вас, мессир, позвольте мне поговорить с ними и не вмешивайтесь до времени. Все зависит от хладнокровия.
Входя под своды ворот, Вальтер оглянулся, заметил приближение Франка с товарищами и Генриха с лошадьми и проговорил:
– Хорошо, все на своих местах, начнем атаку.
– Ворота заперты, – закричал солдат бурграфа, стоявший на часах, – сегодня никого не выпускают из города.
– Это что за новость? – отвечал оружейный мастер. – Обыкновенно решетку опускают в пять часов.
– Может быть!
– В таком случае, любезный, потрудись поднять решетку, потому что мне надобно идти за город.
– Нельзя, – проговорил солдат грубо.
– Разве ты командуешь этим постом? – спросил Вальтер строго.
– Нет не я, но мне приказано никого не выпускать.
– Где ваш начальник?
– Капитан ушел.
– Да мне и не надобно капитана. Охранение города поручено гражданам, и я хочу видеть начальника городском стражи, а не иностранца, наемника бурграфа.
Вальтер намеренно возвысил голос, потому что городские стражи вышли из караульни и с удовольствием слушали слова мастера, льстившие их самолюбию. Так как начальник их был тут же, то он выступил вперед и сказал:
– Вы правы, мастер Вальтер. Здесь должен командовать начальник алебардщиков. Скажите, что вам угодно?
– Вот это начальник, так начальник, – сказал мастер весело. – Это начальство я готов всегда признать. Здравствуйте, мастер ван Шток, здоровы ли ваши домашние? Как идет пивоварня? Наверное, хорошо. Очень рад.
И он дружески пожал руку товарищу.
– Что это значит, любезный ван Шток, – продолжал он, – что сегодня решетка опущена так рано?
– Право не знаю, это капитан воинов приказал ее опустить.
– Разве боятся нападения монсиньора Давида?
– Что вы, какое нападение! – сказал другой алебардщик, ведь у нас перемирие.
– А! Это вы, ван Брук, – сказал оружейник, обращаясь к подошедшему гражданину. – Сегодня ваша очередь стеречь ворота. Вы редкий гражданин, потому что при вашем слабом здоровье могли бы и отказаться от должности.
Ван Брук был высокий, толстый мужчина, у которого была страсть жаловаться на воображаемые болезни. Он только улыбнулся на слова Вальтера и тяжело вздохнул.
– Что ж, товарищи, – продолжал хитрый оружейник, – прикажите поднять решетку; я хочу прогуляться за городом с моим гостем.
Алебардщики посмотрели в смущении друг на друга, не зная что делать, но часовой отвечал за них.
– Для вас можно поднять решетку, потому что вас все знают, но ваш гость должен ждать возвращения капитана.
– Позволь тебе заметить, любезный, – возразил Вальтер, – что ты напрасно отвечаешь, когда тебя не спрашивают. Я привык говорить с хозяевами, а не с их слугами. Вот почему я обращаюсь к гражданам Амерсфорта, которые одни имеют право здесь командовать. Неужели мы позволим распоряжаться у нас наемным солдатам бурграфа? ван Шток, ван Брук, неужели вы повинуетесь наемникам?
– Нет, нет, мы здесь начальники! – вскричали граждане. – Никто не смеет командовать нами.
– Я тоже думаю, что наши права должны быть уважаемы. Прикажите же выпустить нас, потому что нам надобно торопиться.
– Да, – сказал ван Шток, – я прикажу поднять решетку.
– И прекрасно! – кивнул Вальтер. – Да здравствует городская стража!
– Только подождите немного, мастер, я пошлю за капитаном; он сейчас придет.
– Зачем вам капитан?
– Да ведь он запретил…
– Так стало быть, он здесь старший? Так бы и сказали. Теперь я буду знать, что ваши алебарды ничего не значат и что город стерегут наемные солдаты. Граждане свободного города Амерсфорта не смеют выйти за город без позволения иностранного капитана! Клянусь св. Мартином, я и не подозревал, что у нас такие обширные права. Скажите, ван Брук, не надобно ли просить позволения капитана, если мы захотим обедать часом раньше. Ведь он назначает же часы наших прогулок?
Эти иронические слова произвели действие.
– Он смеется над нами, – ворчали алебардщики. – Оружейник много себе позволяет!
– Ну, да, смеюсь, – сказал Вальтер, к которому подошли его работники и его несколько молодцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96