Донован был абсолютно неотразим.
– Доставка цветов для Кэндис Шугамен, – сказал он, глядя на нее веселыми глазами. – Это вы, мэм?
– Да, это я. – Кэндис вскинула брови в притворном удивлении. – Но от кого, интересно, цветы?
– От тайного воздыхателя, который хотел бы пригласить даму на ужин.
– М-м… – Женщина смерила «курьера» внимательным взглядом. – А условия доставки включают пение серенад или стриптиз?
– В контракте этого нет, – ответил он, входя в дом. – Но думаю, можно будет устроить за небольшую дополнительную плату.
Он закрыл за собой дверь и протянул Кэндис цветы. Когда она принимала букет, Дэн перехватил ее руки и, притянув к себе, нежно поцеловал:
– Не хочу, чтобы ты сердилась на меня, – сказал он. – Может, я и был резковат, но не потому, что хотел что-то навязать тебе. Просто обидно видеть, как ты срываешься с места, стоит твоей маме свистнуть.
– Это только так выглядит, потому что моя мать такая… властная. Но я-то знаю, что она становится старше и нуждается во мне все больше и больше. Думаю, ты все понимаешь. – Она, в свою очередь, нежно поцеловала Донована, потом зарылась носом в букет. – Какая прелесть. Пойдем, их нужно поставить в воду.
Они прошли в кухню, и Кэндис выставила на стол бутылку вина:
– Открой, пожалуйста. Это каберне, очень неплохое. Она поставила на стол стаканы, достала открывалку и отдала ее Дэну. Потом взяла с полки хрустальную вазу и наполнила ее водой. Пока она ставила букет в воду, Дэн открыл вино и наполнил бокалы.
– Меня тоже раздражает… а иной раз просто бесит тот способ, каким мама просит о помощи, – продолжала Кэндис. – Но кроме меня, у нее никого нет, так что мне ее жаль. – Она взяла бокал. – Мама никогда не отличалась сдержанностью и всегда обожала командовать людьми. Но после смерти отца ее озабоченность моим будущим приняла поистине устрашающие размеры. Она видит только один путь устроить будущее своей дочери – выдать меня замуж.
– Разумеется, кандидатуру она подбирает по своему вкусу, – заметил Донован.
– Именно. И она продолжает в этом упорствовать, хотя я уже три раза была замужем, и каждого из кандидатов она считала просто идеальным… а в жизни он оказывался совсем не таким. Но мама не сдается. Женщины рода Блум всегда отличались упорством.
– Должен признать, что некоторых упорство красит… но не твою мать. – Дэн отсалютовал подруге бокалом. – И вообще – какой матерью надо быть, чтобы назвать дочь Кэндис, а потом настаивать, чтобы она не позволяла окружающим звать себя Кэнди?
– Хороший вопрос. – Кэндис отпила вино и пообещала: – Когда-нибудь я наберусь смелости и спрошу у нее.
Они рассмеялись, и размолвка была забыта.
– Давай выпьем за то, чтобы мы всегда справлялись с людьми и обстоятельствами. И чтобы у каждого из нас было надежное убежище.
– За убежище, – подхватил Дэн, и они сдвинули бокалы. Они пили вино и молча улыбались друг другу. Зазвонил телефон. Кэндис протянула руку и, не глядя, взяла трубку. Позже она поклялась себе, что никогда больше не станет отвечать на звонок, не взглянув на определитель номера.
– Я так рада, что застала тебя дома, – зазвучал в трубке бодрый голос Ханны. Она, как обычно, не тратила время на приветствия и прочие глупости. – Ида не пришла на маджонг, и нам нужен еще один партнер.
– Но я не могу, мама…
– Я сказала девочкам, что ты непременно будешь. Моя Кэндис, сказала я им, никогда не подведет свою мать. Она не такая, как другие дочери, у которых и минутки не найдется, чтобы выручить свою родительницу.
– Но я терпеть не могу маджонг! – Кэндис увидела, как поскучнело лицо Донована, и торопливо продолжала: – И я занята. Я уже одета, чтобы идти ужинать… с другом.
– И что это значит? – Дэн насмешливо поднял брови, заметив, что она не назвала его по имени.
– Одна из маминых подруг не приехала, и они не могут играть в маджонг, потому что у них нет четвертого игрока.
– Откажись, – мягко посоветовал Дэн. – Ведь у нас были свои планы на вечер.
– Но я…
– Ты сможешь, Кэндис. Я верю, что ты сможешь. Кэндис набрала побольше воздуха, крепко зажмурила глаза и сказала:
– Я не смогу приехать мама. Дэн заехал за мной, и мы идем ужинать.
Видимо, ей стоило подобрать другие слова.
– О, если ты голодна, то тут у нас полно всяких вкусностей, – уверенно заявила Ханна. – И я уверена, что Дэн, – она произнесла это слово с совершенно непередаваемой интонацией, давая понять, что оказывает человеку милость тем, что произносит его имя, – поймет тебя и одобрит тот факт, что ты не отказываешь в помощи своей старой матери. Уверена, для своей матери он сделал бы то же самое. Впрочем, у нее столько детей, что, думаю, она была счастлива не видеть их хоть какое-то время.
– Но, мама…
– Видишь, Майра, я же говорила, что моя девочка нас не подведет, – сказала Ханна в сторону и потом спросила дочь: – Сколько тебе понадобится времени, чтобы добраться сюда?
– Мама, это просто нечестно!
– Представляешь, даже Эстер пришла сегодня, чтобы сыграть с нами! А ведь она почти никуда не выходит с тех пор, как Морти умер!
Повисло молчание. Кэндис пыталась найти нужные слова, чтобы объяснить матери, что у нее должна быть своя жизнь. Дэн молча ждал. Он не говорил ни слова, не делал знаков, не округлял глаз. Просто ждал, давая возможность Кэндис самостоятельно принять решение. Но Ханна такой возможности дочери не дала.
– Так как быстро ты сможешь добраться? – спросила она. – Эстер хочет знать, когда мы начнем.
– Через двадцать минут, – выдохнула Кэндис. – Но я делаю это только ради Эстер! И это последний раз…
Но мать уже повесила трубку. Кэндис подняла глаза и увидела разочарование на лице Дэна.
– Я должна поехать, понимаешь? – с отчаянием сказала она, – Представь – они втроем сидят там и ждут меня. Ведь они не смогут играть втроем. Они ждут.
– Тебя.
Кэндис отвела глаза.
– То есть ты с самого начала была единственной кандидатурой, – спокойно продолжал Дэн, внимательно глядя на подругу. – Ни у кого из этих женщин нет человека, которого можно было бы позвать? Ни друзей, ни дочерей?
– Ну почему же, у них есть дети, но…
– Вот что я тебе скажу, милая. Это вопрос столкновения характеров. Ты такая смелая, взрослая и самостоятельная женщина – во всем, кроме общения со своей матерью. Перед ней ты пасуешь сразу и безоговорочно.
Кэндис поморщилась, но промолчала. А что она могла возразить? Донован говорил чистую правду.
– Я могу понять, когда мать звонит и говорит: приезжай, мне плохо. Трудно дышать или прихватило сердце. Тогда надо бросать все и ехать. Черт, да я поехал бы с тобой! Но мчаться сломя голову только потому, что твоей маме хочется сегодня сыграть в маджонг? – Он покачал головой, и Кэндис понурила голову.
Он встал и коснулся губами ее щеки – вскользь, совсем не так, как хотелось бы Кэндис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Доставка цветов для Кэндис Шугамен, – сказал он, глядя на нее веселыми глазами. – Это вы, мэм?
– Да, это я. – Кэндис вскинула брови в притворном удивлении. – Но от кого, интересно, цветы?
– От тайного воздыхателя, который хотел бы пригласить даму на ужин.
– М-м… – Женщина смерила «курьера» внимательным взглядом. – А условия доставки включают пение серенад или стриптиз?
– В контракте этого нет, – ответил он, входя в дом. – Но думаю, можно будет устроить за небольшую дополнительную плату.
Он закрыл за собой дверь и протянул Кэндис цветы. Когда она принимала букет, Дэн перехватил ее руки и, притянув к себе, нежно поцеловал:
– Не хочу, чтобы ты сердилась на меня, – сказал он. – Может, я и был резковат, но не потому, что хотел что-то навязать тебе. Просто обидно видеть, как ты срываешься с места, стоит твоей маме свистнуть.
– Это только так выглядит, потому что моя мать такая… властная. Но я-то знаю, что она становится старше и нуждается во мне все больше и больше. Думаю, ты все понимаешь. – Она, в свою очередь, нежно поцеловала Донована, потом зарылась носом в букет. – Какая прелесть. Пойдем, их нужно поставить в воду.
Они прошли в кухню, и Кэндис выставила на стол бутылку вина:
– Открой, пожалуйста. Это каберне, очень неплохое. Она поставила на стол стаканы, достала открывалку и отдала ее Дэну. Потом взяла с полки хрустальную вазу и наполнила ее водой. Пока она ставила букет в воду, Дэн открыл вино и наполнил бокалы.
– Меня тоже раздражает… а иной раз просто бесит тот способ, каким мама просит о помощи, – продолжала Кэндис. – Но кроме меня, у нее никого нет, так что мне ее жаль. – Она взяла бокал. – Мама никогда не отличалась сдержанностью и всегда обожала командовать людьми. Но после смерти отца ее озабоченность моим будущим приняла поистине устрашающие размеры. Она видит только один путь устроить будущее своей дочери – выдать меня замуж.
– Разумеется, кандидатуру она подбирает по своему вкусу, – заметил Донован.
– Именно. И она продолжает в этом упорствовать, хотя я уже три раза была замужем, и каждого из кандидатов она считала просто идеальным… а в жизни он оказывался совсем не таким. Но мама не сдается. Женщины рода Блум всегда отличались упорством.
– Должен признать, что некоторых упорство красит… но не твою мать. – Дэн отсалютовал подруге бокалом. – И вообще – какой матерью надо быть, чтобы назвать дочь Кэндис, а потом настаивать, чтобы она не позволяла окружающим звать себя Кэнди?
– Хороший вопрос. – Кэндис отпила вино и пообещала: – Когда-нибудь я наберусь смелости и спрошу у нее.
Они рассмеялись, и размолвка была забыта.
– Давай выпьем за то, чтобы мы всегда справлялись с людьми и обстоятельствами. И чтобы у каждого из нас было надежное убежище.
– За убежище, – подхватил Дэн, и они сдвинули бокалы. Они пили вино и молча улыбались друг другу. Зазвонил телефон. Кэндис протянула руку и, не глядя, взяла трубку. Позже она поклялась себе, что никогда больше не станет отвечать на звонок, не взглянув на определитель номера.
– Я так рада, что застала тебя дома, – зазвучал в трубке бодрый голос Ханны. Она, как обычно, не тратила время на приветствия и прочие глупости. – Ида не пришла на маджонг, и нам нужен еще один партнер.
– Но я не могу, мама…
– Я сказала девочкам, что ты непременно будешь. Моя Кэндис, сказала я им, никогда не подведет свою мать. Она не такая, как другие дочери, у которых и минутки не найдется, чтобы выручить свою родительницу.
– Но я терпеть не могу маджонг! – Кэндис увидела, как поскучнело лицо Донована, и торопливо продолжала: – И я занята. Я уже одета, чтобы идти ужинать… с другом.
– И что это значит? – Дэн насмешливо поднял брови, заметив, что она не назвала его по имени.
– Одна из маминых подруг не приехала, и они не могут играть в маджонг, потому что у них нет четвертого игрока.
– Откажись, – мягко посоветовал Дэн. – Ведь у нас были свои планы на вечер.
– Но я…
– Ты сможешь, Кэндис. Я верю, что ты сможешь. Кэндис набрала побольше воздуха, крепко зажмурила глаза и сказала:
– Я не смогу приехать мама. Дэн заехал за мной, и мы идем ужинать.
Видимо, ей стоило подобрать другие слова.
– О, если ты голодна, то тут у нас полно всяких вкусностей, – уверенно заявила Ханна. – И я уверена, что Дэн, – она произнесла это слово с совершенно непередаваемой интонацией, давая понять, что оказывает человеку милость тем, что произносит его имя, – поймет тебя и одобрит тот факт, что ты не отказываешь в помощи своей старой матери. Уверена, для своей матери он сделал бы то же самое. Впрочем, у нее столько детей, что, думаю, она была счастлива не видеть их хоть какое-то время.
– Но, мама…
– Видишь, Майра, я же говорила, что моя девочка нас не подведет, – сказала Ханна в сторону и потом спросила дочь: – Сколько тебе понадобится времени, чтобы добраться сюда?
– Мама, это просто нечестно!
– Представляешь, даже Эстер пришла сегодня, чтобы сыграть с нами! А ведь она почти никуда не выходит с тех пор, как Морти умер!
Повисло молчание. Кэндис пыталась найти нужные слова, чтобы объяснить матери, что у нее должна быть своя жизнь. Дэн молча ждал. Он не говорил ни слова, не делал знаков, не округлял глаз. Просто ждал, давая возможность Кэндис самостоятельно принять решение. Но Ханна такой возможности дочери не дала.
– Так как быстро ты сможешь добраться? – спросила она. – Эстер хочет знать, когда мы начнем.
– Через двадцать минут, – выдохнула Кэндис. – Но я делаю это только ради Эстер! И это последний раз…
Но мать уже повесила трубку. Кэндис подняла глаза и увидела разочарование на лице Дэна.
– Я должна поехать, понимаешь? – с отчаянием сказала она, – Представь – они втроем сидят там и ждут меня. Ведь они не смогут играть втроем. Они ждут.
– Тебя.
Кэндис отвела глаза.
– То есть ты с самого начала была единственной кандидатурой, – спокойно продолжал Дэн, внимательно глядя на подругу. – Ни у кого из этих женщин нет человека, которого можно было бы позвать? Ни друзей, ни дочерей?
– Ну почему же, у них есть дети, но…
– Вот что я тебе скажу, милая. Это вопрос столкновения характеров. Ты такая смелая, взрослая и самостоятельная женщина – во всем, кроме общения со своей матерью. Перед ней ты пасуешь сразу и безоговорочно.
Кэндис поморщилась, но промолчала. А что она могла возразить? Донован говорил чистую правду.
– Я могу понять, когда мать звонит и говорит: приезжай, мне плохо. Трудно дышать или прихватило сердце. Тогда надо бросать все и ехать. Черт, да я поехал бы с тобой! Но мчаться сломя голову только потому, что твоей маме хочется сегодня сыграть в маджонг? – Он покачал головой, и Кэндис понурила голову.
Он встал и коснулся губами ее щеки – вскользь, совсем не так, как хотелось бы Кэндис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85