Сиди здесь - и ни звука, я ее сплавлю, как только смогу.
Не дожидаясь ответа, я захлопнула дверцу шкафа и заметалась, запихивая под кровать его одежду и ботинки. Господи, ключи он на столе не оставил? И на что еще она может наткнуться?
- Кэтрин! - Это прозвучало как: «Последний раз повторяю!»
- Иду!
Я подлетела к двери и распахнула ее с широкой неискренней улыбкой.
- Вот это сюрприз, мама!
Она, немало раздосадованная, оттолкнула меня с дороги.
- Я заглянула повидаться, а ты хлопаешь дверью у меня перед носом? Что это с тобой?
Я ломала голову, подыскивая оправдания.
- Мигрень! - осенило меня, и только радостно выпалив это, я сообразила понизить голос и жалобно сморщиться. - Ох, мам, я рада тебя видеть, только время ужасно неудачное.
Она изумленно оглядывала мои апартаменты. Ого! Как бы объяснить?..
- Твоя квартира! - Она картинным жестом обвела волшебно преобразившуюся комнатушку. - Кэтрин, откуда ты взяла на все это деньги?
Впервые увидев мою квартиру, Кости решительно заявил, что намерен прикончить хозяина, который смеет за такое еще и денег требовать. Хозяин остался жив, хотя я подозревала, что Кости не совсем шутил, зато обстановка у меня теперь была на славу. «Все это» подразумевало диван, который он купил, заявив, что не желает сидеть на полу, телевизор - под предлогом, что мне нужно смотреть новости, в которых может мелькнуть что-то полезное, компьютер - под сходным предлогом, кофейный столик, приставной столик, бытовую технику, - а к тому времени я уже перестала сопротивляться.
- Кредитная карта, - немедленно отозвалась я. - Их всем выдают.
Она недовольно нахмурилась:
- Это до добра не доведет.
Я готова была расхохотаться как безумная. Знала бы она, откуда все это на самом деле, сразу забыла бы об опасности высоких процентных ставок.
- Мам, я, правда, очень рада тебя видеть, только...
Она остолбенело уставилась через мое плечо в спальню. У меня озноб пробежал по спине. Я не смела оглянуться. Неужто Кости не послушался и вылез из шкафа?
- Кэтрин, еще и новая кровать?
Я чуть не упала от облегчения.
- На распродаже нашла.
Она потянулась пощупать мне лоб.
- Жара нет.
- Поверь мне, - ничуть не кривя душой, проговорила я, - меня вот-вот вырвет.
- Ну, - она, слегка насупившись, снова осмотрела всю квартиру и пожала плечами, - в следующий раз позвоню. Я думала сводить тебя поужинать, но... кстати, купить тебе что-нибудь?
- Нет! - Это прозвучало слишком страстно. Я снизила тон. - То есть спасибо, но аппетита нет. Я тебе завтра позвоню.
Я развернула ее к двери гораздо мягче, чем Кости. Она только вздохнула, глядя на меня:
- Головная боль действует на тебя очень странно, Кэтрин.
Закрыв дверь, я буквально припала к ней ухом, чтобы проверить, уходит ли мама. Паранойя заставила меня подозревать, что она притаилась за дверью, а в самый неподходящий момент ворвется внутрь и застанет меня с любовником-вампиром.
Я обернулась на шум. Кости стоял в дверях спальни, полностью одетый. Я выдавила дрожащий фальшивый смешок без капли юмора.
- Чуть не попались...
Он смотрел на меня. На его лице уже не было злости, и пожалуй, от этого я и забеспокоилась. Злость я бы пережила.
- Я не могу больше видеть, что ты с собой делаешь.
Я настороженно изучала его лицо.
- Что я делаю?
- Продолжаешь казнить себя за грехи отца, - ровным голосом ответил он. - До каких пор ты намерена за них расплачиваться? Сколько вампиров ты должна убить, чтобы не считать себя в долгу перед мамочкой? Я мало встречал людей отважней тебя, а собственной матери ты боишься до смерти. Как ты не понимаешь? Это ты не меня спрятала в шкафу - сама туда спряталась.
- Тебе легко говорить, твоя-то мама умерла! - Я бессильно опустилась на диван. - Тебе не приходится гадать, не возненавидит ли она тебя из-за того, с кем ты спишь, и увидишь ли ты ее еще хоть раз, если скажешь правду! Что мне, по-твоему, делать? Рискнуть отношениями с единственным на свете человеком, которого я любила? Ей хватит одного взгляда на тебя, она, кроме клыков, ничего не увидит! Она никогда меня не простит, как ты не понимаешь?
На последних словах голос у меня сорвался, и я обхватила голову руками. Замечательно. Вот теперь настоящая мигрень.
- Ты права, моя мама умерла. Я никогда не узнаю, как бы она отнеслась к тому, каким я стал. Гордилась бы мной... или презирала бы за мой выбор. Но все равно, скажу тебе честно: будь она жива, я бы ей показался. Как есть. Она этого заслуживала - и, если начистоту, я тоже. Но речь не обо мне. Слушай, я не требую познакомить меня с твоей мамой. Я говорю о том, что рано или поздно тебе придется примириться с собой. Ты не можешь изгнать из себя вампира и не должна постоянно винить себя за это. Тебе надо разобраться, кто ты такая и чего хочешь, и не извиняться за это. Ни передо мной, ни перед своей мамой, ни перед кем бы то ни было.
Он был уже в дверях, когда я сообразила:
- Ты уходишь? Ты... ты меня бросаешь?
Кости обернулся.
- Нет, Котенок, просто даю тебе возможность все обдумать, не отвлекаясь на меня.
- А как же Хеннесси?
Сейчас это был только предлог.
- Франческа так и не выяснила ничего конкретного, а мы сами сделали все, что могли. Небольшой отпуск не повредит. Если что-то появится, я тебе позвоню. Обещаю. - Он напоследок послал мне долгий взгляд. - До свидания.
Я услышала, как закрылась дверь, но в сознании звук не отозвался. Еще двадцать минут я сидела, уставившись на нее, и вот - чудо! - в дверь постучали.
Я радостно вскочила:
- Кости!
Это был паренек в униформе.
- Доставка пиццы, - с заученной бодростью отбарабанил он. - С вас семнадцать двадцать пять.
Я как в тумане дала ему двадцатку, сказала, что сдачи не надо, закрыла за ним дверь и расплакалась.
20
Тимми разглядывал меня испуганно и завороженно, словно неожиданно обнаружил под микроскопом вирус.
- Ты новую открываешь?
Я задержала ложку над блюдечком с шоколадным мороженым, вызывающе вздернула бровь:
- А что?
Он покосился на две пустые банки у меня под ногами. А может, он рассматривал бутылку джина, которую я пристроила рядом с собой. Все равно!
- Зачем? - спросил он.
Я уже четыре дня не видела Кости и не говорила с ним. Кажется, не так уж долго, да? Ну а для меня каждый день тянулся неделями. Тимми знал, что что-то не так. По деликатности или из страха он не спрашивал, почему в последнее время около нашего подъезда не видно знакомого мотоцикла.
Я совершала движения. Ходила на занятия. Лихорадочно зубрила. Поглощала сахар и полуфабрикаты, не заботясь об уровне инсулина в крови. А вот спать не могла. Не могла даже улежать в постели - все время тянулась к кому-то, кого в ней не было. Я по сто раз в день снимала трубку и роняла снова, не набрав номера, потому что не знала, что сказать.
Тимми не давал мне лезть на стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Не дожидаясь ответа, я захлопнула дверцу шкафа и заметалась, запихивая под кровать его одежду и ботинки. Господи, ключи он на столе не оставил? И на что еще она может наткнуться?
- Кэтрин! - Это прозвучало как: «Последний раз повторяю!»
- Иду!
Я подлетела к двери и распахнула ее с широкой неискренней улыбкой.
- Вот это сюрприз, мама!
Она, немало раздосадованная, оттолкнула меня с дороги.
- Я заглянула повидаться, а ты хлопаешь дверью у меня перед носом? Что это с тобой?
Я ломала голову, подыскивая оправдания.
- Мигрень! - осенило меня, и только радостно выпалив это, я сообразила понизить голос и жалобно сморщиться. - Ох, мам, я рада тебя видеть, только время ужасно неудачное.
Она изумленно оглядывала мои апартаменты. Ого! Как бы объяснить?..
- Твоя квартира! - Она картинным жестом обвела волшебно преобразившуюся комнатушку. - Кэтрин, откуда ты взяла на все это деньги?
Впервые увидев мою квартиру, Кости решительно заявил, что намерен прикончить хозяина, который смеет за такое еще и денег требовать. Хозяин остался жив, хотя я подозревала, что Кости не совсем шутил, зато обстановка у меня теперь была на славу. «Все это» подразумевало диван, который он купил, заявив, что не желает сидеть на полу, телевизор - под предлогом, что мне нужно смотреть новости, в которых может мелькнуть что-то полезное, компьютер - под сходным предлогом, кофейный столик, приставной столик, бытовую технику, - а к тому времени я уже перестала сопротивляться.
- Кредитная карта, - немедленно отозвалась я. - Их всем выдают.
Она недовольно нахмурилась:
- Это до добра не доведет.
Я готова была расхохотаться как безумная. Знала бы она, откуда все это на самом деле, сразу забыла бы об опасности высоких процентных ставок.
- Мам, я, правда, очень рада тебя видеть, только...
Она остолбенело уставилась через мое плечо в спальню. У меня озноб пробежал по спине. Я не смела оглянуться. Неужто Кости не послушался и вылез из шкафа?
- Кэтрин, еще и новая кровать?
Я чуть не упала от облегчения.
- На распродаже нашла.
Она потянулась пощупать мне лоб.
- Жара нет.
- Поверь мне, - ничуть не кривя душой, проговорила я, - меня вот-вот вырвет.
- Ну, - она, слегка насупившись, снова осмотрела всю квартиру и пожала плечами, - в следующий раз позвоню. Я думала сводить тебя поужинать, но... кстати, купить тебе что-нибудь?
- Нет! - Это прозвучало слишком страстно. Я снизила тон. - То есть спасибо, но аппетита нет. Я тебе завтра позвоню.
Я развернула ее к двери гораздо мягче, чем Кости. Она только вздохнула, глядя на меня:
- Головная боль действует на тебя очень странно, Кэтрин.
Закрыв дверь, я буквально припала к ней ухом, чтобы проверить, уходит ли мама. Паранойя заставила меня подозревать, что она притаилась за дверью, а в самый неподходящий момент ворвется внутрь и застанет меня с любовником-вампиром.
Я обернулась на шум. Кости стоял в дверях спальни, полностью одетый. Я выдавила дрожащий фальшивый смешок без капли юмора.
- Чуть не попались...
Он смотрел на меня. На его лице уже не было злости, и пожалуй, от этого я и забеспокоилась. Злость я бы пережила.
- Я не могу больше видеть, что ты с собой делаешь.
Я настороженно изучала его лицо.
- Что я делаю?
- Продолжаешь казнить себя за грехи отца, - ровным голосом ответил он. - До каких пор ты намерена за них расплачиваться? Сколько вампиров ты должна убить, чтобы не считать себя в долгу перед мамочкой? Я мало встречал людей отважней тебя, а собственной матери ты боишься до смерти. Как ты не понимаешь? Это ты не меня спрятала в шкафу - сама туда спряталась.
- Тебе легко говорить, твоя-то мама умерла! - Я бессильно опустилась на диван. - Тебе не приходится гадать, не возненавидит ли она тебя из-за того, с кем ты спишь, и увидишь ли ты ее еще хоть раз, если скажешь правду! Что мне, по-твоему, делать? Рискнуть отношениями с единственным на свете человеком, которого я любила? Ей хватит одного взгляда на тебя, она, кроме клыков, ничего не увидит! Она никогда меня не простит, как ты не понимаешь?
На последних словах голос у меня сорвался, и я обхватила голову руками. Замечательно. Вот теперь настоящая мигрень.
- Ты права, моя мама умерла. Я никогда не узнаю, как бы она отнеслась к тому, каким я стал. Гордилась бы мной... или презирала бы за мой выбор. Но все равно, скажу тебе честно: будь она жива, я бы ей показался. Как есть. Она этого заслуживала - и, если начистоту, я тоже. Но речь не обо мне. Слушай, я не требую познакомить меня с твоей мамой. Я говорю о том, что рано или поздно тебе придется примириться с собой. Ты не можешь изгнать из себя вампира и не должна постоянно винить себя за это. Тебе надо разобраться, кто ты такая и чего хочешь, и не извиняться за это. Ни передо мной, ни перед своей мамой, ни перед кем бы то ни было.
Он был уже в дверях, когда я сообразила:
- Ты уходишь? Ты... ты меня бросаешь?
Кости обернулся.
- Нет, Котенок, просто даю тебе возможность все обдумать, не отвлекаясь на меня.
- А как же Хеннесси?
Сейчас это был только предлог.
- Франческа так и не выяснила ничего конкретного, а мы сами сделали все, что могли. Небольшой отпуск не повредит. Если что-то появится, я тебе позвоню. Обещаю. - Он напоследок послал мне долгий взгляд. - До свидания.
Я услышала, как закрылась дверь, но в сознании звук не отозвался. Еще двадцать минут я сидела, уставившись на нее, и вот - чудо! - в дверь постучали.
Я радостно вскочила:
- Кости!
Это был паренек в униформе.
- Доставка пиццы, - с заученной бодростью отбарабанил он. - С вас семнадцать двадцать пять.
Я как в тумане дала ему двадцатку, сказала, что сдачи не надо, закрыла за ним дверь и расплакалась.
20
Тимми разглядывал меня испуганно и завороженно, словно неожиданно обнаружил под микроскопом вирус.
- Ты новую открываешь?
Я задержала ложку над блюдечком с шоколадным мороженым, вызывающе вздернула бровь:
- А что?
Он покосился на две пустые банки у меня под ногами. А может, он рассматривал бутылку джина, которую я пристроила рядом с собой. Все равно!
- Зачем? - спросил он.
Я уже четыре дня не видела Кости и не говорила с ним. Кажется, не так уж долго, да? Ну а для меня каждый день тянулся неделями. Тимми знал, что что-то не так. По деликатности или из страха он не спрашивал, почему в последнее время около нашего подъезда не видно знакомого мотоцикла.
Я совершала движения. Ходила на занятия. Лихорадочно зубрила. Поглощала сахар и полуфабрикаты, не заботясь об уровне инсулина в крови. А вот спать не могла. Не могла даже улежать в постели - все время тянулась к кому-то, кого в ней не было. Я по сто раз в день снимала трубку и роняла снова, не набрав номера, потому что не знала, что сказать.
Тимми не давал мне лезть на стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82