Но до Луизы доходило лишь отдаленное невнятное бормотание. На обманутую в своих самых сокровенных надеждах Луизу обрушилось такое ощущение шока и боли, такое чувство горя, что все вокруг словно почернело, и один мучительный миг она боялась, что упадет в обморок. Потом, к счастью, момент прошел, уже было наклонные очертания комнаты выровнялись и вернулись назад в фокус. Луиза смутно заметила, как Кери на прощанье весело взмахнула рукой и присоединилась к кому-то на противоположной стороне комнаты. Луиза ретировалась в тень.
«Такие обычные слова стали причиной изнуряющей боли. Просто строится дом – дом для Кери, Фергуса и Тима. Счастливая троица. Семья. Столь счастливая, столь безопасная, довольная, все проблемы решены. Только Луиза осталась одна с захватившим ее чувством отчаяния. О, ей следовало знать, с самого начала! Кери еще раньше упоминала что-то на этот счет, но она не позволяла себе посмотреть в лицо правде. Фергус… Боль в сердце стала невыносимой. Как ты мог лишь изображать… любовь? Как мне прожить остаток времени до отъезда, наблюдать за строительством дома, понимая причину счастья Кери и Тима? Как это перенести? Зная все время, что ты только притворялся. – В памяти возникло лицо Фергуса, знакомое до мельчайших деталей. – Не подумаешь, что человек с такой внешностью, человек, глубоко влюбленный в другую женщину, будет играть в любовь с гостьей из Англии? Возможно, это развлекло его на какое-то время. Легкая интрижка, никаких серьезных последствий. Будь справедлива, Луиза. Он не давал обещания, не произносил слов любви. Только ее сердце, глупое, уязвимое, заставило думать, надеяться… – Острая боль прошла, оставляя унылую муку отчаяния. – Ладно, в эту игру играют двое. Больше она не будет такой легковерной дурой, обманутой интимностью его глубокого голоса, поцелуем».
– Потанцуем? – Перед ней стоял Пол. При виде его широкой улыбки и сонного взгляда голубых глаз лед в сердце Луизы немного оттаял.
Он увлек ее к танцующим.
– Не говорите, – он притянул ее ближе, – просто танцуйте, я искал этой возможности с прошлой недели!
Каким-то образом Луиза обнаружила, что двигается в такт музыке. Она больше не слышала мелодии в унисон с упоительными песнями маори. Это был просто ритм, под который с непринужденностью долгой практики двигалось ее тело, хотя внутри Луиза словно онемела.
Заметив веселый взгляд Пола, она в ответ растянула губы в жалком подобии улыбки.
«Как она раньше не догадывалась? Любой идиот сразу бы понял. Ну конечно, она не хотела знать. Она не позволяла себе верить совершенно очевидному для всех». Фергус стоял в углу, все еще оживленно болтая. «Нельзя смотреть на него, нельзя! Боль глубока и без этой дополнительной пытки. Какой доверчивой дурехой он, должно быть, меня считает. Танцуй, танцуй… беда с современными танцами в том, что движения выполняются автоматически. Сознание свободно мечтать… и страдать».
В тумане размытых, сливающихся и сменяющихся цветов, из-за пелены слез Луиза не различала танцующих. Ночь шла, рисунок бесконечно повторял себя. Луиза танцевала только с Полом, явно пренебрегавшим остальными девушками, включая Диэнн, в пользу гостьи из Англии. Несмотря на смятение духа, она ловила обиженные, сердитые взгляды Диэнн, когда они с Полом проплывали в танце мимо нее. Но какое Луизе дело?
«Если ты настолько глупа, что влюбилась, будь готова к опасностям этой игры. Диэнн тоже должна понять, что нельзя верить словам мужчин. Фергус… – На миг ее усталые глаза, полные непролитых слез, встретили его ищущий взгляд, и ее сердце сжалось от боли. – Как ты мог притворяться, что все это реально, когда все время… Но почему бы и нет? Легкая интрижка, поцелуй под тихоокеанской луной. Какой в этом вред? Виновата она сама – за надежды, воображение… но внушить себе, что весь мир сосредоточен только на одном человеке! Вот снова она думает о Фергусе! Надо избавиться от этой привычки.
Танцуй, танцуй, Луиза! Пока ты подчиняешься ритму, пока поют гитары, никто не сможет тебя уличить. Свет фонаря снисходителен к улыбающейся маске, пульсирующий ритм танца достаточно громок, чтобы почти заглушить горе».
Наконец толпа счастливых людей перекочевала из полутемной комнаты на песчаный пляж к барбекю на фоне тихо плещущих волн. Под взрывы смеха в ночи гости столпились вокруг тлеющих углей. На плоском листе железа шипели сосиски. Гостей ждали бифштексы, запеченные в фольге, кумера, кофе, канистры пива.
Смешавшись с толпой, Луиза вышла на берег. Хотя она знала, что ее ищет Пол, под прикрытием полумрака вокруг светлого пятна костра она побежала по серебренному луной песку. Луиза чувствовала, что попытка есть с комом в горле задушит ее. Какое облегчение скрыться ненадолго в милосердную темноту. Она брела по берегу в тени гигантских скрюченных похутукав, их искривленные корни змеились по низкому песчаному берегу. Луиза не заметила, что еще один гость покинул освещенный круг. Высокий смуглый человек бесшумно шел по песку, догнав ее у маленького лодочного сарая на берегу.
Кто-то сжал ее руку и, прежде чем она могла оказать сопротивление, грубо притянул ее к себе в тень лодочного сарая.
Фергус возвышался над ней, все еще крепко держа за руки.
– В чем дело? Что случилось?
– Ничего! – Она попыталась вырваться, но все усилия были тщетны. Он должен знать, отчаянно думала Луиза, почему ее бьет дрожь.
– Тогда какого черта ты избегаешь меня?
Его тихий голос невольно заставил ее чувства всколыхнуться. Только бы Фергус не догадался об этом. Нельзя выдать свое страдание. Так она может, по крайней мере, спасти толику гордости. Но его близость затрудняла ложь и притворство.
– Не избегаю! – солгала она.
– Избегаешь, – спокойно сказал Фергус, – и знаешь это! Ну же, лучше признайся.
– Признаться! – Явная неискренность его слов привела Луизу в замешательство. – Будто, – глухо и напряженно прозвучал ее ответ, – не знаешь!
Его взгляд смягчился, углубился.
– Все равно скажи, Мари-Луиза.
Если бы она не знала, то вообразила, что в его голосе звучит подлинное недоумение. Когда он говорил с ней этим тихим, ласковым голосом… Волна горя обрушилась на нее.
«Не ласка, не от тебя, Фергус. Не сейчас». К ее ужасу, из глаз хлынули слезы, и она еле подавила рыдание.
Фергус полез в карман за носовым платком, и Луиза получила желанную возможность выскользнуть из его рук. Она повернулась и побежала. Рыдающая, обезумевшая, она споткнулась об осколок раковины моллюска, потом встала, побежала вслепую к мерцающему огню, ее ноги с каждым шагом увязали в песке. «Остается только одно, – думала Луиза, – и это спасение от Фергуса». Она не могла долго выносить его мучительную близость, тихий настойчивый интерес, то, как он произносит ее имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
«Такие обычные слова стали причиной изнуряющей боли. Просто строится дом – дом для Кери, Фергуса и Тима. Счастливая троица. Семья. Столь счастливая, столь безопасная, довольная, все проблемы решены. Только Луиза осталась одна с захватившим ее чувством отчаяния. О, ей следовало знать, с самого начала! Кери еще раньше упоминала что-то на этот счет, но она не позволяла себе посмотреть в лицо правде. Фергус… Боль в сердце стала невыносимой. Как ты мог лишь изображать… любовь? Как мне прожить остаток времени до отъезда, наблюдать за строительством дома, понимая причину счастья Кери и Тима? Как это перенести? Зная все время, что ты только притворялся. – В памяти возникло лицо Фергуса, знакомое до мельчайших деталей. – Не подумаешь, что человек с такой внешностью, человек, глубоко влюбленный в другую женщину, будет играть в любовь с гостьей из Англии? Возможно, это развлекло его на какое-то время. Легкая интрижка, никаких серьезных последствий. Будь справедлива, Луиза. Он не давал обещания, не произносил слов любви. Только ее сердце, глупое, уязвимое, заставило думать, надеяться… – Острая боль прошла, оставляя унылую муку отчаяния. – Ладно, в эту игру играют двое. Больше она не будет такой легковерной дурой, обманутой интимностью его глубокого голоса, поцелуем».
– Потанцуем? – Перед ней стоял Пол. При виде его широкой улыбки и сонного взгляда голубых глаз лед в сердце Луизы немного оттаял.
Он увлек ее к танцующим.
– Не говорите, – он притянул ее ближе, – просто танцуйте, я искал этой возможности с прошлой недели!
Каким-то образом Луиза обнаружила, что двигается в такт музыке. Она больше не слышала мелодии в унисон с упоительными песнями маори. Это был просто ритм, под который с непринужденностью долгой практики двигалось ее тело, хотя внутри Луиза словно онемела.
Заметив веселый взгляд Пола, она в ответ растянула губы в жалком подобии улыбки.
«Как она раньше не догадывалась? Любой идиот сразу бы понял. Ну конечно, она не хотела знать. Она не позволяла себе верить совершенно очевидному для всех». Фергус стоял в углу, все еще оживленно болтая. «Нельзя смотреть на него, нельзя! Боль глубока и без этой дополнительной пытки. Какой доверчивой дурехой он, должно быть, меня считает. Танцуй, танцуй… беда с современными танцами в том, что движения выполняются автоматически. Сознание свободно мечтать… и страдать».
В тумане размытых, сливающихся и сменяющихся цветов, из-за пелены слез Луиза не различала танцующих. Ночь шла, рисунок бесконечно повторял себя. Луиза танцевала только с Полом, явно пренебрегавшим остальными девушками, включая Диэнн, в пользу гостьи из Англии. Несмотря на смятение духа, она ловила обиженные, сердитые взгляды Диэнн, когда они с Полом проплывали в танце мимо нее. Но какое Луизе дело?
«Если ты настолько глупа, что влюбилась, будь готова к опасностям этой игры. Диэнн тоже должна понять, что нельзя верить словам мужчин. Фергус… – На миг ее усталые глаза, полные непролитых слез, встретили его ищущий взгляд, и ее сердце сжалось от боли. – Как ты мог притворяться, что все это реально, когда все время… Но почему бы и нет? Легкая интрижка, поцелуй под тихоокеанской луной. Какой в этом вред? Виновата она сама – за надежды, воображение… но внушить себе, что весь мир сосредоточен только на одном человеке! Вот снова она думает о Фергусе! Надо избавиться от этой привычки.
Танцуй, танцуй, Луиза! Пока ты подчиняешься ритму, пока поют гитары, никто не сможет тебя уличить. Свет фонаря снисходителен к улыбающейся маске, пульсирующий ритм танца достаточно громок, чтобы почти заглушить горе».
Наконец толпа счастливых людей перекочевала из полутемной комнаты на песчаный пляж к барбекю на фоне тихо плещущих волн. Под взрывы смеха в ночи гости столпились вокруг тлеющих углей. На плоском листе железа шипели сосиски. Гостей ждали бифштексы, запеченные в фольге, кумера, кофе, канистры пива.
Смешавшись с толпой, Луиза вышла на берег. Хотя она знала, что ее ищет Пол, под прикрытием полумрака вокруг светлого пятна костра она побежала по серебренному луной песку. Луиза чувствовала, что попытка есть с комом в горле задушит ее. Какое облегчение скрыться ненадолго в милосердную темноту. Она брела по берегу в тени гигантских скрюченных похутукав, их искривленные корни змеились по низкому песчаному берегу. Луиза не заметила, что еще один гость покинул освещенный круг. Высокий смуглый человек бесшумно шел по песку, догнав ее у маленького лодочного сарая на берегу.
Кто-то сжал ее руку и, прежде чем она могла оказать сопротивление, грубо притянул ее к себе в тень лодочного сарая.
Фергус возвышался над ней, все еще крепко держа за руки.
– В чем дело? Что случилось?
– Ничего! – Она попыталась вырваться, но все усилия были тщетны. Он должен знать, отчаянно думала Луиза, почему ее бьет дрожь.
– Тогда какого черта ты избегаешь меня?
Его тихий голос невольно заставил ее чувства всколыхнуться. Только бы Фергус не догадался об этом. Нельзя выдать свое страдание. Так она может, по крайней мере, спасти толику гордости. Но его близость затрудняла ложь и притворство.
– Не избегаю! – солгала она.
– Избегаешь, – спокойно сказал Фергус, – и знаешь это! Ну же, лучше признайся.
– Признаться! – Явная неискренность его слов привела Луизу в замешательство. – Будто, – глухо и напряженно прозвучал ее ответ, – не знаешь!
Его взгляд смягчился, углубился.
– Все равно скажи, Мари-Луиза.
Если бы она не знала, то вообразила, что в его голосе звучит подлинное недоумение. Когда он говорил с ней этим тихим, ласковым голосом… Волна горя обрушилась на нее.
«Не ласка, не от тебя, Фергус. Не сейчас». К ее ужасу, из глаз хлынули слезы, и она еле подавила рыдание.
Фергус полез в карман за носовым платком, и Луиза получила желанную возможность выскользнуть из его рук. Она повернулась и побежала. Рыдающая, обезумевшая, она споткнулась об осколок раковины моллюска, потом встала, побежала вслепую к мерцающему огню, ее ноги с каждым шагом увязали в песке. «Остается только одно, – думала Луиза, – и это спасение от Фергуса». Она не могла долго выносить его мучительную близость, тихий настойчивый интерес, то, как он произносит ее имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49