– Мы едва держались на ногах от усталости. Я был весь мокрый и в саже, а отец обжег руку, пытаясь разбросать сваленные у стены ветки и оттащить их от дома. Он послал меня принести еще воды, чтобы залить догоравшие угольки. Я пошел к колодцу, думая, что самое страшное позади.
Клэр вложила в его руку свою ладонь, словно связывала его тем самым с настоящим. Он крепко сжал ее… и прошлое нахлынуло вновь: самое страшное было впереди.
– Когда пожар потух, я в полной темноте и тишине подошел к колодцу. Путь освещали только звезды. Я передал матери ведро со словами: «Это – последнее». Она взъерошила мне волосы и сказала, что это хорошо, потому что у нее руки уже отваливаются. Потом она засмеялась и сказала, что вытащит еще одно ведро для нас с отцом, чтобы помыться.
Бернард повернулся к колодцу, но его взгляд был устремлен на то место в лесу, откуда выехали разбойники. Он слышал у себя в ушах стук копыт, и ужас, испытанный маленьким мальчиком, опять охватил его.
– Я почти дошел до отца, когда услыхал топот. Четыре огромные, черные тени выскочили из леса. Я был так испуган, что не мог сдвинуться с места, даже когда один человек подскакал прямо ко мне и схватил меня. Тогда я услышал мамин крик. Я брыкался и изо всех сил колотил ногами. Кажется, даже задел его по скуле, но он крепко держал меня и велел вести себя тихо, тогда со мной ничего не случится. Но я его не слушал и продолжал драться, зная одно – я должен добраться до мамы.
Бернарду не удалось это сделать, он не смог прийти ей на помощь. Прошло четырнадцать лет, но до сих пор при этом воспоминании в горле застывал ком.
– Я упал вместе с человеком, который держал меня. Это отец стащил нас обоих с лошади. Я покатился по траве и слышал, как они дрались. Потом отец поставил меня на ноги и велел бежать в деревню и звать на помощь. Я увидел его в последний раз с мечом, отнятым у моего похитителя, – он бежал к маме.
– Ох, Бернард, – прошептала Клэр и обняла его.
Он уронил лицо ей в волосы, стараясь унять набежавшие слезы. Прокашлявшись, он продолжил:
– Я побежал к церкви Святого Михаила и стал звонить в колокол условным звоном. Фермеры все поняли и кинулись к особняку, но было слишком поздно. Когда я вернулся, всадники уже ускакали. Кругом толпились люди, женщины плакали. Я побежал к колодцу.
Еще не добежав туда, Бернард понял, что родители мертвы. Они лежали на земле, и он почувствовал запах крови. Уот положил руки ему на плечи и отвел его в сторону.
– Отец добежал-таки до мамы. Он дотянулся до нее, их руки соприкасались.
– Не надо больше, – с рыданием произнесла Клэр. – Не надо.
Она обхватила его за шею, и ее мокрая от слез щека прижалась к его щеке. Он прижал ее к себе крепче. Губы Клэр как будто ждали его. Он приник к ее влажному рту, соленому от слез и сладкому как мед.
Кто кого успокаивал? Ему было все равно. Но их поцелуй вдруг сделался страстным. Клэр прерывисто задышала, и сердце у нее очень сильно заколотилось. Ее тело было готово принять его прямо здесь, на траве позади дома.
Он-то знал признаки женской страсти. А Клэр? Сознавала ли она, чего требует ее тело? Или запуталась в собственных чувствах? Движима ли она желанием или просто хочет утешить его?
Он отнял губы от ее рта.
– Клэр, мне не нужна твоя жалость.
– Тогда пожалей меня, – сказала она. – Пойдем с тобой туда, где нет боли, а есть лишь бездумное удовольствие.
Она еще не знала, что это удовольствие окрашено болью, но болью столь сладкой, что она унесет их в заоблачные дали.
Он слегка потянул ее за прядь длинных волос.
– Ты почему распустила волосы сегодня утром?
Он думал, что она смутится, покраснеет, но встретился с прямым взглядом сияющих глаз.
– Это была слабая попытка заставить тебя слезть с крыши. А он чуть не упал оттуда при виде ее ухищрений!
– А если бы ты добилась своего?
Она глубоко вздохнула, но глаз не отвела.
– Тогда я затащила бы тебя в дом и уложила на постель.
Ее откровенность его ошеломила. Если бы не дым, поднявшийся от хижины Лилиан, он откликнулся бы на соблазнительный призыв Клэр. Как странны повороты судьбы!
Сумбур в голове, вызванный рассказом о нападении, начал исчезать, картины огня и крови померкли, и боль сделалась не такой острой. Если он забудется в объятиях Клэр, может быть, все это вообще пропадет?
Он знал, что поступает эгоистично, но Клэр, по-видимому, полна желания, а ему она так необходима. Он поцеловал ее в лоб, потом в висок, потам в мочку уха…
– Уложила бы на постель? Хм. Тебе хотелось спать?
– Да нет. – Она запрокинула голову, чтобы ему было удобнее ее целовать. – Во всяком случае, не до того, как спустила бы с тебя штаны и задрала бы свои юбки.
Нет, это выше его сил! Бернард подхватил ее и направился в дом. Он совершит с ней путешествие в этот уголок отдохновения, о котором она мечтает. Путь будет медленный и полный нежности. Он доставит ей желанное удовольствие. Ему оно тоже необходимо.
Бернард опустился на тюфяк и уложил Клэр поверх себя.
Он целовал ее, пока у него не закружилась голова, и гладил руками поверх шелкового платья. Но ему не терпелось добраться до теплой кожи. Шнурки на платье легко развязались. Он повернул ее на бок и обнажил плечо. Кожа Клэр была кремового цвета и вкусная, как сливки. Ее губы вспухли от поцелуев, а глаза горели огнем страсти.
– А когда твои юбки будут задраны, а мои штаны спущены, что тогда, миледи?
Он шутил, но Клэр уловила в его вопросе нотки желания. Она знала, что должен делать мужчина. Даже если бы она не застала той сценки в саду замка, она понимала, что ее внутреннюю боль должно что-то облегчить.
– Я знаю, что произойдет, но вот каким образом… – ответила она. – Ты должен научить меня тому, чего я не знаю.
Он откинул волосы с ее лица, удивленный признанием Клэр в своем невежестве.
– Ох, Клэр, мне не следует этого делать. Мы нарушаем наше соглашение.
– Тогда мы заключим новое. Пока мы вместе, я от тебя не убегу, а ты будешь обо мне заботиться. И мы станем любовниками. Бернард, займись со мной любовью.
– Милая, сладкая Клэр. Я так сильно тебя хочу, что вот-вот умру от желания. Ты уверена в себе? Ты знаешь…
Она прикрыла ему губы кончиками пальцев.
– Я знаю, что могут быть последствия. Но если ты не поторопишься соединиться со мной, то я тоже могу умереть.
Он замер на какое-то мгновение, затем его настроение резко изменилось, и Клэр поняла, что он уступил ей.
– Если я позволю тебе умереть, то меня могут обвинить в том, что я о тебе не позаботился. Мы ведь этого не допустим, правда?
– Я тоже такого же мнения.
Она почувствовала, как натянулась ее юбка, и ощутила у себя на лодыжке его руку. Клэр закрыла глаза, чувствуя, как пальцы Бернарда скользят по ее колену.
– Готова учиться? – спросил он хриплым голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51