министра Абэ-но Мимурадзи — отыскать в Китае платье, сотканное из шерсти огненной крысы.
Опечалились женихи, невыполнимыми показались им задачи прекрасной Кагуя-химэ, но, подумав, каждый из них решил пойти на хитрость.
Принц Исицукури выждал время, потребное для путешествия в Индию, купил красивую чашу, положил ее в мешочек из парчи, привязал к ветке с искусственными цветами и послал Кагуя-химэ. Посмотрела красавица на чашу и сразу догадалась, что это не та, о которой она просила: чаша Будды должна была светиться, как светлячок.
Кагуя-химэ вернула чашу принцу Исицукури и послала ему такие стихи:
«Капля одна росы
Ярче сияет утром
Дивной чаши твоей.
Зачем ты ее так долго
Искал на Черной горе?»
(Перевод В. Марковой)
Принц Курамоти снарядил корабль и сделал вид, что отправляется в плаванье к священной горе Хорай, но через три дня тайно вернулся и заказал самому искусному златокузнецу золотую ветку с жемчужными листьями и ягодами.
Когда ветка была готова, Курамоти уложил ее в дорожный сундук, оделся в дорожное платье, чтобы все думали, что он только что вернулся из далекого путешествия, и отправился к Кагуя-химэ.
Увидала красавица чудесную ветку, и сердце ее чуть не разорвалосьот горя: неужели придется ей выйти замуж за принца Курамоти?
Но тут появился златокузнец со своими подмастерьями и сказал принцу: «Господин! Ты заказал нам ветку с жемчужными листьями и ягодами. Мы исполнили работу, а ты нам не заплатил. Мы хотим получить обещанную тобою плату!» Принц Курамоти едва не сгорел со стыда, а Кагуя-химэ вернула ему ветку и сказала:
«Я думала: истина!
Поверила я…
Все было поддельно:
Жемчужины слов
И жемчужные листья».
А министр Абэ-но Мимурадзи написал письмо знакомому китайскому торговцу, чтобы тот за любые деньги купил и прислал ему красивое платье с огненным отливом.
Вскоре торговец прислал Абэ-но Мимурадзи платье, какое он просил.
Абэ-но Мимурадзи уложил платье в драгоценный ларец и послал Кагуя-химэ. Девушка сказала: «Если это платье и впрямь соткано из шерсти огненной крысы, оно не сгорит в огне», и бросила его в пламя очага. Платье вспыхнуло и сгорело дотла.
Кагуя-химэ отослала министру Абэ-но Мимурадзи обратно ларец, вложив в него листок со стихами:
«Ведь знал же ты наперед,
Что в пламени без остатка
Сгорит этот дивный наряд.
Зачем же, скажи, так долго
Питал ты огонь любви?»
Так Кагуя-химэ избавилась от нежеланных женихов.
Но вскоре о ее несравненной красоте прослышал сам молодой император. Он пожелал взглянуть на красавицу и послал за ней придворных дам. Но Кагуя-химэ отказалась явиться к императорскому двору.
Тогда император сам отправился в хижину старого Такэтори. Едва он вошел, Кагуя- химэ проворно закрыла лицо рукавом, но император успел увидеть ее и полюбил с первого взгляда, а она полюбила его.
Император стал просить красавицу стать его женой, но Кагуя-химэ ответила: «О, если бы я родилась здесь, на земле! Но я — существо иного мира и не могу быть женой человека».
Опечаленный вернулся молодой император во дворец. С того дня прекраснейшие из женщин потеряли в его глазах свою прелесть. Он грезил о прекрасной Кагуя-химэ, наблюдал, как одно время года сменяется другим, и сочинял печальные стихи.
Между тем Лунный царь давно искал свою пропавшую дочь. Наконец, он нашел Кагуя- химэ и послал за ней своих слуг.
Горько заплакала Кагуя-химэ и стала просить: «О, позвольте мне остаться здесь еще хотя бы на один год, на один короткий год! Позвольте побыть еще немного с моим добрым названным отцом!» Но посланцы Лунного царя сказали: «Нельзя, царевна! Мы принесли тебе кимоно из перьев белой птицы, надень его — и ты позабудешь все, что привязывает тебя к земле. А еще мы принесли тебе напиток бессмертия, выпей его — и ты станешь бессмертной, какой была прежде, до того, как попала к людям».
Лунная царевна со слезами попрощалась со старым Такэтори. Потом она сказала: «Подождите еще немного! Я должна написать прощальные слова одному человеку, прежде чем позабуду все, что привязывает меня к земле».
Она взяла кисть и написала стихи:
«Разлуки миг настал.
Сейчас надену я
Пернатую одежду,
Но вспомнился мне ты -
И плачет сердце».
Окончив писать, Кагуя-химэ отпила половину напитка бессмертия, а вторую половину и прощальные стихи велела отослать молодому императору.
Затем она сбросила свое земное платье, накинула на себя кимоно из перьев белой птицы и, освободившись от всего земного, покинула землю и улетела в Лунную страну.
А молодой император, прочитав прощальное послание Кагуя-химэ и получив ее последний дар, написал такие стихи:
«Не встретиться нам вновь!
К чему мне жить на свете?
Погас твой дивный свет.
Увы! напрасный дар -
Бессмертия напиток».
Листок со своими стихами он прикрепил к сосуду с напитком бессмертия, поднялся на самую высокую в Японии горную вершину, чтобы быть поближе к небу, и поджег чудесный напиток.
Ярким пламенем вспыхнули стихи молодого императора, легким дымом улетели к той, для которой были написаны.
А напиток бессмертия с тех пор неугасимым огнем горит на горной вершине, и эту гору стали называть Фудзи, что значит «Гора бессмертия».
МИФЫ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
Исследователи древнегреческой мифологии разделяют процесс ее развития на два периода: до олимпийский и олимпийский.
К древнейшему — до олимпийскому — периоду относятся мифы о хтонических (от греческого слова хтон — земля) божествах. Хтонические божества связаны со стихийной, производительной силой земли и с подземным миром — царством мертвых.
Большинство богов олимпийского, называемого также классическим, греческого пантеона имеют хтоническое происхождение, но со временем их образы переосмыслялись, приобрели новые черты. Вмифах олимпийского периода стихийная, неуправляемая мощь хтонических божеств сменяется упорядоченной, разумно выстроенной властью богов-олимпийцев.
Праматерью всех богов греки считали Гею — богиню земли.
Возникнув из первобытного хаоса, она породила небо — Урана. От брака Геи и Урана произошли горы и моря, а также двенадцать титанов — шестеро сыновей и шесть дочерей. Титаны были огромного роста и обладали необыкновенной силой. Старшим среди них был Океан — бог великой реки, омывающей землю.
После титанов Гея и Уран породили шестерых чудовищных великанов — троих гекатонхейров, что значит «сторукие», и троих одноглазых циклопов.
Уран испугался порожденных им чудовищ и заточил их в недра земли, отчего Гея тяжко страдала. Она возненавидела Урана и, желая предотвратить появление новых, еще более страшных детей, приказала младшему из титанов, Крону, оскопить — отца. Из капель крови оскопленного Урана, упавших в море, родилась Афродита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
Опечалились женихи, невыполнимыми показались им задачи прекрасной Кагуя-химэ, но, подумав, каждый из них решил пойти на хитрость.
Принц Исицукури выждал время, потребное для путешествия в Индию, купил красивую чашу, положил ее в мешочек из парчи, привязал к ветке с искусственными цветами и послал Кагуя-химэ. Посмотрела красавица на чашу и сразу догадалась, что это не та, о которой она просила: чаша Будды должна была светиться, как светлячок.
Кагуя-химэ вернула чашу принцу Исицукури и послала ему такие стихи:
«Капля одна росы
Ярче сияет утром
Дивной чаши твоей.
Зачем ты ее так долго
Искал на Черной горе?»
(Перевод В. Марковой)
Принц Курамоти снарядил корабль и сделал вид, что отправляется в плаванье к священной горе Хорай, но через три дня тайно вернулся и заказал самому искусному златокузнецу золотую ветку с жемчужными листьями и ягодами.
Когда ветка была готова, Курамоти уложил ее в дорожный сундук, оделся в дорожное платье, чтобы все думали, что он только что вернулся из далекого путешествия, и отправился к Кагуя-химэ.
Увидала красавица чудесную ветку, и сердце ее чуть не разорвалосьот горя: неужели придется ей выйти замуж за принца Курамоти?
Но тут появился златокузнец со своими подмастерьями и сказал принцу: «Господин! Ты заказал нам ветку с жемчужными листьями и ягодами. Мы исполнили работу, а ты нам не заплатил. Мы хотим получить обещанную тобою плату!» Принц Курамоти едва не сгорел со стыда, а Кагуя-химэ вернула ему ветку и сказала:
«Я думала: истина!
Поверила я…
Все было поддельно:
Жемчужины слов
И жемчужные листья».
А министр Абэ-но Мимурадзи написал письмо знакомому китайскому торговцу, чтобы тот за любые деньги купил и прислал ему красивое платье с огненным отливом.
Вскоре торговец прислал Абэ-но Мимурадзи платье, какое он просил.
Абэ-но Мимурадзи уложил платье в драгоценный ларец и послал Кагуя-химэ. Девушка сказала: «Если это платье и впрямь соткано из шерсти огненной крысы, оно не сгорит в огне», и бросила его в пламя очага. Платье вспыхнуло и сгорело дотла.
Кагуя-химэ отослала министру Абэ-но Мимурадзи обратно ларец, вложив в него листок со стихами:
«Ведь знал же ты наперед,
Что в пламени без остатка
Сгорит этот дивный наряд.
Зачем же, скажи, так долго
Питал ты огонь любви?»
Так Кагуя-химэ избавилась от нежеланных женихов.
Но вскоре о ее несравненной красоте прослышал сам молодой император. Он пожелал взглянуть на красавицу и послал за ней придворных дам. Но Кагуя-химэ отказалась явиться к императорскому двору.
Тогда император сам отправился в хижину старого Такэтори. Едва он вошел, Кагуя- химэ проворно закрыла лицо рукавом, но император успел увидеть ее и полюбил с первого взгляда, а она полюбила его.
Император стал просить красавицу стать его женой, но Кагуя-химэ ответила: «О, если бы я родилась здесь, на земле! Но я — существо иного мира и не могу быть женой человека».
Опечаленный вернулся молодой император во дворец. С того дня прекраснейшие из женщин потеряли в его глазах свою прелесть. Он грезил о прекрасной Кагуя-химэ, наблюдал, как одно время года сменяется другим, и сочинял печальные стихи.
Между тем Лунный царь давно искал свою пропавшую дочь. Наконец, он нашел Кагуя- химэ и послал за ней своих слуг.
Горько заплакала Кагуя-химэ и стала просить: «О, позвольте мне остаться здесь еще хотя бы на один год, на один короткий год! Позвольте побыть еще немного с моим добрым названным отцом!» Но посланцы Лунного царя сказали: «Нельзя, царевна! Мы принесли тебе кимоно из перьев белой птицы, надень его — и ты позабудешь все, что привязывает тебя к земле. А еще мы принесли тебе напиток бессмертия, выпей его — и ты станешь бессмертной, какой была прежде, до того, как попала к людям».
Лунная царевна со слезами попрощалась со старым Такэтори. Потом она сказала: «Подождите еще немного! Я должна написать прощальные слова одному человеку, прежде чем позабуду все, что привязывает меня к земле».
Она взяла кисть и написала стихи:
«Разлуки миг настал.
Сейчас надену я
Пернатую одежду,
Но вспомнился мне ты -
И плачет сердце».
Окончив писать, Кагуя-химэ отпила половину напитка бессмертия, а вторую половину и прощальные стихи велела отослать молодому императору.
Затем она сбросила свое земное платье, накинула на себя кимоно из перьев белой птицы и, освободившись от всего земного, покинула землю и улетела в Лунную страну.
А молодой император, прочитав прощальное послание Кагуя-химэ и получив ее последний дар, написал такие стихи:
«Не встретиться нам вновь!
К чему мне жить на свете?
Погас твой дивный свет.
Увы! напрасный дар -
Бессмертия напиток».
Листок со своими стихами он прикрепил к сосуду с напитком бессмертия, поднялся на самую высокую в Японии горную вершину, чтобы быть поближе к небу, и поджег чудесный напиток.
Ярким пламенем вспыхнули стихи молодого императора, легким дымом улетели к той, для которой были написаны.
А напиток бессмертия с тех пор неугасимым огнем горит на горной вершине, и эту гору стали называть Фудзи, что значит «Гора бессмертия».
МИФЫ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
Исследователи древнегреческой мифологии разделяют процесс ее развития на два периода: до олимпийский и олимпийский.
К древнейшему — до олимпийскому — периоду относятся мифы о хтонических (от греческого слова хтон — земля) божествах. Хтонические божества связаны со стихийной, производительной силой земли и с подземным миром — царством мертвых.
Большинство богов олимпийского, называемого также классическим, греческого пантеона имеют хтоническое происхождение, но со временем их образы переосмыслялись, приобрели новые черты. Вмифах олимпийского периода стихийная, неуправляемая мощь хтонических божеств сменяется упорядоченной, разумно выстроенной властью богов-олимпийцев.
Праматерью всех богов греки считали Гею — богиню земли.
Возникнув из первобытного хаоса, она породила небо — Урана. От брака Геи и Урана произошли горы и моря, а также двенадцать титанов — шестеро сыновей и шесть дочерей. Титаны были огромного роста и обладали необыкновенной силой. Старшим среди них был Океан — бог великой реки, омывающей землю.
После титанов Гея и Уран породили шестерых чудовищных великанов — троих гекатонхейров, что значит «сторукие», и троих одноглазых циклопов.
Уран испугался порожденных им чудовищ и заточил их в недра земли, отчего Гея тяжко страдала. Она возненавидела Урана и, желая предотвратить появление новых, еще более страшных детей, приказала младшему из титанов, Крону, оскопить — отца. Из капель крови оскопленного Урана, упавших в море, родилась Афродита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170