Он смотрел на меня, чуть морщась, возможно, оттого, что спина болела, потом встал и сказал, что я оторвал его от работы и ему хотелось бы продолжить, пока он не потерял нить. Я ответил, что прекрасно его понимаю. Он ушел на веранду, недоумевая, как это ему удалось так легко от меня отделаться.
В считанные дни мои мать и дочь покрылись с ног до головы золотистым загаром. Одно удовольствие было на них смотреть, готовить им еду, болтать с ними о том о сем. Когда мы отправлялись на какую-нибудь вечеринку, нас моментально окружали кавалеры и уже не отходили ни на шаг, таскали нам напитки, даже если мы были в глубине сада.
Иногда мать брала меня под руку, и тогда старые знакомые – порой те самые, с которыми мы общались в городе, – в очередной раз демонстративно изумлялись, что я до сих пор не нашел себе пару, а потом принимались расточать комплименты моей очаровательной дочери и моей матери, которой так и хочется поцеловать пальчики.
– Знаешь, о чем я думаю, – сказал я ей однажды вечером, когда мы возвращались домой при лунном свете.
Мы выпили несколько коктейлей, и она шла босиком по воде, неся босоножки в руках, а я – по берегу. Я остановился.
– Знаешь, о чем я думаю? А почему бы нам снова не жить вместе, как мы жили когда-то?
Она пристально посмотрела на меня, опустила глаза и покачала головой.
– Подумай, – продолжал я. – Мы оба живем в одиночестве. Можно сказать, занимаем лишнее пространство. Ведь ты могла бы поселиться в комнате Лили.
Мать снова пошла по воде, все сильнее качая головой.
– Да в чем же дело? – забеспокоился я, ускоряя шаг, чтобы догнать ее.
Тогда она подошла ко мне и крепко меня обняла. В одно мгновение моя рубашка стала мокрой от слез.
– Прости меня, мой мальчик, – повторяла она сквозь рыдания. – Прости, мой дорогой. Я не хотела. Я не хотела, чтобы было так.
Простить? За что? Разве я на что-нибудь жаловался?
На выходные мы ждали отца Дмитрия, как вдруг перед домом остановился автомобиль с откидным верхом, и оттуда вылезла Ольга. Она бросилась к нам, широко раскрыв объятия. На голове у нее красовался тюрбан, на носу – огромные солнечные очки.
Через ее плечо я видел солиста группы «Диаблос», который вытаскивал из багажника чемоданы, и Дмитрия, быстрым шагом направлявшегося к отцу.
– Ольга, – сказал я. – Вот так сюрприз! Вот сюрприз так сюрприз.
За ее спиной отец и сын вполголоса о чем-то спорили.
– Надеюсь, большого базара не будет? – осведомилась Ольга с царственно равнодушным видом.
– О чем ты? – ответил я, улыбаясь ей во весь рот.
Я ждал реакции Лили, которая должна была вот-вот выйти из душа, но тут за мной зашел Ришар. Мы с ним собирались участвовать в джентльменском турнире по метанию дротиков, который устраивала около причала благотворительная организация, помогающая матерям-одиночкам найти работу.
В траве, под сенью высоких деревьев, группами расселись женщины. И все же мне хотелось побыстрей с этим покончить.
– У тебя, по крайней мере, что-то происходит. Хоть какое-то движение, – говорила мне Кароль, глядя на своего мужа, который стоял в отдалении и с кем-то разговаривал: на нем была рубашка с короткими рукавами, галстук свисал через плечо. – А я загибаюсь на корню. Живу с призраком. С каким-то прозрачным надувным шаром.
Стоял знойный день. Озеро, казалось, сейчас закипит. Свет слепил глаза.
– Ольга никогда меня не предавала, – сказал я с важным видом. – Мы всегда друг друга понимали. Еще с тех пор, как я мальчишкой был.
– А этот Дмитрий, видать, еще тот дурак, – заметила Кароль.
Когда мы вернулись, в доме стояла тишина. Горизонт пылал.
Все сидели под большим зонтом. Лили уткнулась в женский журнал. Мать и Ольга ели оливки. Дмитрий говорил по телефону, а солист «Диаблос» разжигал старый мангал, который нашел в подсобке. Его лицо лоснилось в красных отблесках пылающих углей. Я отправился купаться. Быстро темнело. Вдруг я почувствовал, как чьи-то ноги сплелись с моими.
– Какая чудная вода, – сказала Кароль.
Я осторожно от нее отстранился: не хотелось усложнять ситуацию.
– Нас ожидают кошмарные выходные, – предупредил я, плавая вокруг нее. – Ничего хорошего при таком раскладе не будет, ох не будет, помяни мое слово.
С того места, где мы находились, было легко за ними наблюдать.
– А что, если мне уйти от него? Что ты тогда сделаешь? Или ничего не сделаешь?
– Слушай, Кароль, тебе не кажется, что ты выбрала не очень подходящий момент?
– Да я так, шучу.
– Не смешно.
– Я шучу.
Когда я вылез на берег, Лили, плача, поднималась к себе. Я вытер голову, потом спросил мать, что случилось. Но, судя по всему, у матери были свои проблемы.
Дмитрий качался на полотняном стуле, держа в руке пиво, другая банка торчала у него из кармана. Он хмуро смотрел перед собой.
Я поднялся наверх поглядеть, что происходит. Когда я вошел, Лили лежала на кровати и рыдала.
– Уйди отсюда! – крикнула она мне. – Оставь меня в покое.
Я сел на кровать и некоторое время подавал ей бумажные платки.
– Придется привыкать, – сказал я. – Всякий надеется, что у него обязательно будет по-другому, только это еще никому не удавалось.
Я положил руку ей на плечо, потом добавил:
– Твоя мать никогда не плакала. Ты ведь хочешь знать, какая она была.
Некоторое время спустя мы вернулись вниз.
Еще через некоторое время Дмитрий запустил стаканом в своего отца и убежал, перемахнув через кусты. Ришар рассказал, что один из его сыновей тоже как-то показал ему кулак и что это свидетельствует о вырождении человечества. «Диаблос» только кивал, пока Ольга вытирала ему рубашку.
Кароль встала из-за стола и ушла со страдальческим видом.
Я наклонился к Лили и сказал, что если она хочет покататься со мной на лодке, то сейчас как раз подходящий момент.
Ей не хотелось.
– Займись лучше Кароль, – посоветовала она.
Кароль и в самом деле было нехорошо: она стояла поодаль, держась за черное дерево, ее рвало. Я нашел глазами Ришара – он о чем-то увлеченно беседовал с отцом Дмитрия, а мать и Ольга убирали со стола.
Я наклонился над Кароль.
– Только не говори мне, что я напилась, – пробормотала она между двумя спазмами. – Не надо банальностей.
– А что же тогда? На солнце перегрелась?
– Нет, не на солнце. При чем здесь солнце?
Я потер ей спину.
– Ну-ну, будь умницей, – сказал я. – Ну же.
Я отвел ее в ванную, а сам устроился в гостиной с газетой. Я прочел, что наводнения вскоре сменятся засухой, поэтому нас просят не мыть машины. Вдруг Кароль взвизгнула и вылетела из ванной.
– Там крыса, – выпалила она.
– Странное дело, – сказал я.
– Пойди сам посмотри. За стиральной машиной.
Мы пошли в сарай за лопатой.
– У нее красные глаза, – заметил я. – На этот раз действительно огромная.
– Говорят, их сейчас много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33