На ногах
- безупречные туфли, каждый раз новые, но модели настолько схожие, что
лишь эксперт "Внешторга" отличил бы одну пару от другой, ведь для
неспециалиста - что "Даллас", что "Дорадо" - все едино. Прическа - не
супер, не салонный лоск, а просто очень к лицу. На лице всегда
естественный легкий загар, зубы крупные, ровные, блестящие. Запах изо рта
- неизменно приятный. Манеры естественные. Улыбка - человеческая. И - что
самое главное - никаких замашек парвеню: ни массивных золотых перстней на
пальцах, ни серебряных нательных крестиков, ничего кричащего в одежде. Но
не похож и на мальчиков-дипломатов, едва оперившихся атташе из посольств в
развивающихся странах. Нет апломба, нет верхоглядства, нет намеков на
большие связи. Словно все что на нем и при нем, - все родилось с ним же и
принадлежало только ему по естественному наследному праву. В общем,
изысканность, безупречность и шарм - в том редчайшем сочетании, которое
должным образом оценит и самая пристрастная, тесно спаянная мужская
компания.
Как-то само собой получилось, что мы приняли его безоговорочно. С
первых же минут - "Здорово!" "Привет!" "Как дела?!" "Читал то, читал се?"
"Слышал о событиях в Свазиленде?" "А в Чикаго?" "Луангпрабанге?" "Читал
статью в "Литературке"?" "А слышал, что писал ее не Почечуев, а вроде бы
Пильдеев?" "И, говорят, за Пильдеева - сам - тс-с-с! - Ракакашкин?!!" "А в
статье то между строк - ого-го!!!"
А он: "Привет-привет-привет, мужики-старики-отцы-ребята! Читал то и
читал се, и еще пятое-десятое-тридцать четвертое. "То" - вроде мура, а
"се" - здорово, мне понравилось. Слышал-слышал-слышал. Многое правда, а
насчет Луангпрабанга - враки, там все наоборот и даже лучше. Статью читал,
похоже, что написал ее даже не - тс-с-с! - Ракакашкин, а чуть ли не... -
ну, вы понимаете! Между строк там целая вторая статья, а между строк той
второй статьи - целая история..."
Так Игоряша-второй с первых же минут вошел в наш круг. Но вот
любопытно - никто не помнит, когда они были, эти первые минуты. Год назад?
Два года? Словно в памяти какой-то кусок вычеркнули, а вместо него вписали
приказ: "Не удивляться!" Не удивляться появлению Игоряши, его облику,
исчезновениям, его в высшей степени потрясающим рассказам, его дорогим
сигаретам, которую мы курили одну за другой, а запас их не иссякал... Нет,
ничего не вызывало у нас изумления. Вот только одно - лицо Игоряши всегда
казалось смутно знакомым. Ничем не привлекательное лицо, заурядное даже -
таких сотнями встречаешь каждый день на улице. Лишь потом, когда мы
собрали по кусочкам историю Игоряши и многое прояснилось, когда в памяти
все оборванные ниточки связались в узелки и вернулась способность
удивляться, - лишь потом поняли мы, почему так до боли был знаком нам
Игоряша-второй.
Казалось бы, все складывалось просто и ясно. Мы собирались тесным
кружком близких людей и обсуждали лишь те проблемы, которые жизненно
волновали каждого из нас. Присутствовал Игоряша, у которого вовсе не было
проблем, и это успокаивало: значит, такое возможно, значит, есть люди,
которым можно завидовать теплой тихой завистью.
Мы были начинающими писателями - кроме, конечно, Игоряши, который
каким-то образом и здесь преуспел больше других: показывал свои книги,
надписывал автографы, но - странно - книги не дарил: то ли он забывал
вручить, то ли мы - взять.
Кто-то из нас "начинал" уже лет пятнадцать, кто-то едва-едва пошел в
гору, однако рассказы в рукописях читались "на ура", мы дружно хвалили
друг друга, честно ругали друг друга, но единодушно поносили издательства,
отвергавшие наши творения. Без литературного творчества мы не мыслили
жизни, и это нас объединяло. Наша компания сплотилась уже в зрелом
возрасте. Мы выросли в разных городах и, живя теперь в Москве, работали в
разных местах. Графоманов среди нас, пожалуй не было - над произведениями
работали крепко, доводили их до ума сообща, писали - трезво оценивая -
выше среднего уровня, а к публикациям относились как к праздникам, -
литературой не кормились. Зарабатывали на жизнь трудом - каждый в своей
профессии: инженер, художник-шрифтовщик, бывший физик-теоретик,
физик-экспериментатор, филолог, психолог, журналист-фрилансер, журналист -
редактор журнала, пожарник, телережиссер, переводчик с португальского,
иллюзионист Москонцерта...
И - Игоряша.
У Игоряши профессии не было.
О_П_Т_И_М_У_М
Глава "О",
задуманная лидером стереопрозаиков В.Дорожным
...Игоряша, отдуваясь, втащил ведро в квартиру и, осторожно
напрягшись, установил на стол в комнате. Потом сбегал в прихожую - закрыл
дверь на все замки и накинул цепочку. Вернулся. Сел верхом на стул. Крепко
обнял ведро руками, словно опасаясь, что улетит. Зажмурился. И гробовым
шепотом возгласил:
- Миллиард!
"Запрос лишен конкретности, - отпечатал у него в голове огненный
телетайп. - Миллиард чего?"
Игоряша подумал. Вздохнул. И - словно в черную прорубь:
- Миллиард триллионов рублей!!!
Если бы Золотая Рыбка относилась к своему делу с юмором, то в
забубенном мозгу Игоряши должно было зажечься одно-единственное короткое и
исчерпывающее слово - "Д_У_Р_А_К"!
Но юмор чувство чисто человеческое. В Галактике принципы комического,
очевидно, совершенно иные. И потом: биомодуль всего лишь белковый аналог
механизма, запрограммированного на то, чтобы на каждый вопрос давать
полный и ясный ответ, а Игоряша не спрашивал: "Кто я есть такой?" Так что
огненный телетайп не заработал, зато в мозгу Игоряши что-то щелкнуло, и
высветилась очень яркая мысленная картина. (Сразу поясним: у Золотых Рыбок
две реакции на некорректно поставленную задачу: огненно-шрифтовая, когда
необходимые условия для удовлетворения запроса отпечатываются в мозгу
контактера в виде пылающих строчек, - понятно, что регистр информационного
поля при этом не размыкается; и эйдетическая, когда информация регистра
выплескивается в виде образной картины, исключающей вещественный ответ.)
Сознание Игоряши рывком расширилось и вобрало в себя массу полезных
сведений из курса политэкономии для гуманитарных вузов. Галактическая
сигнальная система в мгновение ока объяснила ему, что такое монетарная
система и денежный баланс, как образуются финансы государства и что входит
в понятие государственного бюджета, каковы общественный продукт и
национальный доход страны в денежном выражении, в чем заключается пагубная
роль инфляции и почему при этом неизбежна девальвация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
- безупречные туфли, каждый раз новые, но модели настолько схожие, что
лишь эксперт "Внешторга" отличил бы одну пару от другой, ведь для
неспециалиста - что "Даллас", что "Дорадо" - все едино. Прическа - не
супер, не салонный лоск, а просто очень к лицу. На лице всегда
естественный легкий загар, зубы крупные, ровные, блестящие. Запах изо рта
- неизменно приятный. Манеры естественные. Улыбка - человеческая. И - что
самое главное - никаких замашек парвеню: ни массивных золотых перстней на
пальцах, ни серебряных нательных крестиков, ничего кричащего в одежде. Но
не похож и на мальчиков-дипломатов, едва оперившихся атташе из посольств в
развивающихся странах. Нет апломба, нет верхоглядства, нет намеков на
большие связи. Словно все что на нем и при нем, - все родилось с ним же и
принадлежало только ему по естественному наследному праву. В общем,
изысканность, безупречность и шарм - в том редчайшем сочетании, которое
должным образом оценит и самая пристрастная, тесно спаянная мужская
компания.
Как-то само собой получилось, что мы приняли его безоговорочно. С
первых же минут - "Здорово!" "Привет!" "Как дела?!" "Читал то, читал се?"
"Слышал о событиях в Свазиленде?" "А в Чикаго?" "Луангпрабанге?" "Читал
статью в "Литературке"?" "А слышал, что писал ее не Почечуев, а вроде бы
Пильдеев?" "И, говорят, за Пильдеева - сам - тс-с-с! - Ракакашкин?!!" "А в
статье то между строк - ого-го!!!"
А он: "Привет-привет-привет, мужики-старики-отцы-ребята! Читал то и
читал се, и еще пятое-десятое-тридцать четвертое. "То" - вроде мура, а
"се" - здорово, мне понравилось. Слышал-слышал-слышал. Многое правда, а
насчет Луангпрабанга - враки, там все наоборот и даже лучше. Статью читал,
похоже, что написал ее даже не - тс-с-с! - Ракакашкин, а чуть ли не... -
ну, вы понимаете! Между строк там целая вторая статья, а между строк той
второй статьи - целая история..."
Так Игоряша-второй с первых же минут вошел в наш круг. Но вот
любопытно - никто не помнит, когда они были, эти первые минуты. Год назад?
Два года? Словно в памяти какой-то кусок вычеркнули, а вместо него вписали
приказ: "Не удивляться!" Не удивляться появлению Игоряши, его облику,
исчезновениям, его в высшей степени потрясающим рассказам, его дорогим
сигаретам, которую мы курили одну за другой, а запас их не иссякал... Нет,
ничего не вызывало у нас изумления. Вот только одно - лицо Игоряши всегда
казалось смутно знакомым. Ничем не привлекательное лицо, заурядное даже -
таких сотнями встречаешь каждый день на улице. Лишь потом, когда мы
собрали по кусочкам историю Игоряши и многое прояснилось, когда в памяти
все оборванные ниточки связались в узелки и вернулась способность
удивляться, - лишь потом поняли мы, почему так до боли был знаком нам
Игоряша-второй.
Казалось бы, все складывалось просто и ясно. Мы собирались тесным
кружком близких людей и обсуждали лишь те проблемы, которые жизненно
волновали каждого из нас. Присутствовал Игоряша, у которого вовсе не было
проблем, и это успокаивало: значит, такое возможно, значит, есть люди,
которым можно завидовать теплой тихой завистью.
Мы были начинающими писателями - кроме, конечно, Игоряши, который
каким-то образом и здесь преуспел больше других: показывал свои книги,
надписывал автографы, но - странно - книги не дарил: то ли он забывал
вручить, то ли мы - взять.
Кто-то из нас "начинал" уже лет пятнадцать, кто-то едва-едва пошел в
гору, однако рассказы в рукописях читались "на ура", мы дружно хвалили
друг друга, честно ругали друг друга, но единодушно поносили издательства,
отвергавшие наши творения. Без литературного творчества мы не мыслили
жизни, и это нас объединяло. Наша компания сплотилась уже в зрелом
возрасте. Мы выросли в разных городах и, живя теперь в Москве, работали в
разных местах. Графоманов среди нас, пожалуй не было - над произведениями
работали крепко, доводили их до ума сообща, писали - трезво оценивая -
выше среднего уровня, а к публикациям относились как к праздникам, -
литературой не кормились. Зарабатывали на жизнь трудом - каждый в своей
профессии: инженер, художник-шрифтовщик, бывший физик-теоретик,
физик-экспериментатор, филолог, психолог, журналист-фрилансер, журналист -
редактор журнала, пожарник, телережиссер, переводчик с португальского,
иллюзионист Москонцерта...
И - Игоряша.
У Игоряши профессии не было.
О_П_Т_И_М_У_М
Глава "О",
задуманная лидером стереопрозаиков В.Дорожным
...Игоряша, отдуваясь, втащил ведро в квартиру и, осторожно
напрягшись, установил на стол в комнате. Потом сбегал в прихожую - закрыл
дверь на все замки и накинул цепочку. Вернулся. Сел верхом на стул. Крепко
обнял ведро руками, словно опасаясь, что улетит. Зажмурился. И гробовым
шепотом возгласил:
- Миллиард!
"Запрос лишен конкретности, - отпечатал у него в голове огненный
телетайп. - Миллиард чего?"
Игоряша подумал. Вздохнул. И - словно в черную прорубь:
- Миллиард триллионов рублей!!!
Если бы Золотая Рыбка относилась к своему делу с юмором, то в
забубенном мозгу Игоряши должно было зажечься одно-единственное короткое и
исчерпывающее слово - "Д_У_Р_А_К"!
Но юмор чувство чисто человеческое. В Галактике принципы комического,
очевидно, совершенно иные. И потом: биомодуль всего лишь белковый аналог
механизма, запрограммированного на то, чтобы на каждый вопрос давать
полный и ясный ответ, а Игоряша не спрашивал: "Кто я есть такой?" Так что
огненный телетайп не заработал, зато в мозгу Игоряши что-то щелкнуло, и
высветилась очень яркая мысленная картина. (Сразу поясним: у Золотых Рыбок
две реакции на некорректно поставленную задачу: огненно-шрифтовая, когда
необходимые условия для удовлетворения запроса отпечатываются в мозгу
контактера в виде пылающих строчек, - понятно, что регистр информационного
поля при этом не размыкается; и эйдетическая, когда информация регистра
выплескивается в виде образной картины, исключающей вещественный ответ.)
Сознание Игоряши рывком расширилось и вобрало в себя массу полезных
сведений из курса политэкономии для гуманитарных вузов. Галактическая
сигнальная система в мгновение ока объяснила ему, что такое монетарная
система и денежный баланс, как образуются финансы государства и что входит
в понятие государственного бюджета, каковы общественный продукт и
национальный доход страны в денежном выражении, в чем заключается пагубная
роль инфляции и почему при этом неизбежна девальвация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20