Я начинал придавать особенную важность этой записке, хотя одно оставалось необъясненным: каким образом была она так небрежно забыта в кармане?
Через три дня я получил дознание петербургской полиции о диадеме. Полиция сообщила всем ювелирам о краже диадемы и обязала их, в случае, если бы кто принес бриллианты для продажи, немедленно известить об этом. Вместе с тем наблюдали и за ссудными кассами. Долго полицейские розыски не имели успеха. Тогда, чтобы вызвать продавцов, по распоряжению полиции в «С.-Петербургских полицейских ведомостях» было помещено объявление, что «такой-то желает купить несколько бриллиантов и просит продавца обратиться прямо к нему, в П-кую улицу, дом № 18, кв. № 4». Через несколько дней к покупщику, который был не кто иной как полицейский сыщик, явился еврей, который принес четыре бриллианта для образчика, предлагая, в случае надобности, доставить еще несколько подобных камней. Пока они уславливались в цене и разбирали качество товара, явились городовые. Еврей был задержан. В квартире его при обыске нашли еще двадцать пять таких же камней. Ювелир Фаберже, за которым послали, сейчас же признал их проданными из его магазина и сказал, что они были проданы им в числе тридцати шести камней некоему Петровскому, что и доказал по своим книгам. Только он объявил, что продал их вделанными в серебряную диадему. Еврей назвался варшавским купеческим сыном
Хаимом Аароном, содержателем ссудной кассы в Москве, где, по его словам, осталась оправа, из которой он вынул бриллианты. На вопрос, откуда он их приобрел, он ответил, что они были проданы незнакомым ему лицом за незначительную сумму. Кто было это лицо — он не знал.
Вот все, что значилось в дознании.Прошло два дня. Я сидел у себя в комнате, когда услыхал стук ружейными прикладами о пол в моей приемной.
Я растворил дверь и увидал двух конвойных. Между ними стоял высокий, плотный и видный мужчина восточного типа. Это был Аарон.
V РАНЕНАЯ РУКА
Не прошло пяти минут, как арестант стоял уже перед моим письменным столом для допроса.
— Кто вы такой и как вас зовут?
— Я варшавский купеческий сын Хаим Файвелович Аарон, — ответил он бойко.
— Где, когда и кем вы арестованы?
— Меня взяли в Петербурге в квартире господина, которому я предлагал купить четыре бриллианта. Вот уже семь дней, как я содержусь под стражей; арестовали меня какие-то полицейские чиновники.
— За что вас арестовали?
— Этого объяснить не могу. Мне сказали, что бриллианты, которые я продавал, будто бы краденые; повели меня в гостиницу «Рига», где я останавливался, и вынули из моего чемодана еще 25 бриллиантов, мне принадлежащих.
— Где ваше постоянное место жительства? Чем занимаетесь?
— Я живу постоянно в Москве, на Варварке, в доме Быкова, где уже седьмой год содержу контору для ссуды денег под залог. Там же живет и все мое семейство, которое до сих пор не знает, что со мною случилось и куда я пропал. До прибытия моего в Москву я торговал в Варшаве, в рядах, разным товаром. До Варшавы я торговал за границей.
— Сколько у вас было всего таких бриллиантов?
— Всех камней у меня было тридцать пять.
— У вас отобрано сначала четыре, потом двадцать пять. Где же остальные? Недостает шести штук.
— Остальные проданы мною в Москве ювелирам и частным лицам.
— По какой цене вы их продали?
— По 800 и по 750 рублей за штуку.
— Вы можете указать кому?
— Это значится в моих конторских книгах. Полиция, если действительно эти бриллианты у кого-либо украдены, лучше бы сделала, если бы напечатала предостережение, чтобы их не покупали, нежели подставлять западню невинным людям.
— Расскажите, каким образом вы приобрели бриллианты и от кого? Предостережение полиции, о котором вы говорите, прежде всего остановило бы похитителей, и бриллианты не были бы теперь налицо.
— 22-го ноября нынешнего года, — начал Аарон, — в контору мою пришел молодой человек, который предложил мне купить у него диадему с бриллиантами. Я попросил эту вещь посмотреть. Он предложил мне тогда ехать с ним вместе в гостиницу «Мир», где, по его словам, находилась драгоценная вещь.
— Кто был этот человек?
— Не знаю.
— Опишите его наружность.
— Не помню. Знаю только, что это был человек молодой, высокий ростом, красивый, с маленькой бородкой.
— Только вы о нем и знаете? Продолжайте ваш рассказ.
— У меня были лишние деньги; я не хотел упустить выгодную покупку, а потому тотчас отправился с этим молодым человеком. Придя в гостиницу, он привел меня к дверям 15-го номера, вынул ключ из кармана, отомкнул дверь, и мы вошли. Он запер за собой двери. Потом достал из дорожной шкатулки диадему и показал мне. Мы скоро сторговались, я решился купить диадему.
— За сколько?
На этот вопрос Аарон ответил неохотно.
— Да как вам сказать — за сколько! В диадеме недоставало одного камня, куда же эта вещь годилась? Где же было подыскать точно такой же камень? Дорого дать я не мог!
— Однако, за сколько же вы купили диадему?
— За триста рублей.
— Каждый камень?
— Нет, всю диадему.
— И тогда же отдали деньги?
— Нет. Молодой человек сказал мне, что он подумает...
— Сколько он просил у вас за диадему?
— Он ничего не просил, а хотел только, чтобы я объявил свою цену. Он сказал мне, что если, подумав, согласится продать диадему, то на следующий день или сам завезет ее ко мне, или пришлет со своим знакомым. На другой день явился ко
мне рассыльный с диадемой. Я осмотрел и испытал все камни,, не подменены ли они: оказалось, что они настоящие. Рассыльный получил с меня деньги и ушел.
— И вам не показалось странным, что рассыльному могла быть доверена такая вещь и что диадема продается за ничто?
— Что же тут странного, дело коммерческое. Я думал, что продавец прокутился или проигрался и, не будучи в состоянии немедленно достать нужные ему деньги, решился дешево продать бриллианты.
— Встречали ли вы потом этого молодого человека?
— Нет. Дня через два после уплаты денег рассыльный вернулся ко мне и спросил меня, не знаю ли я фамилии того лица, которое продало мне бриллианты. Я сказал, что не знаю. Рассыльный мне сказал, что, вернувшись в гостиницу «Мир», он в ней не застал уже того человека, который его ко мне присылал. Затем он ушел, и я более о них обоих ничего не слыхал и нигде их не встречал.
— Номер рассыльного?
— Не помню. Но он мне дал расписку в получении денег. Расписка эта хранится в моей конторе. В ней, вероятно, значится и номер его бляхи.
— Где оправа диадемы?
— У меня в конторе.
— Зачем вы ездили в Петербург?
— Затем, чтобы продать ювелирам бриллианты, так как в Москве я не мог их сбыть выгодно и успел продать всего четыре камня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30