Госел тоже уставился на глаз, а затем, к удивлению Кадии, поднял когтистые руки и прикоснулся к собственному лицу между глазами.
Благороднейшая! — донеслась до нее его мысль. — Это Сила, нам неведомая. Знаем только, что она способствует недостижимым деяниям и подвигам. — Он чуть повернул голову и посмотрел на пергамент в руках Джегана. — Если Сила показала тебе это, Благороднейшая, то ты должна знать, в чем тут смысл.
Кадия от раздражения чуть было не зашипела, как Джеган. Сколько она ни ищет, ответа нет, а только все новые вопросы.
Ну, хорошо, они получили весть, оставленную здесь, и узнали, о чем она, благодаря мечу — единственному предмету из известных ей, который, несомненно, обладает тем, что ее соплеменники называют «магией». Весть упоминала селение, которое уничтожила буря в давние времена и которое возникло вновь как родное селение Джегана. Если ничего яснее тут отыскать невозможно, зачем понапрасну терять время, роясь в этих непонятных записях существ высшего разума, и слушать предупреждения тех, кто видит зловещие сны?
Свою находку она отнесет в селение Джегана. Уж конечно, у них должны быть более понятные записи, которые могут оказаться полезными. Горы, темные забытые селенья — если и возможно разобраться во всем, то лишь действуя. Таков был обычай Кадии. Свою находку им следует доставить туда, где из нее сумеют извлечь полезные сведения.
ГЛАВА 8
Едва Кадия решила отправиться в путь, как ей пришлось убеждать хасситти, что это необходимо. Маленький народец был накрепко связан с городом и даже представить себе не мог, что кто-то захочет добровольно его покинуть. Она выслушивала предостережения и мольбы, которые совсем истощили запас ее терпения. Ей уже начинало казаться, что хасситти попробуют удержать их насильно, прибегнув, например, к какой-нибудь ловушке вроде лабиринта из световых лучей.
Однако Кадия не напрасно научилась терпению на горьком опыте: снова и снова она повторяла, что ей необходимо уйти. К ее изумлению, она неожиданно обрела поддержку сновидцев, когда Госел и другие старейшины пригласили ее на совет.
Главой этих сонных мудрецов был Куав, хасситти, чьи глаза не походили на блестящие бусины, но были подернуты мутной пленкой, будто видел он не ими. Его соплеменники обходились с ним очень почтительно. Когда он вошел в комнату собрания, сопровождавший его служитель нес чашу, но не металлическую, какие тут видела Кадия, а вырезанную из потемневшего от времени дерева.
Когда Куав уселся в кресло, которое поспешно освободил Госел, чашу поставили на стол перед ним. Он нагнулся над ней, вглядываясь в наполнявшую ее темную жидкость. Следующее его движение было столь неожиданным, что Кадия была захвачена врасплох — когтистая лапа хасситти молниеносно высунулась из-под края его плотной шали и схватила ее за запястье руки, лежавшей на столе.
Хватка была такой сильной, что девушка невольно нагнулась, а Куав поднял голову и уставился на нее словно бы слепыми глазами.
— Сны пришли! — Слова Куава будто вонзились в ее мозг. — Благороднейшая, если ты не сновидица, то гляди! Призови то, в чем нуждаешься, для достижения своей цели.
Что ей нужно? Мысли Кадии путались. Ей нужны знания — сокровенные, которых в глубине души она страшится. Кто может обладать этими знаниями? Не спросить ли оддлинговских ведуний? И остается еще Харамис.
Девушка уставилась в чашу, сосредоточивая мысли на сестре, стремясь вообразить ее в чаше такой, какой видела последний раз в Цитадели.
— Харамис… — произнесла она вслух ее имя, продолжая мысленные поиски. Жидкость в чаше осталась неподвижной, но ее темная поверхность начала светлеть — в центре вспыхнула искра, и ее смутное сияние расширилось к краям.
Образ вырисовывался неясный. То появлялись, то исчезали стены, вроде бы увешанные полками с книгами и свитками, расположенными куда в более строгом порядке, чем в хранилище, где они с Джеганом нашли древнюю запись. Стол, загроможденный колбами и ретортами, со стопкой пергаментных листов на середине. Ту, что сидела там с пером в руке, разглядеть оказалось еще труднее, чем окружающие ее предметы.
— Харамис! — Кадия напрягла всю свою волю, чтобы установить связь с сестрой.
Отражение Харамис в чаше внезапно подняло голову, будто откликаясь на зов, и повернулось, так что Кадия увидела лицо сестры. Ее губы шевелились, глаза сощурились, словно тщась проникнуть взглядом сквозь огромное расстояние.
— Харамис! — Картина в чаше пошла рябью, точно чашу покачнули, и жидкость в ней заколыхалась.
— Кто Ткачиха Снов, которую ты ищешь? — спросил Куав и выпустил ее руку.
— Моя сестра Харамис, которую Великая Волшебница Бина назначила своей преемницей как колдуньи и Хранительницы.
— И Сила этой Харамис велика?
— Из нас всех она владеет наибольшей Силой, — ответила Кадия. — Я умею пользоваться им, — она осторожно прикоснулась к мечу, — но магии я не обучена. Вот почему мне необходимо узнать как можно больше. Меня не посещают сны, чтобы предостеречь или наставить.
Она пыталась говорить внятно, чтобы Куав понял ее беспомощность и убедил остальных.
Несколько мгновений сновидец не отвечал. Он кивнул служителю, принесшему чашу, и тот ее забрал.
— Так может быть, — наконец ответил Куав. — Мы не владели Силами, подвластными Благородным. Если ты думаешь, Предсказанная Сном, что должна искать знания, то тем самым доказываешь, что принадлежишь к Древним, ибо они не переставали их искать, — он хлопотливо расправил свою шаль и взглянул на Го-села. — Если явившаяся к нам должна уйти, да будет оказана ей помощь. Грядет то, что затемнит небо чернее самых черных туч, какие нам доводилось видеть. Благороднейшая, — он повернулся к Кадии, — в былом явилось Зло, и те, кого ты знаешь, сражались с ним. Зло вновь зашевелилось. Так будь осторожна в своих поисках, по любой тропе ступай легким шагом и держи наготове свои глаза и это орудие Силы. Последнее время меня посещают сны. Мне кажется, что-то начинает погружать нас в тень, чтобы мы не увидели грозящую нам опасность.
Он встал и наклонил голову в сторону Кадии. Ощущая мощную волю сновидца, девушка тоже наклонила голову.
Теперь хасситти готовы были помочь им. Джегана это обрадовало. Вновь им придется испытать ярость бурь, спускаясь по течению Верхнего Мутара через Тернистый Ад. И все-таки лучше отправиться в путь сейчас, чем дожидаться хорошей погоды: силы ветра и воды принуждают многих враждебных обитателей болот прятаться в логовах.
Им были нужны припасы на дорогу и лодка, обзавестись которой будет куда труднее, чем провизией. Однако едва Кадия заговорила об этом, как Госел показал им ялик странной формы, который мог плыть по реке и скользить по жидкому илу — во всяком случае, так решил Джеган, тщательно его осмотрев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62