Но теперь очевидно, что башня не была конечной целью того, с чем им предстоит сражаться.
А тем временем начало смеркаться. Им нужно найти какое-то убежище — но не в зараженной башне! — чтобы переночевать. Менее подходящего места для ночлега, чем это нагромождение камней, где водятся гадюки, ей видеть не приходилось.
Но и дальше идти было нельзя. Все они утомились. Салин присела на каменную плиту и стала растирать ноги. Вся ее поза говорила, что ведунья совсем обессилела.
— Остановимся тут? — нерешительно сказала девушка, отводя взгляд от зловещей башни. Дождь перестал, хотя в воздухе висела промозглая сырость. Пожалуй, можно было переночевать под открытым небом, не опасаясь вымокнуть.
Джеган взобрался на высокий камень и, внимательно осмотревшись, указал копьем на три обломка стены, которые наклонились друг к другу, образовав подобие шалаша. Охотник спустился со своей дозорной высоты, осторожно направился туда и заглянул внутрь, слегка нагнувшись. Случайное сооружение находилось далеко в стороне от омерзительного следа, между ними пролегло широкое пространство голых камней, и, значит, заразы там можно было не опасаться.
По знаку Джегана Кадия, которая уже вскинула на спину дорожный мешок, протянула руку Салин, с трудом поднявшейся на ноги, опираясь на посох, воткнутый в щель между двух камней.
Не так уж и плохо, подумала Кадия, когда Джеган со Смайлом выгребли насыпавшиеся между плитами мелкие камешки и убедились, что гадючьих нор там нет. Пол под плитами был каменным и холодным. О костре в такой сырости нечего было и думать. Но все-таки здесь лучше, чем под открытым небом.
Ужинали они тем, что взяли с собой, запивая водой. Салин порылась в дорожной сумке и достала несколько сухих скрученных листьев. Она выдала всем по одному, и они принялись жевать. Неказистый вид листьев ничего не говорил о вкусе. Когда Кадия разжевала свой как следует, он показался очень приятным. Девушка и ее спутники почувствовали прилив бодрости.
Ведунья отдала собранные колючки внуку, который достал точильный камень из колчана с дротиками и начал стачивать с растений кожицу. Обработав колючку, он передавал ее Дже-гану, а тот ножом осторожно заострял сужающиеся концы, работая больше на ощупь, так как уже заметно стемнело.
Кадия сидела, поджав под себя ноги, и водила руками по мечу. Глаза в рукояти оставались закрытыми. И все же, если только она себя не обманывала ложной надеждой, от рукояти как будто исходило тепло — она ощущала его, приближая пальцы к сомкнутым векам. Грел ее и амулет, хотя свет его затемнялся кольчугой.
— Ведунья, — спросила она, — не получала ли ты новых вестей? Куда направилось это Зло? Не можешь ли ты поглядеть в чашу и сказать нам?
Лица женщины-уйзгу она не различала, но чувствовала, что та встревожена.
— Владеющая Силой, теперь мы в краю, где правят другие. Скритеки всегда были слугами Зла. А у Зла есть свои глаза и уши, а также иные чувства, кроме зрения и слуха. Если я обращусь к своей Силе, это может привлечь к нам что-то, с чем мы не совладаем. Но есть еще способ… — она нерешительно умолкла, точно не была уверена в том, что собиралась предложить.
Кадия ощутила рядом с собой какое-то движение, а затем металл звякнул о камень.
— Королевская дочь, вынь амулет, который носишь на груди! — слова ведуньи прозвучали требовательно, будто приказ, и Кадия послушно вытащила амулет на цепочке наружу и сняла с шеи.
Мудрая уйзгу взяла его у нее. В тот же миг свет нагретого янтаря с Триллиумом усилился, и девушка увидела, что амулет покачивается над пустой чашей Салин. Свет отражался от внутренних стенок чаши, и казалось, что в ней горит светильник.
— Дай Силу, королевская дочь! — приказала Салин. — Удели мне от своей Силы. Пожелай этого!
Кадия, как могла, сосредоточилась на амулете, мысленно рисуя образ Салин.
И девушке почудилось, что свет в чаше забурлил, как прежде — жидкость. И как в те мгновения, когда она поднимала меч, чтобы убивать, так и теперь она почувствовала, что ее силы начинают истекать вниз по руке, питая через пальцы амулет.
И сам амулет задвигался, описывая круги над колышущимся туманом света. В чаше стала складываться картина — маленькая, чуть больше пальца в диаметре, но поражающе ясная, были видны мельчайшие детали.
Скритеки и с ними кто-то еще. Нет, не беглец из разбитого войска Волтрика, а словно бы уродливое подобие кого-то другого, точно — Хранителя погибшего города! Это его скульптура стояла близ Сада Меча. Те же черты, хотя искаженные, обострившиеся, та же фигура, но согнутая и съежившаяся, точно перчатка, снятая с руки. Да, она видела одного из Исчезнувших, но только воплощавшего собой смерть и гниение. И эта обезображенная фигура фосфоресцировала тем же зеленовато-желтым свечением, что и жертвы «желтой смерти».
Фигура шла — скритеки справа и слева от нее, но не сзади, где оставались пятна гнилостности, возможно сочившейся из ее подошв. Эти гнусные полужидкие пятна будто жили собственной чудовищной жизнью — некоторые быстро сливались воедино и расширялись в поисках пищи. Шел он скованной походкой и, как Салин, опирался на посох, чтобы не упасть. Так может идти мертвец, поднятый из гробницы и движимый чем-то, чему невозможно противиться.
Вскоре свет в чаше угас, и Кадия обессиленно опустила руку.
ГЛАВА 13
— Куда оно идет? — спросила Кадия, не надеясь получить ответа.
— Мы ведь только идем за ним, — сказал Джеган. — По смертельным следам, которые оно оставляет.
— Исчезнувший… — медленно произнесла девушка. — Как мог Исчезнувший стать таким?
— Одни из них ткали Свет, а другие — Тьму, — ответил Джеган. — И работа эта привела к страшной войне, которая изменила мир. «Желтая смерть» из тех времен: высвободилась и идет…
Кадия вздрогнула и положила руку на меч. Исходит ли от него тепло? Амулет больше не светился, а рука отяжелела и двигалась, лишь подчиняясь огромным усилиям ее воли. В темноте, сомкнувшейся вокруг них, когда амулет погас, она осторожно провела пальцем по выпуклости трех глаз. Они были закрыты.
Говорят, запретная дверь скрыта в этих местах горечи и смерти, — донеслась до нее мысль Салин. — «Желтая смерть» ищет ее.
— Но зачем? — быстро спросила Кадия.
В узком шалаше они сидели в такой тесноте, что девушка ощутила, как шевельнулась ведунья, задев щуплым плечом кольчугу на ее плече.
— Владычица Силы, то, что оставляет такой смертоносный след, словно бы само умирает и ищет помощи. Быть может, средоточия Зла, которое обновит его. Древние предания повествуют, что Исчезнувшие, увидев, как опустошила край их междоусобица, удалились куда-то. Туда вела дверь, и они вошли в нее.
— Но если так удалились те, что служили Свету, — возразила Кадия, — зачем же воплощение Зла теперь хочет пойти тем же путем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
А тем временем начало смеркаться. Им нужно найти какое-то убежище — но не в зараженной башне! — чтобы переночевать. Менее подходящего места для ночлега, чем это нагромождение камней, где водятся гадюки, ей видеть не приходилось.
Но и дальше идти было нельзя. Все они утомились. Салин присела на каменную плиту и стала растирать ноги. Вся ее поза говорила, что ведунья совсем обессилела.
— Остановимся тут? — нерешительно сказала девушка, отводя взгляд от зловещей башни. Дождь перестал, хотя в воздухе висела промозглая сырость. Пожалуй, можно было переночевать под открытым небом, не опасаясь вымокнуть.
Джеган взобрался на высокий камень и, внимательно осмотревшись, указал копьем на три обломка стены, которые наклонились друг к другу, образовав подобие шалаша. Охотник спустился со своей дозорной высоты, осторожно направился туда и заглянул внутрь, слегка нагнувшись. Случайное сооружение находилось далеко в стороне от омерзительного следа, между ними пролегло широкое пространство голых камней, и, значит, заразы там можно было не опасаться.
По знаку Джегана Кадия, которая уже вскинула на спину дорожный мешок, протянула руку Салин, с трудом поднявшейся на ноги, опираясь на посох, воткнутый в щель между двух камней.
Не так уж и плохо, подумала Кадия, когда Джеган со Смайлом выгребли насыпавшиеся между плитами мелкие камешки и убедились, что гадючьих нор там нет. Пол под плитами был каменным и холодным. О костре в такой сырости нечего было и думать. Но все-таки здесь лучше, чем под открытым небом.
Ужинали они тем, что взяли с собой, запивая водой. Салин порылась в дорожной сумке и достала несколько сухих скрученных листьев. Она выдала всем по одному, и они принялись жевать. Неказистый вид листьев ничего не говорил о вкусе. Когда Кадия разжевала свой как следует, он показался очень приятным. Девушка и ее спутники почувствовали прилив бодрости.
Ведунья отдала собранные колючки внуку, который достал точильный камень из колчана с дротиками и начал стачивать с растений кожицу. Обработав колючку, он передавал ее Дже-гану, а тот ножом осторожно заострял сужающиеся концы, работая больше на ощупь, так как уже заметно стемнело.
Кадия сидела, поджав под себя ноги, и водила руками по мечу. Глаза в рукояти оставались закрытыми. И все же, если только она себя не обманывала ложной надеждой, от рукояти как будто исходило тепло — она ощущала его, приближая пальцы к сомкнутым векам. Грел ее и амулет, хотя свет его затемнялся кольчугой.
— Ведунья, — спросила она, — не получала ли ты новых вестей? Куда направилось это Зло? Не можешь ли ты поглядеть в чашу и сказать нам?
Лица женщины-уйзгу она не различала, но чувствовала, что та встревожена.
— Владеющая Силой, теперь мы в краю, где правят другие. Скритеки всегда были слугами Зла. А у Зла есть свои глаза и уши, а также иные чувства, кроме зрения и слуха. Если я обращусь к своей Силе, это может привлечь к нам что-то, с чем мы не совладаем. Но есть еще способ… — она нерешительно умолкла, точно не была уверена в том, что собиралась предложить.
Кадия ощутила рядом с собой какое-то движение, а затем металл звякнул о камень.
— Королевская дочь, вынь амулет, который носишь на груди! — слова ведуньи прозвучали требовательно, будто приказ, и Кадия послушно вытащила амулет на цепочке наружу и сняла с шеи.
Мудрая уйзгу взяла его у нее. В тот же миг свет нагретого янтаря с Триллиумом усилился, и девушка увидела, что амулет покачивается над пустой чашей Салин. Свет отражался от внутренних стенок чаши, и казалось, что в ней горит светильник.
— Дай Силу, королевская дочь! — приказала Салин. — Удели мне от своей Силы. Пожелай этого!
Кадия, как могла, сосредоточилась на амулете, мысленно рисуя образ Салин.
И девушке почудилось, что свет в чаше забурлил, как прежде — жидкость. И как в те мгновения, когда она поднимала меч, чтобы убивать, так и теперь она почувствовала, что ее силы начинают истекать вниз по руке, питая через пальцы амулет.
И сам амулет задвигался, описывая круги над колышущимся туманом света. В чаше стала складываться картина — маленькая, чуть больше пальца в диаметре, но поражающе ясная, были видны мельчайшие детали.
Скритеки и с ними кто-то еще. Нет, не беглец из разбитого войска Волтрика, а словно бы уродливое подобие кого-то другого, точно — Хранителя погибшего города! Это его скульптура стояла близ Сада Меча. Те же черты, хотя искаженные, обострившиеся, та же фигура, но согнутая и съежившаяся, точно перчатка, снятая с руки. Да, она видела одного из Исчезнувших, но только воплощавшего собой смерть и гниение. И эта обезображенная фигура фосфоресцировала тем же зеленовато-желтым свечением, что и жертвы «желтой смерти».
Фигура шла — скритеки справа и слева от нее, но не сзади, где оставались пятна гнилостности, возможно сочившейся из ее подошв. Эти гнусные полужидкие пятна будто жили собственной чудовищной жизнью — некоторые быстро сливались воедино и расширялись в поисках пищи. Шел он скованной походкой и, как Салин, опирался на посох, чтобы не упасть. Так может идти мертвец, поднятый из гробницы и движимый чем-то, чему невозможно противиться.
Вскоре свет в чаше угас, и Кадия обессиленно опустила руку.
ГЛАВА 13
— Куда оно идет? — спросила Кадия, не надеясь получить ответа.
— Мы ведь только идем за ним, — сказал Джеган. — По смертельным следам, которые оно оставляет.
— Исчезнувший… — медленно произнесла девушка. — Как мог Исчезнувший стать таким?
— Одни из них ткали Свет, а другие — Тьму, — ответил Джеган. — И работа эта привела к страшной войне, которая изменила мир. «Желтая смерть» из тех времен: высвободилась и идет…
Кадия вздрогнула и положила руку на меч. Исходит ли от него тепло? Амулет больше не светился, а рука отяжелела и двигалась, лишь подчиняясь огромным усилиям ее воли. В темноте, сомкнувшейся вокруг них, когда амулет погас, она осторожно провела пальцем по выпуклости трех глаз. Они были закрыты.
Говорят, запретная дверь скрыта в этих местах горечи и смерти, — донеслась до нее мысль Салин. — «Желтая смерть» ищет ее.
— Но зачем? — быстро спросила Кадия.
В узком шалаше они сидели в такой тесноте, что девушка ощутила, как шевельнулась ведунья, задев щуплым плечом кольчугу на ее плече.
— Владычица Силы, то, что оставляет такой смертоносный след, словно бы само умирает и ищет помощи. Быть может, средоточия Зла, которое обновит его. Древние предания повествуют, что Исчезнувшие, увидев, как опустошила край их междоусобица, удалились куда-то. Туда вела дверь, и они вошли в нее.
— Но если так удалились те, что служили Свету, — возразила Кадия, — зачем же воплощение Зла теперь хочет пойти тем же путем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62