Они выполняли порученную им работу, их загадочные блестящие лица оставались невозмутимыми, губы ласково улыбались.
Самые сообразительные из захватчиков, охваченные ужасом, кинулись к дверному проему. Пытаясь остановить их, рэктамские и тузаменские военачальники кричали на все лады:
— Нет, воины! Эти штуковины — всего лишь призраки! Вперед! Ничего не бойтесь! Вперед, к тронному залу! К королеве!
Стоя в нише, горбатый карлик хотел было присоединить свой голос к этим призывным крикам, как вдруг взгляд его упал на женщину в белом, стоявшую на оркестровом балконе, который возвышался над центральным входом во дворец. Это была Великая Волшебница Харамис, и она смотрела прямо на него. Он услышал ее голос так отчетливо, будто она находилась на расстоянии вытянутой руки.
— Король Ледавардис! Статуи, которые ты видишь, называются Стражниками, исполняющими смертный приговор. Это не призраки. Они существуют на самом деле и предают смерти каждого, кто в глубине души замышляет убийство. В этом зале пятьдесят Стражников. В других помещениях дворца их еще больше, и они так же смертельно опасны. Сдавайся или ты умрешь вместе со своими людьми.
Содрогнувшийся от ужаса юный монарх пробормотал:
— Ты лжешь!
Она направила на него свой талисман.
— Посмотри сам.
Его внутреннему зрению открылась страшная картина: сея панику, по всем покоям дворца стройными шеренгами двигались высокие бледные статуи с золотыми черепами, прижатыми к туловищам. Они несли с собой смерть.
— Не впадай в панику, Ледо! Я здесь!
В западных дверях появился Орогастус. Его серебряная звездная маска и серебристо-черные одеяния сверкали, он высоко поднимал Трехвекий Горящий Глаз.
— Уничтожь этих кукол! — дико закричал колдуну король. — Убей их, пока паника не охватила все войско!
Но было уже поздно. Захватчики с воплями выбегали из центральных дверей.
— Демоны! Демоны наступают! Скорей к кораблям! Их ужас заражал остальных, и скоро вся орда устремилась к выходу из дворца.
Орогастус поднял талисман еще выше и выкрикнул команду. Трехцветная молния ударила в одну из син-дон, та с оглушительным треском лопнула, куски ее тяжелого туловища посыпались на бегущих пиратов, как крошечные снаряды, и те заорали еще громче, прибавляя ходу.
— Стойте! — уговаривал их Орогастус, его голос грохотал, подобно грому. — Вернитесь, дурачье! Посмотрите — я их убиваю!
И он уничтожил еще одну живую статую.
Когда умерла первая синдона, все остальные повернулись к колдуну и посмотрели на него бесстрашным взглядом. Теперь все они указывали на него смертоносными пальцами, и Харамис невольно вскрикнула, почувствовав, как сильно забилось ее сердце.
Но гибельный дымок так и не появился. Череп Орогастуса в звездной маске оставался на плечах. Он торжествующе заревел и начал взрывать статуи одну за другой. Звуки взрывов не прекращались ни на минуту, и этот оглушительный шум еще больше деморализовал отступавших пиратов.
Наоборот, рыцари Лабровенды во главе с лордом Пенапатом кинулись вниз по лестнице прямо к королю Ледавардису и окружившим его тридцати телохранителям.
Очутившись в своей нише, как в своеобразной ловушке, пираты оказали бешеное сопротивление.
Оставшиеся в пустеющем зале синдоны, не обращая внимания на своих погибающих собратьев, двинулись к Орогастусу. Харамис вспомнила, что души погибших синдон переселяются в живущих. Колдун уничтожал одного Стражника за другим, взрывы хлопали не переставая, но они продолжали неумолимо надвигаться на него, вытянув вперед руки с золотыми черепами… Орогастус, убивая их, махал талисманом, как заведенный. И все-таки некоторые из них приблизились, а из двух открытых дверей появились другие синдоны и тоже пошли на него.
— Ириана! — крикнула Харамис. — Ты можешь поделиться со мной своей силой?
— Да, немножко могу, — ответила Великая Волшебница Моря, — но ее не хватит для полного восстановления.
. — Мне нужно немного — только для того, чтобы один раз перебросить себя.
— Давай попробуем. — Голубая Дама взяла в руки голову Харамис, наклонила и прикоснулась своим лбом к ее лбу. Перед глазами Харамис зажглось голубоватое пламя. В душу и тело влилась энергия.
— Спасибо! А теперь помолись за меня!
С этими словами Харамис сжала свой талисман и исчезла.
— Бедняжка, — пробормотала Ириана, покачивая жемчужными гребнями. — Что она задумала? — Она взглянула наверх, и глаза у нее стали отсутствующими. — Денби! Ты следишь за нами?
Равнодушный небесный свод ответил молчанием.
— Тем хуже для тебя, — сказала Великая Волшебница Моря.
Она приподняла подол и пошла вдоль перил балкона к западной стороне огромного вестибюля, где Орогастус все еще взрывал синдон одну за другой. Отсюда будет гораздо лучше видна последняя битва.
ГЛАВА 32
Кладовая позади тронов была предназначена для хранения величайших сокровищ королей. Кроме того, в этой комнатке монархи могли отдохнуть во время утомительных дворцовых церемоний. Она была практически неприступна, но очень тесна из-за сундуков с драгоценностями. Туда вела всего одна дверь. В ней было так холодно, что никто не смог бы оставаться там долгое время.
Когда двери дворца распахнулись, лорд Пенапат привел сюда Анигель, Джениль и старую Имму. Сама королева никогда не выбрала бы это место в качестве убежища. Анигель понимала, что не может сражаться, но было безумием сидеть здесь взаперти, не зная, что творится снаружи.
Она страшно обрадовалась, когда маленькая дверь отворилась и в комнатку вошли Кадия с Никалоном. Имму быстро осмотрела мальчика и объявила, что он жив-здоров — отделался несколькими царапинами. Ему было очень стыдно, что тете Кадии пришлось спасать его.
Кадия красноречиво описала сестре, как ей удалось стать невидимой с помощью амулета и как она незаметно для всех подобрала наследного принца среди развалин служебных построек. Не желая лишать Анигель и других надежды, Кадия умолчала о том, что вся территория за бастионом усеяна сотнями врагов. Но самой Большеглазой Даме было ясно, что королю Антару с его подкреплением ни за что не удастся прорваться ко дворцу через задние ворота с их мощными укреплениями.
И если Харамис не совершит чуда, всем им, прячущимся в кладовой, скоро придется выбирать между капитуляцией и медленной смертью от голода и жажды.
Они уселись и стали ждать. Кадия устроилась возле двери с обнаженным для схватки мечом, а остальные, закутавшись в тяжелые праздничные одежды королей, чтобы немного согреться, сгрудились поплотнее друг к другу.
— Не могу выразить, как я благодарна тебе за то, что ты вернула мне Ники, — сказала Анигель Кадии. — В эти ужасные минуты единственное утешение — знать, что хотя бы двое детей спасены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Самые сообразительные из захватчиков, охваченные ужасом, кинулись к дверному проему. Пытаясь остановить их, рэктамские и тузаменские военачальники кричали на все лады:
— Нет, воины! Эти штуковины — всего лишь призраки! Вперед! Ничего не бойтесь! Вперед, к тронному залу! К королеве!
Стоя в нише, горбатый карлик хотел было присоединить свой голос к этим призывным крикам, как вдруг взгляд его упал на женщину в белом, стоявшую на оркестровом балконе, который возвышался над центральным входом во дворец. Это была Великая Волшебница Харамис, и она смотрела прямо на него. Он услышал ее голос так отчетливо, будто она находилась на расстоянии вытянутой руки.
— Король Ледавардис! Статуи, которые ты видишь, называются Стражниками, исполняющими смертный приговор. Это не призраки. Они существуют на самом деле и предают смерти каждого, кто в глубине души замышляет убийство. В этом зале пятьдесят Стражников. В других помещениях дворца их еще больше, и они так же смертельно опасны. Сдавайся или ты умрешь вместе со своими людьми.
Содрогнувшийся от ужаса юный монарх пробормотал:
— Ты лжешь!
Она направила на него свой талисман.
— Посмотри сам.
Его внутреннему зрению открылась страшная картина: сея панику, по всем покоям дворца стройными шеренгами двигались высокие бледные статуи с золотыми черепами, прижатыми к туловищам. Они несли с собой смерть.
— Не впадай в панику, Ледо! Я здесь!
В западных дверях появился Орогастус. Его серебряная звездная маска и серебристо-черные одеяния сверкали, он высоко поднимал Трехвекий Горящий Глаз.
— Уничтожь этих кукол! — дико закричал колдуну король. — Убей их, пока паника не охватила все войско!
Но было уже поздно. Захватчики с воплями выбегали из центральных дверей.
— Демоны! Демоны наступают! Скорей к кораблям! Их ужас заражал остальных, и скоро вся орда устремилась к выходу из дворца.
Орогастус поднял талисман еще выше и выкрикнул команду. Трехцветная молния ударила в одну из син-дон, та с оглушительным треском лопнула, куски ее тяжелого туловища посыпались на бегущих пиратов, как крошечные снаряды, и те заорали еще громче, прибавляя ходу.
— Стойте! — уговаривал их Орогастус, его голос грохотал, подобно грому. — Вернитесь, дурачье! Посмотрите — я их убиваю!
И он уничтожил еще одну живую статую.
Когда умерла первая синдона, все остальные повернулись к колдуну и посмотрели на него бесстрашным взглядом. Теперь все они указывали на него смертоносными пальцами, и Харамис невольно вскрикнула, почувствовав, как сильно забилось ее сердце.
Но гибельный дымок так и не появился. Череп Орогастуса в звездной маске оставался на плечах. Он торжествующе заревел и начал взрывать статуи одну за другой. Звуки взрывов не прекращались ни на минуту, и этот оглушительный шум еще больше деморализовал отступавших пиратов.
Наоборот, рыцари Лабровенды во главе с лордом Пенапатом кинулись вниз по лестнице прямо к королю Ледавардису и окружившим его тридцати телохранителям.
Очутившись в своей нише, как в своеобразной ловушке, пираты оказали бешеное сопротивление.
Оставшиеся в пустеющем зале синдоны, не обращая внимания на своих погибающих собратьев, двинулись к Орогастусу. Харамис вспомнила, что души погибших синдон переселяются в живущих. Колдун уничтожал одного Стражника за другим, взрывы хлопали не переставая, но они продолжали неумолимо надвигаться на него, вытянув вперед руки с золотыми черепами… Орогастус, убивая их, махал талисманом, как заведенный. И все-таки некоторые из них приблизились, а из двух открытых дверей появились другие синдоны и тоже пошли на него.
— Ириана! — крикнула Харамис. — Ты можешь поделиться со мной своей силой?
— Да, немножко могу, — ответила Великая Волшебница Моря, — но ее не хватит для полного восстановления.
. — Мне нужно немного — только для того, чтобы один раз перебросить себя.
— Давай попробуем. — Голубая Дама взяла в руки голову Харамис, наклонила и прикоснулась своим лбом к ее лбу. Перед глазами Харамис зажглось голубоватое пламя. В душу и тело влилась энергия.
— Спасибо! А теперь помолись за меня!
С этими словами Харамис сжала свой талисман и исчезла.
— Бедняжка, — пробормотала Ириана, покачивая жемчужными гребнями. — Что она задумала? — Она взглянула наверх, и глаза у нее стали отсутствующими. — Денби! Ты следишь за нами?
Равнодушный небесный свод ответил молчанием.
— Тем хуже для тебя, — сказала Великая Волшебница Моря.
Она приподняла подол и пошла вдоль перил балкона к западной стороне огромного вестибюля, где Орогастус все еще взрывал синдон одну за другой. Отсюда будет гораздо лучше видна последняя битва.
ГЛАВА 32
Кладовая позади тронов была предназначена для хранения величайших сокровищ королей. Кроме того, в этой комнатке монархи могли отдохнуть во время утомительных дворцовых церемоний. Она была практически неприступна, но очень тесна из-за сундуков с драгоценностями. Туда вела всего одна дверь. В ней было так холодно, что никто не смог бы оставаться там долгое время.
Когда двери дворца распахнулись, лорд Пенапат привел сюда Анигель, Джениль и старую Имму. Сама королева никогда не выбрала бы это место в качестве убежища. Анигель понимала, что не может сражаться, но было безумием сидеть здесь взаперти, не зная, что творится снаружи.
Она страшно обрадовалась, когда маленькая дверь отворилась и в комнатку вошли Кадия с Никалоном. Имму быстро осмотрела мальчика и объявила, что он жив-здоров — отделался несколькими царапинами. Ему было очень стыдно, что тете Кадии пришлось спасать его.
Кадия красноречиво описала сестре, как ей удалось стать невидимой с помощью амулета и как она незаметно для всех подобрала наследного принца среди развалин служебных построек. Не желая лишать Анигель и других надежды, Кадия умолчала о том, что вся территория за бастионом усеяна сотнями врагов. Но самой Большеглазой Даме было ясно, что королю Антару с его подкреплением ни за что не удастся прорваться ко дворцу через задние ворота с их мощными укреплениями.
И если Харамис не совершит чуда, всем им, прячущимся в кладовой, скоро придется выбирать между капитуляцией и медленной смертью от голода и жажды.
Они уселись и стали ждать. Кадия устроилась возле двери с обнаженным для схватки мечом, а остальные, закутавшись в тяжелые праздничные одежды королей, чтобы немного согреться, сгрудились поплотнее друг к другу.
— Не могу выразить, как я благодарна тебе за то, что ты вернула мне Ники, — сказала Анигель Кадии. — В эти ужасные минуты единственное утешение — знать, что хотя бы двое детей спасены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117