– Если мы пойдем широким кругом на запад, – предложил Рольтх, – то сможем выйти на это здание и лучше рассмотреть его.
Значит, фальтхарианин хочет лучше рассмотреть здание. Картр вздохнул от нетерпения. Единственное здание, которое напоминает священный дворец свободных миров! Он должен разгадать эту тайну. Планета, отсутствующая даже на самых древних картах, в системе, настолько близкой к краю галактики, что ее проглядели и… Или забыли за столетия до его рождения. И все же здесь, за древним космопортом, стоит здание, являющееся копией самого старого и самого почитаемого общественного здания, построенного когда либо людьми! Он должен установить, почему… и кто… и когда…
Несколько следующих часов они шли по предложенному Рольтхом маршруту и вместе с остальными рейнджерами и патрульными перед самым рассветом оказались за зданием. Глаза Картра устали от бессоницы, а еще больше от возбуждения, но он хотел увидеть глазами то, что описывал Рольтх.
Они двигались от укрытия к укрытию и наконец, по– змеиному подползли к тому месту, откуда здание лучше всего было видно.
– Рольтх прав! – голос Дальгра звучал возбужденно. – Мой отец был приписан к штабу, мы жили в центральном городе. Говорю вам, это дворец свободных миров!
Картр прижал его к земле.
– Мы вам верим, но держите голову ниже. Люди там, внизу – опытные охотники. Они легко нас выследят.
– Но как оно сюда попало?
Дальгр повернул к сержанту искренне удивленное лицо.
– Может быть…, – Картр высказал мысль, которая не давала ему покоя всю ночь. – Может быть, это здание было первым…
– Первым? – Смит прижал к глазам бинокль. – Как это может быть?
– Ты думаешь… Оно древнее? – вдохнул Рольтх.
– У вас сильный бинокль, Смит. Вглядитесь получше в край крыши и в ступени, ведущие к портику…
– Да, – спустя несколько секунд согласился связист. – Эрозия… Это здание очень старое… Даже старше города, – добавил он. – Но впрочем, может быть, его открытое расположение ускорило старение. Я хотел бы взглянуть поближе…
– А мы все нет? – прервал его Зинга. – А долго ли там будут сидеть наши друзья?
– Вероятно, несколько дней. Придется сдерживать любопытство, пока они не уйдут, – ответил Картр. – Здесь трудно будет избежать приходящих и уходящих отрядов. Лучше держаться на удалении.
Смит протестующе застонал. Картр вполне понимал его. Быть так близко и не иметь возможность преодолеть последние четверть мили, отделявшие их от загадки – это раздразнило бы кого угодно. Но придется уйти и держаться подальше от туземцев.
Описание здания заинтересовало Зикти, и на следующее утро он спокойно попросил помощи у Зинги, сказав:
– Поскольку я, к сожалению, не знаком с современными способами подкрадывания и маскировки, я вынужден просить специалистов обучить меня этому. Увы, даже отделенный от своей кафедры, я не могу сдержать желания собрать знания. А обычаи туземцев, несомненно, очень интересны, и, с вашего разрешения,сержант, мы попробуем подобраться к ним и понаблюдать за ними…
Картр улыбнулся.
– С моего разрешения или без него… Кто я такой, чтобы мешать собирать знания? Хотя…
– Хотя, – подхватил его мысль Зикти, – возможно, впервые за многие годы ученый моего ранга собирает сведения в полевых условиях? Что же, это одна из болезней нашей цивилизации. Личное участие помогает заполнить пробелы. А факты, почерпнутые при изучении одной цивилизации, могут пригодиться для спасения другой.
Картр провел рукой по волосам.
– Они хорошие люди, эти туземцы, и мы можем помочь им. Хотел бы я …
– Если бы у нас была медицинская подготовка, мы могли бы безопасно встречаться с ними… Вернее, вы могли бы. Другой вопрос, как они вопримут бемми, – Зикти указал на свою изогнутую грудь. – Каково отношение примитивных племен к неизвестному? Они его боятся.
– Да… Бедный мальчик решил, что Зинга – демон, – неохотно согласился Картр. – Но со временем… Когда они поймут, что мы хотим им добра…
Зикти с сожалением покачал головой.
– Как жаль, что среди нас нет врача. И это одно из тех немногих обстоятельств нашего положения, которое меня тревожит.
– Вы готовы, хага Зикти?
Зинга, склонив голову, обратился к старшему закатанину с одной из четырех форм уважения. И это подтверждало предположение Картра, что Зикти занимал у себя на родине высокое положение.
– Иду, мой мальчик, иду. Мы с моей семьей может поблагодарить праматерь за то, что у нас такие товарищи по несчастью!
Картр, довольный, следил, как уходили закатане. Он понимал, что Зикти, неохотно высказывающий свое мнение по вопросам, касающимся рейнджеров, был их лидером. Даже Смит и Дальгр, несмотря на свою врожденную подозрительность по отношению к негуманоидам, тем более сенситивам, признавали это, попав под влияние всегда спокойного, добродушного историка. Патрульные охотно и весело оказывали услуги Заците и Зоре, а к Зору относились как страшие братья. Как будто разница между людьми и бемми исчезла, как и разница между рейнджерами и членами экипажа.
– О чем ты думаешь, улыбаясь и глядя в пустоту? – Филх опустил вязанку хвороста и потянулся. – Если тебе нечего делать, носи дрова.
– Я думаю о том, что многое изменилось, – начал было сержант.
И тут же обнаружил, что Филх проницателен не менее Зинги.
– Нет больше бемми, нет больше рейнджеров и членов экипажа
– ты это имеешь в виду? Да, как-то так уж получилось,
– он сел на вязанку хвороста. – Когда мы уходили из города, им, – он ткнул пальцем в том направлении, где находились Смит и Дальгр, – им пришлось сделать выбор. Они его сделали не оглядываясь назад. Теперь они думают о различиях не больше, чем ты и Рольтх…
– Мы сами – Рольтх с его ночным зрением и я, сенситив
– почти бемми. К тому же я варвар с отдаленной планеты. А эти двое рождены во внутренних системах. У них больше предрассудков и нужно отдать должное: они их сумели преодолеть.
– Они лишь начали самостоятельно думать.
Филх поднял лицо к небу и испустил такой чистый и мелодичный звук, что Картр затаил дыхание. Может, это форма проявления счастья у Филха?
И тут же появились птицы. Картр застыл, боясь нарушить очарование. Филх продолжал петь, и птиц появлялось все больше и больше. Вспыхивали красные, зеленые, синие, желтые, белые перья. Птицы кричали у ног тристианина, садились ему на плечи, на руки, кружили над его головой.
Картр и раньше видел, как Филх приманивал птиц, но сейчас ему показалось, что весь лагерь превратился в вихрь машущих крыльев, радужных оперений.
Песня смолкла, и птицы поднялись облаком красок. Трижды прокружили они над головой Филха. Тристианин смотрел птицам вслед, расправив руки и напрягшись, как будто хотел улететь вместе с ними. Сержант смутно ощутил, какое стремление к полету должно владеть утратившим крылья народом Филха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46