Престин не мог бежать, так как тварь явно быстрее передвигалась по земле, чем он; но даже если бы он мог, как чувствовал он сквозь страх, он предпочел бы встретится с ней лицом к лицу. Он свое уже отбегал. Он двинулся вперед и ударил еще раз, и тварь со свистом отскочила.
Длинная змеиная шея рванулась вперед, как из катапульты, и кошачья голова прыгнула к его горлу. Широко расставленные клыки были большими, белыми и острыми, как иглы, и приоткрывали внутреннюю сторону темно-зеленых губ и горло желчного зеленовато-желтого цвета. Престин отскочил, пошатнулся и, вскинув руку, почувствовал, как клыки проткнули мясо и сухожилие.
Он ударил ножом еще раз и промахнулся. Голова описала круг и опять ударила его. Он откатился в сторону, задыхаясь, и вскрикнул, почувствовав, что клыки вонзились в его спину и плечо. Он поднялся на одно колено, в то время как голова вновь набросилась на него. Он обхватил шею как раз под головой и прижал ее к себе, как человек, сидящий на вставшей на дыбы дикой лошади. Голова стремительно рванулась.
Она дергалась, и кричала, и раскачивалась, и фыркала. Престин висел мертвым грузом. Он выронил нож и цеплялся обеими руками, сжав кулаки. Когти продолжали бить его, и он отбивался, яростно колотя своими тяжелыми туфлями по темно-синему телу.
Он услышал - или ему показалось, что он услышал - резкий треск.
Шея обмякла. Голова облокотилась на него. Он почувствовал, как изо рта твари, стекая по его кулакам, хлынул зеленый гной. Вскрикнув с отвращением, он отбросил тварь прочь.
Тело упало, и Престин увидел торчащую из него деревянную рукоятку тяжелого клиновидного дротика, наполовину погрузившегося в голубое мясо. Он поднялся и быстро развернулся.
У человека, улыбавшегося ему, было бронзовое лицо с темной бородой, голубые глаза и взъерошенные волосы.
- Molto buono! Ecco - Andate!
Итальянский был неясный и грязный, но узнаваемый.
Разговаривая на том же языке, Престин сказал:
- Что... кто вы?
- Сейчас тебя это не должно беспокоить. Принеси ассегай. Мне он нужен. И поторопись!
С некоторым отвращением Престин вытащил дротик. Он почувствовал дрожь и оттолкнул его; не было времени на то, чтобы поддаваться этому. Но он попал на волосок от него...
Он подбежал к темнобородому незнакомцу. На том было довольно изящное зеленое трико и короткая зеленая куртка. У него был полный колчан дротиков за спиной и короткий меч на левом боку. На нем не было шляпы, и Престин почувствовал подвох: на нем должна была быть как минимум шляпа с изогнутыми краями и пером.
- Кто ты? - спросил этот человек грубоватым, но не враждебным голосом.
- Престин. А ты?
- Только Престин. Некоторые из вас, иномирян, не имеют ни малейшего понятия об именном этикете. Я, - теперь он говорил с ощущаемой мрачной гордостью, его неясный итальянский звучал более искренне. - Я Далрей Даргайский, Тодор Далрей, властитель замка и земель Даргая, высокорожденный - беглец! - закончил он с тяжелой болью и горечью в голосе.
- Что ж, - сказал Престин примирительно, - это можно сказать о нас обоих.
- Как так? - этот человек - Далрей - был под стать настроению и чувствам Престина. Его темно-голубые глаза ясно изображали его решимость преодолеть свои нынешние проблемы, и, хоть и не столь ярко, ту же цель твердо разделял Престин.
- Да - ты видишь! Эта... эта тварь хотела убить меня.
- Аллоа? Я так не думаю. Они охотятся для Валчини.
- Валчини?
- Тебе многое надо освоить, если ты хочешь остаться в живых. Первое это скорость. Валчини, наверное, следовал за этой Аллоа, или несколько этих грязных тварей охотились для него. Мы должны сейчас же покинуть эту местность. Как беглец, я хорошо привык к этому. - Опять эта душевная утомленность исказила его слова и скривила его рот в гримасу уныния.
Он направился к группе кеглеобразных деревьев, и Престин последовал за ним.
У подножья желтовато-зеленого экземпляра Далрей нагнулся и свирепо, изо всех сил дернул за пучок крупной травы. Несмотря на то, что трава оторвалась от корней, целый квадратный участок земли поднялся, как люк, открыв ступеньки, вырубленные в земле и ведущие в темноту.
- Я пойду первым, Престин. Но, ради Амры, не упади на меня! Тут долгий путь вниз.
На верхней ступеньке лежала большая коричневая холщовая сумка, и Далрей поднял ее и повесил на кожаном ремне себе на плечо. Престин запомнил материалы, из которых были сделаны вещи - одежда Далрея, Дротики, сумка - понимая, что они дадут ему ясную картину технологии и культурного уровня этого мира.
Счищая левой рукой сырость и осыпавшуюся землю и одновременно осторожно ступая ногой на следующую ступеньку, Престин последовал за Далреем.
Он не задавал вопросов, делая это. Он не задерживался для того, чтобы спорить. Он только чувствовал, что под землей лежало сносное убежище, которого почти наверняка не существовало на поверхности этого страшного мира.
Он начал считать ступеньки. Он чувствовал, что это приличествовало бывшему ученому уму. После 365-ой он бросил это занятие, осознав значительность сооружения. Вскоре после этого Далрей остановился, одной рукой придержав Престина, и сказал:
- Мы уже рядом. Теперь слушай. Ты иномирянин, и поэтому ты легко можешь здесь погибнуть. Итак, делай то, что тебе говорят, и не слишком расспрашивай других, - он еле слышно усмехнулся. - Что до меня, я Далрей Даргайский, и я знаю. - Он продолжил прерванный путь вниз. - Пошли.
Сбитый с толку, но почему-то доверяющий этому мрачному, сардонически ожесточенному человеку - почти так же он чувствовал, что может верить Дэвиду Маклину - Престин тоже продолжил свой путь.
- Теперь тихо. - Рука Далрея указывала на неясный розовый отблеск внизу. Его борода была надменно вздернута вверх.
Престин не ответил, но молчанием выразил согласие с приказом Далрея.
Они в полной тишине двинулись вниз, бесшумно скользя руками по сырой темной стене. Престин теперь мог видеть мириады мелких сверкающих граней, маленьких драгоценностей, усеивавших стену. Розовый отблеск усилился настолько, что им больше не нужно было удостоверяться в своем равновесии, и число драгоценностей увеличилось. Когда они в конце концов достигли каменного пола, отблеск величественно сиял вокруг них ярким пламенем на цельных стенах из драгоценных камней.
Престину хотелось кричать от этого чуда, но Далрей схватил его за руку и нахмурился. Они быстро двинулись по туннелю, прорубленному в самом сердце живой драгоценности.
Этот Тодор Далрей - Престин теперь мог снова видеть его при свете драгоценных камней казался прототипом охотника, человека с границы, неустрашимого народного героя. Казался. Ибо, по мнению Престина, дух обреченного смирения, мучительная боль, с которой этот сильный человек говорил о своем доме и о том, что он беглец, Несли оттенки трагедии и отчаяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31