Говори, иномирянин Престин, быстро - или ты умрешь - медленно!
- Послушай... какого... - и затем Престин понял, что на разборчивость речи времени не было. - Я не знаю ее! - крикнул он. - Я слышал о ней, как о злой женщине, но я никогда не встречался с ней. Она пыталась убить меня. Я бежал от нее, когда я попал в этот мир!
Далрей ровно посмотрел в лицо Престина. То, что он увидел, несколько восстановило его доверие. Он отпустил запястья землянина, и Престин потер их, столь печально убедившись в силе охотника.
- Слушай, Тодор, - сказал он своим рассудительным голосом, которым он говорил, когда спорил, чтобы поставить свою подпись под историей, которую мог написать кто угодно. - За моими друзьями по ту сторону охотились Траги Монтеварчи. Нас расстреливали в упор. - Он должен был изменить это бессодержательное выражение лица Далрея. - Мы были в большой передряге. Вертолет - летающая машина - готов был упасть на нас, когда я перешел сюда, не зная об этом. Я думаю что, может быть, все мои друзья погибли.
Взгляд Далрея выдавал, как тяжело ему было принять решение.
- Ты, оказывается, не просто человек, к несчастью для себя прошедший узловую точку. Я вижу, у тебя есть знание. И ты говоришь, что ты сражаешься с графиней?
- Да. Я немного знаю обо всем этом, - он сглотнул. - Ты знаешь человека по имени Маклин?
- Маклин? Нет. Это имя мне ничего не говорит.
- Очень плохо. Все еще. Ты не сказал мне, куда мы направляемся. Я пытался идти на север, когда ты нашел меня.
- Север. Да, к Большой Зелени. Ты бы очень пожалел, если бы добрался до нее. - Он рассмеялся коротким, неприятным кашляющим смехом. - Пошли, друг Боб. Завтрак готов. И я голоден.
Престин благоразумно оставил предмет их разговора повисшим в воздухе. Естественно, Далрей должен был относиться с подозрением к любому, кто знал его врагов здесь, куда любой иномирянин вваливался совершенно беспомощным - как Фритси.
Пока они шли к Галамферу, служившему кухней, Престин собирался с духом и наконец хрипло сказал:
- Скажи мне, Тодор. Ты слышал о девушке по имени Фритси Апджон?
Он не знал, хотел ли он услышать в ответ "да" - последующие детали будут терзать его столь безжалостно, что он будет не в своем уме достаточно долгий период, чтобы дойти до полного умопомешательства.
- Нет. - Далрей проницательно посмотрел на Престина. - Она... имеет для тебя значение?
Ответ, который вертелся у Престина на языке, был: "Нет! Нет, конечно, нет." Но вместо этого он медленно произнес:
- Может быть, Тодор. Может быть, потому что я чувствую свою ответственность за нее.
- Ладно, пошли поедим. Ты почувствуешь себя много лучше после этого. - он похлопал Престина по спине и начал взбираться по связанной из кожаных ремней лестнице, которая свисала с задней стороны Галамфера. Сверху доносился слабый запах жареного, от которого текли слюнки. Он ничего не мог сделать для Фритси, пока он не достигнет позиции, приблизительно соответствующей тому месту к северу от Рима, где она была перемещена. И он пойдет на север, несмотря на его смутное предчувствие насчет той местности.
На широкой и плоской спине Галамфера кружком расположились старые женщины, закутанные в шали, несколько полуголых детей, визжащих и борющихся, и несколько мужчин, одетых, как Далрей, в зеленое. Человек с одним глазом, клоком седой бороды и клоком серых волос на скальпе искоса посмотрел на Далрея; его тучный, вздутый живот уже содержал половину того, что раньше было глиняном кубке, балансировавшем на его боку. Он был одет в темно-коричневое с желтым узором, и его редкие серые волосы были полуприкрыты сдвинутым набок шлемом.
- Эй, Тодор! Я слышал, ты сделал большую работу! - сказал он на хорошем английском, но с неясным, смазывающим его звуком, отрыжкой хорошей жизни. - Тебя следует поздравить!
Женщины исследовали горшок над огнем, экономично горевшем на своей шиферной пластине, вычерпывая оттуда жареные ломтики мяса и раскладывая их на глиняные тарелки. Престин с благодарностью получил одну из них, вместе с куском витого черного хлеба, отломленного от длинной булки. Рядом стояла наполненная водой бутыль из тыквы.
Далрей сказал что-то толстому человеку на языке, который Престин не смог понять, в ответ на что толстяк встал на дыбы, брызгая слюной, в то время как женщины пронзительно загоготали и остальные мужчины вторили им грубым хохотом, вгрызаясь в свое мясо сильными белыми зубами.
- Я дал тебе достаточно, чтобы сделать эту работу! - бутыль с вином в очередной раз поднялась к толстым блестящим губам. - Если ты сделал ее кое-как...
- Нет, Ноджер, я не сделал ее кое-как! Ты дал мне достаточно пороха, чтобы взорвать половину гор Данеберга!
- Я хозяин огня в этом караване! Я отмеряю порох...
- В следующий раз, Ноджер, когда будешь отмерять, не напивайся до такой степени. Иначе я лично запрещу выменивать вино в следующий раз, когда мы пойдем на юг!
- Ты не сделаешь этого, Тодор, старому человеку, у которого от уюта и семьи остались только вино и порох? Подумай, Тодор, что бы сказал твой бедный отец...
- Хватит! - доведенный до предела, Далрей выплюнул кость и зафиксировал свой немигающий взгляд на старом Ноджере. - Мои родители мертвы, они были убиты Хонши, страдниками Валчини. Ни слова больше, Ноджер, если ты дорожишь своей шкурой.
Старик вернулся к своему мясу и хлебу, часто прикладываясь к вину. Вспомнив о том, что сказал ему Дэвид Маклин во время их первой встречи, Престин не мог не улыбнуться. Значит, в каждом из измерений был свой Фальстаф? И хорошие вещи, тоже.
- Клянусь Амрой! - сказал один из мужчин сквозь мясо во рту. - Я слышал, проклятые драгоценные рудники взлетели на воздух!
- Я, - поставил точку Далрей, - не имел возможности наблюдать за этим.
Ноджер сплюнул и выпил еще вина, избегая своим единственным глазом ледяного взгляда Далрея.
Престин оживился от этого эпизода. Ясно, что эти Даргайские Дарганы не те люди, которые будут покорно кланяться Валчини, агентам графини; они нанесли ответный удар, взорвав один из рудников. Несомненно, здесь шла непрерывная война с кровавым продвижением вперед. Но, как бы он ни хотел узнать побольше о Дарганах, он должен найти Фритси. Это обстоятельство было единственным утешением в его жизни здесь.
Его кубок был пуст, и он вежливо попросил у Далрея воды, отказавшись от предложенного ему вина.
- На, чертенок! - крикнул Далрей, бросив кубок на голову полуголого мальчика, который, хищно оскалившись, поймал его. Престин проследил за тем, как он подошел к деревянной трубе, торчавшей из спины Галамфера, и повернул кран на ее вершине. Из нее хлынула чистая вода, серебристая и сверкающая, как алмаз; на нее было холодно даже смотреть.
- Это...
- Конечно. - Далрей бесцеремонно рассмеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
- Послушай... какого... - и затем Престин понял, что на разборчивость речи времени не было. - Я не знаю ее! - крикнул он. - Я слышал о ней, как о злой женщине, но я никогда не встречался с ней. Она пыталась убить меня. Я бежал от нее, когда я попал в этот мир!
Далрей ровно посмотрел в лицо Престина. То, что он увидел, несколько восстановило его доверие. Он отпустил запястья землянина, и Престин потер их, столь печально убедившись в силе охотника.
- Слушай, Тодор, - сказал он своим рассудительным голосом, которым он говорил, когда спорил, чтобы поставить свою подпись под историей, которую мог написать кто угодно. - За моими друзьями по ту сторону охотились Траги Монтеварчи. Нас расстреливали в упор. - Он должен был изменить это бессодержательное выражение лица Далрея. - Мы были в большой передряге. Вертолет - летающая машина - готов был упасть на нас, когда я перешел сюда, не зная об этом. Я думаю что, может быть, все мои друзья погибли.
Взгляд Далрея выдавал, как тяжело ему было принять решение.
- Ты, оказывается, не просто человек, к несчастью для себя прошедший узловую точку. Я вижу, у тебя есть знание. И ты говоришь, что ты сражаешься с графиней?
- Да. Я немного знаю обо всем этом, - он сглотнул. - Ты знаешь человека по имени Маклин?
- Маклин? Нет. Это имя мне ничего не говорит.
- Очень плохо. Все еще. Ты не сказал мне, куда мы направляемся. Я пытался идти на север, когда ты нашел меня.
- Север. Да, к Большой Зелени. Ты бы очень пожалел, если бы добрался до нее. - Он рассмеялся коротким, неприятным кашляющим смехом. - Пошли, друг Боб. Завтрак готов. И я голоден.
Престин благоразумно оставил предмет их разговора повисшим в воздухе. Естественно, Далрей должен был относиться с подозрением к любому, кто знал его врагов здесь, куда любой иномирянин вваливался совершенно беспомощным - как Фритси.
Пока они шли к Галамферу, служившему кухней, Престин собирался с духом и наконец хрипло сказал:
- Скажи мне, Тодор. Ты слышал о девушке по имени Фритси Апджон?
Он не знал, хотел ли он услышать в ответ "да" - последующие детали будут терзать его столь безжалостно, что он будет не в своем уме достаточно долгий период, чтобы дойти до полного умопомешательства.
- Нет. - Далрей проницательно посмотрел на Престина. - Она... имеет для тебя значение?
Ответ, который вертелся у Престина на языке, был: "Нет! Нет, конечно, нет." Но вместо этого он медленно произнес:
- Может быть, Тодор. Может быть, потому что я чувствую свою ответственность за нее.
- Ладно, пошли поедим. Ты почувствуешь себя много лучше после этого. - он похлопал Престина по спине и начал взбираться по связанной из кожаных ремней лестнице, которая свисала с задней стороны Галамфера. Сверху доносился слабый запах жареного, от которого текли слюнки. Он ничего не мог сделать для Фритси, пока он не достигнет позиции, приблизительно соответствующей тому месту к северу от Рима, где она была перемещена. И он пойдет на север, несмотря на его смутное предчувствие насчет той местности.
На широкой и плоской спине Галамфера кружком расположились старые женщины, закутанные в шали, несколько полуголых детей, визжащих и борющихся, и несколько мужчин, одетых, как Далрей, в зеленое. Человек с одним глазом, клоком седой бороды и клоком серых волос на скальпе искоса посмотрел на Далрея; его тучный, вздутый живот уже содержал половину того, что раньше было глиняном кубке, балансировавшем на его боку. Он был одет в темно-коричневое с желтым узором, и его редкие серые волосы были полуприкрыты сдвинутым набок шлемом.
- Эй, Тодор! Я слышал, ты сделал большую работу! - сказал он на хорошем английском, но с неясным, смазывающим его звуком, отрыжкой хорошей жизни. - Тебя следует поздравить!
Женщины исследовали горшок над огнем, экономично горевшем на своей шиферной пластине, вычерпывая оттуда жареные ломтики мяса и раскладывая их на глиняные тарелки. Престин с благодарностью получил одну из них, вместе с куском витого черного хлеба, отломленного от длинной булки. Рядом стояла наполненная водой бутыль из тыквы.
Далрей сказал что-то толстому человеку на языке, который Престин не смог понять, в ответ на что толстяк встал на дыбы, брызгая слюной, в то время как женщины пронзительно загоготали и остальные мужчины вторили им грубым хохотом, вгрызаясь в свое мясо сильными белыми зубами.
- Я дал тебе достаточно, чтобы сделать эту работу! - бутыль с вином в очередной раз поднялась к толстым блестящим губам. - Если ты сделал ее кое-как...
- Нет, Ноджер, я не сделал ее кое-как! Ты дал мне достаточно пороха, чтобы взорвать половину гор Данеберга!
- Я хозяин огня в этом караване! Я отмеряю порох...
- В следующий раз, Ноджер, когда будешь отмерять, не напивайся до такой степени. Иначе я лично запрещу выменивать вино в следующий раз, когда мы пойдем на юг!
- Ты не сделаешь этого, Тодор, старому человеку, у которого от уюта и семьи остались только вино и порох? Подумай, Тодор, что бы сказал твой бедный отец...
- Хватит! - доведенный до предела, Далрей выплюнул кость и зафиксировал свой немигающий взгляд на старом Ноджере. - Мои родители мертвы, они были убиты Хонши, страдниками Валчини. Ни слова больше, Ноджер, если ты дорожишь своей шкурой.
Старик вернулся к своему мясу и хлебу, часто прикладываясь к вину. Вспомнив о том, что сказал ему Дэвид Маклин во время их первой встречи, Престин не мог не улыбнуться. Значит, в каждом из измерений был свой Фальстаф? И хорошие вещи, тоже.
- Клянусь Амрой! - сказал один из мужчин сквозь мясо во рту. - Я слышал, проклятые драгоценные рудники взлетели на воздух!
- Я, - поставил точку Далрей, - не имел возможности наблюдать за этим.
Ноджер сплюнул и выпил еще вина, избегая своим единственным глазом ледяного взгляда Далрея.
Престин оживился от этого эпизода. Ясно, что эти Даргайские Дарганы не те люди, которые будут покорно кланяться Валчини, агентам графини; они нанесли ответный удар, взорвав один из рудников. Несомненно, здесь шла непрерывная война с кровавым продвижением вперед. Но, как бы он ни хотел узнать побольше о Дарганах, он должен найти Фритси. Это обстоятельство было единственным утешением в его жизни здесь.
Его кубок был пуст, и он вежливо попросил у Далрея воды, отказавшись от предложенного ему вина.
- На, чертенок! - крикнул Далрей, бросив кубок на голову полуголого мальчика, который, хищно оскалившись, поймал его. Престин проследил за тем, как он подошел к деревянной трубе, торчавшей из спины Галамфера, и повернул кран на ее вершине. Из нее хлынула чистая вода, серебристая и сверкающая, как алмаз; на нее было холодно даже смотреть.
- Это...
- Конечно. - Далрей бесцеремонно рассмеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31