Кто предлагает? И кто возьмется
сделать выбор за нас? И когда - когда, черт возьми! - резво жестикулировал
начштаба перед майором-снайпером. - Неужели кому-то не ясно, что они все,
все без исключения! - заражены сигналом! Следует оповестить население
Кипрасса, Побережья, оповестите всех! Безмолвные - вне закона!
Питомники... Тилла, свяжите меня с командующим ВВС! Что с вами, Тилла?..
- Будто во сне... - прошептала она. - Вы находили такое? Вы найдете,
быть может... немного терпения, и это придет...
- Да что с вами, девочка? Майор, кликните людей из лазарета. Ее надо
уложить, помогите мне...
- Как во сне - но я не спала! Не спала! Поверьте, я ни разу не спала,
хотя и просыпалась после... Это правда... а он словно не замечал меня...
вроде ничего такого не существует...
- Конечно, мы вам верим. Прилягте, Тилла. Вот сюда - вам удобно? Это
все от солнца... Вы слышите меня?
- ...вроде нет ничего... но разве возможно, чтобы не было ничего - и
вдруг... ты уже не один?..
- Это от солнца, дорогая. И еще - пустыня. Завтра мы отправим вас в
город... Где же док? Что? Наконец-то... Что-нибудь успокоительное,
кажется, у нее удар. Майор, пойдемте, у нас еще уйма работы. Мари, срочно
- командующего ВВС...
В то же утро массированная бомбардировка обрушилась на питомники -
без предупреждения и вывода за их пределы инструкторского состава;
боеголовки испотрошили девственные луга заповедников, затянули обвалами
ущелья, пустили по лесам гогочущие смерчи пожаров. Когорта провалилась в
небытие, но сотни и сотни безмолвных уже разбрелись по дорогам севера и
юга, запада и востока страны. Небольшими отрядами и поодиночке - что было
делать? Самовольно начали исчезать спасатели-экстра, первоклассные
испытатели, надежные стражники, за ними целиком - спецгруппы
разведчиков-диверсантов из подразделений регулярной армии. И уже кто-то из
сограждан хватился вдруг загадочно пропавшего соседа, который - да,
показывал завидное здоровье, был хват и ловкач, но никаких особых заслуг
не имел, занимался обычным несложным делом - куда он сгинул? Что это
значит? Уж не засекреченный ли безмолвик?
"С тех самых пор я ничего не вижу, Задира. И ты бы ничего не увидел.
Я ничего не помню, во мне истлел интерес. Что тебе сказать? Положить бы
руки на белую скатерть, выпить бы кружку холодного пива, а потом упасть на
чистую простыню... Еще никогда этот мотив не удерживал меня так цепко.
Больше ничего я не знал, Задира. Конец Когорты они приняли запросто, как и
ее древнее зачатие; это твои слова, Задира, - было - не было, будет - не
будет?.. Они засыпали мальчишек в мясорубку и кивают: боевая операция,
потом спохватились и снова кивают: что делать? Бомбы уничтожили рассаду,
но бомбы нельзя направить против участия зрелой поросли. Всепроникающего,
успевшего распространиться, коренного. Так они говорят обо мне, Задира, и
о тех, кто еще остался. Что им делать? Что делать мне? Они говорят:
безмолвные, объявитесь! - или вам приличествует созерцать невинные жертвы
у своего алтаря? - это их слова, Задира, а я будто ослеп. Они сожгли наших
детей и прикрываются своими. Я точно ослеп, Задира: оптические прицелы
ослепили меня, оптические прицелы ослепили всех. Развитая мускулатура,
стройная осанка, невозмутимое выражение лица - теперь это сделалось верной
уликой против любого встречного. Они подозревают отчаянно и носятся вокруг
собственного башмака. И синие излучатели тут ни при чем - синий свет лишь
возбудил цепную реакцию. Я совершенно ничего не вижу, Нэг".
Оптические прицелы утратили былую прозрачность, их замутила пороховая
гарь - но снайперы уже метались в догадках, откуда появится очередной
монстр, и вооруженные отряды добровольцев уже редели в растерянности...
Безмолвные, покажитесь! Где вы? В ком затаились? - безмолвный не
отзывался. "Это настоящая слепота, Нэг. Они буквально топчутся по мне и не
замечают..."
Безмолвный сидел у кромки опаленной земли и смотрел, как эта земля
светлеет под снежной осыпью. За плечами безмолвного лежала Ликская дорога,
по ней то и дело проходили, проезжали, пробегали какие-то люди - к городу
и обратно; кто-то преследовал кого-то, кто-то кому-то грозился, - и день
ото дня движение становилось все реже. Безмолвный и не думал крыться от
глаз - просто он был похож на сломленное, высушенное ветрами дерево. Все
было мимо - жертвоприношения и алтари, что их носит-не-переносит эта
земля, нарушенное равновесие и птичий лет над головой. Не понимая, он
слышал звуки отдаленной пальбы и слышал голос незабвенного сигнала,
который пульсировал в сознании безвыходно. Снегом наполнял котловину
гигантской воронки, но в этих местах никогда не выпадает снега столько,
чтобы раны земли затянулись равниной. Новоявленные солнца, единственная
примета дней, подпрыгивали в небе, как шарики из рук жонглера. К весне
пальба утихла, слепых вертолетчиков ветер гнал за горизонт; талая вода
облизывала в заново почерневшей воронке последнюю льдинку. Безмолвный
поднялся на ноги.
"Я пойду, Нэг. Выпью пива и посплю в постели. Потом вернусь и устрою
еще одно озерко. У нас будет два озера, Нэг, - мы будем отражать в себе
облака. Мне нравится отражать в себе облака." Воронка забормотала
пузырьками воздуха - Задира обещался ждать, но от безмолвного он не
требовал никаких обещаний...
Это было похоже на перемещение свитка сухой травы, сорванной и
подгоняемой ветром - по бездорожью, вдогонку скороспелым закатам; это было
похоже на торопливый полет облака, если бы какое-то из них пожелало
спуститься на землю и посмотреть на то, что мерещилось ему издалека.
Печальное странствие по чужой земле...
Лишь завидев окраинные дома Лика, безмолвный помедлил, затем двинулся
влево, в обход извилистой балки. Не оглядываясь назад, где лежала дорога к
городу, он прошел метров полтораста вдоль чистого склона и примерно
столько же преодолел по зарослям орехового кустарника. Безмолвный
рассчитывал обойти снайперскую засаду и вышел прямо на нее. На
противоположном скате топорщилась ветвями дикая яблоня - под дичком лежал
человек, а рядом с ним лежала винтовка. "У нас были модели поновей, только
без оптики", - отметил безмолвный, вспомнив стрельбище питомника. Снайпер
откинулся на спину, в руке его сверкнула бутылка; отпив из нее, он вяло,
набитым кулем, перевалился лицом к траве и замер. Безмолвный представил
себе, как взрывается боезапас в подсумке снайпера, как человек в ужасе
влипает в землю, а над головой у него вспыхивает костром ни в чем не
повинное дерево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13