Рассказала нескольким женщинам свою грустную историю – как я сразу после свадьбы уехала с мужем в Индию и там он внезапно умер – и почти внушила себе, что это правда, и не могла без слез рассказывать о своем несчастье. Недели через две я стала невестой Лайонела, который верил каждому моему слову. У меня тогда уже не было ни гроша, и я сочинила басню об умирающей старой тетке и уехала в Шотландию. Там я месяца два работала официанткой. Потом я сказала Лайонелу, что тетка перед смертью разорилась и ничего мне не оставила. Но Лайонел все-таки женился на мне. И дальше надо было держать ухо востро, чтобы никто меня не поймал на вранье насчет моей прежней жизни. Знали бы вы, сколько приходится сочинять, когда выдаешь себя за другую, совсем на тебя непохожую. Хотя мне это нравилось, мне даже часто казалось, что я и есть эта другая. Но иногда – особенно последние несколько месяцев – мне до чертиков надоедает это глупое вранье. Часто меня так и подмывает крикнуть им всем в лицо, что никогда я не училась в Париже, не была представлена ко двору, не ездила в Индию, что я ничтожная незаконнорожденная девчонка из предместья, что мыла посуду, скребла прилавки, подавала пиво…
– А что же худого в том, что вы подавали пиво?
– Ничего, но пускай уж лучше это делают другие, – возразила Шейла. – Вы себе не представляете, Хамфри, среди каких идиотов и снобов я живу. Женщины, с которыми мне приходится встречаться – не здесь, а когда я хожу с Лайонелом в гости, – это что-то невообразимое! Но приходится продолжать. А знаете, сколько раз я выворачивалась ну просто чудом!
– Скажите откровенно, Шейла, почему вам приходится это продолжать?
Мы, наконец, дошли до главного. Она ответила медленно и не сразу:
– Вы, конечно, думаете, потому, что не хочу, чтобы меня изобличили, не хочу опять попасть в судомойки. Это верно. Но есть и другая причина. Когда я выходила за Лайонела, я его не любила. А теперь люблю. Он не мешает мне кутить и развлекаться, но для него я все та же заплаканная бедная милая малютка в трауре, у которой так трагично сложилась жизнь. И если он узнает, что я столько времени обманывала его и его родных, он мне никогда этого не простит. Наверное, и видеть меня больше не захочет.
Она умолкла и начала тихонько всхлипывать. В глазах блеснули слезы. Немного погодя я встал и положил ей руку на плечо, а она прижалась к этой руке мокрой щекой.
– Не расстраивайтесь, Шейла. Спасибо, что вы мне все это рассказали.
– Господи, да я бы часами могла рассказывать! Не благодарите меня. Это ведь такое облегчение – выговориться и перестать притворяться. – Она уже успокоилась; я предложил ей сигарету, и она ее взяла. – А в чем, собственно, дело? Кто вы такой вообще?
– Человек без определенных занятий, – ответил я. – Но вы можете мне верить. Теперь скажите мне вот что – это очень важно: кто-нибудь еще знает или догадывается, что ваши рассказы – сплошная выдумка?
Она попробовала схитрить.
– Кто же может об этом знать? – спросила она вызывающе.
Я сурово посмотрел на нее.
– Я сказал, что это очень важно. Не будем попусту терять время. Шутники, которые заперли дверь, могут скоро прийти. Говорите же: кто знает или догадывается?
У нее задрожали губы.
– Не понимаю, какое вы имеете право… Вас это не касается.
– Ну, ладно, карты на стол, – сказал я внушительно, потому что медлить было нельзя. – Я здесь для того, чтобы помешать кое-кому продавать родину. Один из способов, которым эти предатели заставляют людей работать на них, – шантаж. То есть они угрожают человеку разоблачением и ловко используют свою власть над ним. Ясно?
Она кивнула головой.
– Я так и знала. Не зря вы мне показались каким-то странным.
– Дело не во мне. Я сразу понял, что вы притворяетесь и что вы чего-то боитесь, а значит, те, кого я выслеживаю, легко могут вас использовать. Ну, говорите же, Шейла. Время идет.
– Один человек наверняка знает. И еще двое, по-моему, о чем-то догадываются. Миссис Джесмонд и мистер Периго. Посматривают на меня и ехидничают… должно быть, догадываются.
– Так. Это меня не удивляет. А кто знает наверняка?
– Джо, бармен. Оттого-то я всегда им восторгаюсь. Как в тот вечер, помните? Это я из страха. А на самом деле я его терпеть не могу.
– Требовал он чего-нибудь за свое молчание?
– Пока не требовал, но на днях дал понять, что скоро потребует. Я не поняла, чего – денег или… ну, другого. Он только предупредил меня, что не будет больше молчать, если его как-нибудь не отблагодарят. И он на самом деле очень много обо мне знает.
– Ясно. – Я колебался. Попросить ее, чтобы она заставила Джо высказаться определеннее? Но тут Шейла продолжала:
– Еще один человек что-то знает или подозревает. Я забыла о ней, потому что вижу ее реже, чем остальных. Но я думаю, лучше уж вам все сказать. Это ваша долговязая блондинка, ваша мисс Экстон. Стоит ей взглянуть на меня, и я чувствую, что я у нее в руках. Откуда она могла узнать, в толк не возьму, хоть убейте. Но я готова поклясться, что она знает. Вот почему я ее не выношу.
– А что, она часто здесь бывает? – спросил я. – Говорит она о «Трефовой даме» как о малознакомом месте, а между тем сегодня я из какой-то фразы Джо заключил, что мисс Экстон – постоянная посетительница его бара.
– Нет, я ее редко здесь вижу, – сказала Шейла и, соображая, прибавила: – Если они с Джо на короткой ноге… вы, наверное, думаете, что это он ей обо мне сказал… значит, встречаются где-то в другом месте. Но я что-то сомневаюсь… Во всяком случае, я уже вам говорила: она жуткая снобка. Да, а который час?
– Начало одиннадцатого.
– Боже! – ахнула Шейла, вскакивая. – Нам надо поскорее отсюда выбраться, иначе кто-нибудь насплетничает Лайонелу, когда он вернется. Что делать? Кто же все-таки послал нам эти записки?
– Вы говорили миссис Джесмонд о том, что вам нужна свободная гостиная?
– Говорила. Она ведь здесь живет. Я и подумала, вдруг она мне укажет какое-нибудь подходящее место.
– Она не только живет здесь – ей здесь все принадлежит. По-моему, эту шутку сыграла с нами она. Отчасти шутки ради…
– Я вам говорила, что она опасная женщина!
– Но, вероятно, и для того, чтобы скомпрометировать нас обоих и таким образом приобрести над нами некоторую власть, которая ей может пригодиться. Видите, метод тот же.
– Ладно, Шерлок Холмс, скажите лучше, что теперь делать. Неужели придется кричать, чтобы нас выпустили? Я не хочу!…
– Все зависит от того, оставлен ключ в замке или нет. – Я подошел к двери и нагнулся. – Кажется, торчит. Щель под дверью широкая, так что дело пустяковое… Ящики комода, наверное, выстланы бумагой. Взгляните, Шейла! Есть? Оторвите клочок. Спасибо. Теперь я проделаю старинный фокус: выйду из запертой комнаты.
– Вот это мужчина! – Шейла снова повеселела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– А что же худого в том, что вы подавали пиво?
– Ничего, но пускай уж лучше это делают другие, – возразила Шейла. – Вы себе не представляете, Хамфри, среди каких идиотов и снобов я живу. Женщины, с которыми мне приходится встречаться – не здесь, а когда я хожу с Лайонелом в гости, – это что-то невообразимое! Но приходится продолжать. А знаете, сколько раз я выворачивалась ну просто чудом!
– Скажите откровенно, Шейла, почему вам приходится это продолжать?
Мы, наконец, дошли до главного. Она ответила медленно и не сразу:
– Вы, конечно, думаете, потому, что не хочу, чтобы меня изобличили, не хочу опять попасть в судомойки. Это верно. Но есть и другая причина. Когда я выходила за Лайонела, я его не любила. А теперь люблю. Он не мешает мне кутить и развлекаться, но для него я все та же заплаканная бедная милая малютка в трауре, у которой так трагично сложилась жизнь. И если он узнает, что я столько времени обманывала его и его родных, он мне никогда этого не простит. Наверное, и видеть меня больше не захочет.
Она умолкла и начала тихонько всхлипывать. В глазах блеснули слезы. Немного погодя я встал и положил ей руку на плечо, а она прижалась к этой руке мокрой щекой.
– Не расстраивайтесь, Шейла. Спасибо, что вы мне все это рассказали.
– Господи, да я бы часами могла рассказывать! Не благодарите меня. Это ведь такое облегчение – выговориться и перестать притворяться. – Она уже успокоилась; я предложил ей сигарету, и она ее взяла. – А в чем, собственно, дело? Кто вы такой вообще?
– Человек без определенных занятий, – ответил я. – Но вы можете мне верить. Теперь скажите мне вот что – это очень важно: кто-нибудь еще знает или догадывается, что ваши рассказы – сплошная выдумка?
Она попробовала схитрить.
– Кто же может об этом знать? – спросила она вызывающе.
Я сурово посмотрел на нее.
– Я сказал, что это очень важно. Не будем попусту терять время. Шутники, которые заперли дверь, могут скоро прийти. Говорите же: кто знает или догадывается?
У нее задрожали губы.
– Не понимаю, какое вы имеете право… Вас это не касается.
– Ну, ладно, карты на стол, – сказал я внушительно, потому что медлить было нельзя. – Я здесь для того, чтобы помешать кое-кому продавать родину. Один из способов, которым эти предатели заставляют людей работать на них, – шантаж. То есть они угрожают человеку разоблачением и ловко используют свою власть над ним. Ясно?
Она кивнула головой.
– Я так и знала. Не зря вы мне показались каким-то странным.
– Дело не во мне. Я сразу понял, что вы притворяетесь и что вы чего-то боитесь, а значит, те, кого я выслеживаю, легко могут вас использовать. Ну, говорите же, Шейла. Время идет.
– Один человек наверняка знает. И еще двое, по-моему, о чем-то догадываются. Миссис Джесмонд и мистер Периго. Посматривают на меня и ехидничают… должно быть, догадываются.
– Так. Это меня не удивляет. А кто знает наверняка?
– Джо, бармен. Оттого-то я всегда им восторгаюсь. Как в тот вечер, помните? Это я из страха. А на самом деле я его терпеть не могу.
– Требовал он чего-нибудь за свое молчание?
– Пока не требовал, но на днях дал понять, что скоро потребует. Я не поняла, чего – денег или… ну, другого. Он только предупредил меня, что не будет больше молчать, если его как-нибудь не отблагодарят. И он на самом деле очень много обо мне знает.
– Ясно. – Я колебался. Попросить ее, чтобы она заставила Джо высказаться определеннее? Но тут Шейла продолжала:
– Еще один человек что-то знает или подозревает. Я забыла о ней, потому что вижу ее реже, чем остальных. Но я думаю, лучше уж вам все сказать. Это ваша долговязая блондинка, ваша мисс Экстон. Стоит ей взглянуть на меня, и я чувствую, что я у нее в руках. Откуда она могла узнать, в толк не возьму, хоть убейте. Но я готова поклясться, что она знает. Вот почему я ее не выношу.
– А что, она часто здесь бывает? – спросил я. – Говорит она о «Трефовой даме» как о малознакомом месте, а между тем сегодня я из какой-то фразы Джо заключил, что мисс Экстон – постоянная посетительница его бара.
– Нет, я ее редко здесь вижу, – сказала Шейла и, соображая, прибавила: – Если они с Джо на короткой ноге… вы, наверное, думаете, что это он ей обо мне сказал… значит, встречаются где-то в другом месте. Но я что-то сомневаюсь… Во всяком случае, я уже вам говорила: она жуткая снобка. Да, а который час?
– Начало одиннадцатого.
– Боже! – ахнула Шейла, вскакивая. – Нам надо поскорее отсюда выбраться, иначе кто-нибудь насплетничает Лайонелу, когда он вернется. Что делать? Кто же все-таки послал нам эти записки?
– Вы говорили миссис Джесмонд о том, что вам нужна свободная гостиная?
– Говорила. Она ведь здесь живет. Я и подумала, вдруг она мне укажет какое-нибудь подходящее место.
– Она не только живет здесь – ей здесь все принадлежит. По-моему, эту шутку сыграла с нами она. Отчасти шутки ради…
– Я вам говорила, что она опасная женщина!
– Но, вероятно, и для того, чтобы скомпрометировать нас обоих и таким образом приобрести над нами некоторую власть, которая ей может пригодиться. Видите, метод тот же.
– Ладно, Шерлок Холмс, скажите лучше, что теперь делать. Неужели придется кричать, чтобы нас выпустили? Я не хочу!…
– Все зависит от того, оставлен ключ в замке или нет. – Я подошел к двери и нагнулся. – Кажется, торчит. Щель под дверью широкая, так что дело пустяковое… Ящики комода, наверное, выстланы бумагой. Взгляните, Шейла! Есть? Оторвите клочок. Спасибо. Теперь я проделаю старинный фокус: выйду из запертой комнаты.
– Вот это мужчина! – Шейла снова повеселела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57