Может статься, вы и споетесь, услышав мое предложение, которое, по-моему, всех помирит.
- Что такое, Джек? - раздаются голоса.
- Чем драться из-за девчонок, лучше заплатить.
- Как заплатить?
- Как? Да ведь у всех равные доли золота. Кому нужна девушка - плати за нее. Желающих четверо, по паре на каждую. Хотят драться - деритесь, пожалуйста. Только тот, кто берет девушку, должен выплатить за нее, скажем так, хоть по кружке золота.
- Справедливо, - поддержал Стряпка.
- Согласен, - сказал Блью.
- Согласен и я, - сказал Девис.
Лара молчит и пренебрежительно встряхивает головой. Хернандес тоже. Оба не решаются возражать против предложения.
- Еще что-то скажешь? - спросил Старина, обращаясь к Страйкеру.
- Да только то, что жили мы все мирно, надо бы и расстаться так же. С женщинами всегда беда. Можно было бы уладить дело мирным путем.
- Как?
- Да пусть бы выбрали сами барышни. Пусть каждая сама решит, кто ей больше нравится. Не будет тогда ни ссор, ни драки. Так оно и делается в австралийских лесах.
- Согласен, - сказал Блью. - Я не так молод и красив, как Гомес, но хочу попробовать. А если та, которую я желаю, выберет не меня, я даю слово, что откажусь от нее и не буду драться. Дай ей Бог счастья.
- Ловко, Блью рассудил честно. Мы все за тебя, - слышится кругом.
- И я, - говорит Девис, - как и Блью, отказываюсь от девушки, если она выберет не меня.
Все взоры теперь обращены на двух остальных. Первый заговорил Лара. В глазах его горит гнев:
- Проклятие! - восклицает он. - Я уж слишком терпеливо слушал ваши разговоры. Особенно ваши, Страйкер. Что нам за дело до австралийских лесов и до их обычаев? У меня вот способ решать спор, - он указывает на пистолет и на шпагу. - То или другое. Можете выбирать, Блью.
- Я готов, - ответил Блью. - На чем вам угодно. Пожалуй, лучше на пистолетах.
- Готовьтесь живее.
- А я должен драться с вами, - обращается Девис к Хернандесу. - На чем прикажете: на ножах, или пистолетах, или на индейских топорах?
Хернандес попятился назад. Ему хотелось бы лучше избежать битвы.
- Билл, - останавливает Страйкер, - не все сразу. Сначала пусть кончат Блью и Гомес, а уже потом и вы.
Хернандес очень доволен решением Страйкера. Он не ожидал, что дело зайдет так далеко, и готов лучше отказаться от возлюбленной.
Все поддерживают решение Страйкера. Каждый понимает, что поединок будет смертельный. Довольно взглянуть на грозный вид и вызывающую позу противников. Если не обоим, то уж одному из них наверно суждено почить вечным сном на этом пустынном берегу.
LVII. Поединок откладывается
Приготовления к поединку недолги. В подобный условиях и среди такого сорта противников не соблюдаются формальности. Ими руководит первобытный закон чести, одинаковый для разбойников всего земного шара.
Секундантами являются все присутствующие, из которых каждый делает свое дело. Один отмеривает расстояние, другой осматривает пистолеты. Решено стреляться на четырехствольных револьверах Кольта.
Сперва должны стрелять с двенадцати шагов. Если при первом выстреле будет промах, противники сходятся на такое расстояние, на какое пожелают. Если ни тот, ни другой не будут ранены, поединок продолжается холодным оружием.
Узницы и не представляют себе того, что происходит. Им даже не снится, что рядом с ними готова разыграться кровавая драма, и что их судьба зависит от развязки.
Противники заняли свои места на расстоянии двенадцати шагов друг от друга.
Блью скинул матроску и засучил рукава, причем обнаружил целый ряд татуировок, изображающих звезды, полумесяцы, скрещенные якоря, женские фигуры - целую галерею из матросского быта. Видны при этом мускулы, похожие на канаты. Такие руки обещают хорошо справиться с тесаком. А если такие пальцы схватят противника за горло, его конец неминуем.
Но и Франциско Лара - серьезный противник. Он сбросил свой красный плащ и широкополую шляпу. Рукава он не засучивает. Бархатный пиджак не мешает ему.
Он сидит на нем как влитой, подчеркивая стройный стан.
Присутствующие затаили дыхание и переводят взгляд с одного на другого.
Страйкер должен подать знак к началу дуэли и потому стоит посредине, готовясь сделать это.
Вокруг мертвая тишина - затишье перед бурей. Слышно только, как приливают волны, как гудят буруны, да время от времени раздается резкий крик чайки.
Страйкер уже готов произнести нужное слово, как со скалы доносится голос Лакросса:
- Эй, друзья, ведь это остров! Мы на острове!
Во время лесного пожара и наводнения в диких степях обитатели стараются спастись в таком месте, которое защищено от неумолимого бедствия. Часто тут рядом с кровожадным волком стоит робкий олень: перед лицом грозящей обоим опасности они одинаково дрожат от страха. Хищники становятся так же смиренны, как и их жертвы. Экипаж "Кондора" представлял именно такую картину в данный момент.
Услышав слова Лакросса, разбойники сначала были удивлены. Потом удивление сменилось таким сильным страхом, что поединок тотчас был приостановлен.
"Мы на острове" - эти слова заключали в себе что-то до того страшное, что все бросились на вершину утеса, где стоял Лакросс.
Там перед ними предстала страшная истина. Пролив в несколько миль шириной тянется между ними и землей. А остров представляет каменистый кряж, омываемый водой. У него отвесные бока, и он тянется в виде плоскогорья, параллельно материку, по-видимому, совершенно бесплодный, быть может, даже не имеющий источника.
Это последнее соображение, вместе с мыслью о том, что лодки нет, превращает первоначальное впечатление страха в чувство сознательного ужаса.
Люди рассыпались во все стороны, осмотрели остров и, когда собрались вместе, каждый дал отчет.
Леса нет, только жидкий кустарник. Воды, кроме моря, никакой: ни ручья, ни речки, ни озера. Животные - только змеи, скорпионы и ящерицы, да птицы, с криком проносящиеся над головами людей, как бы торжествующие, что те попали в западню. Положение безвыходное. Все понимают это. Им не нужно объяснять, что значит попасть на пустынный берег. Есть такие, которые уже испытали нечто подобное, и их память хранит перенесенные страдания. Всем понятно, что жизнь их в такой же опасности, как если бы этот кусок земли находился не в трех, а в тысяче миль от берега, среди Великого океана.
Дорого дали бы они теперь, чтобы быть на шхуне, обреченной ими на гибель.
Едва ли поединок состоится когда-либо. Соперники, может быть, таят еще гнев друг против друга в душе, но не высказывают его.
Иньеса Альварес и Кармен Монтихо с этого момента в безопасности, как если бы они гуляли по улицам Кадиса. Зато им, как и другим, грозит голодная смерть.
Бывших матросов "Кондора" ожидает такая же участь, как и тех, кого они оставили на шхуне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
- Что такое, Джек? - раздаются голоса.
- Чем драться из-за девчонок, лучше заплатить.
- Как заплатить?
- Как? Да ведь у всех равные доли золота. Кому нужна девушка - плати за нее. Желающих четверо, по паре на каждую. Хотят драться - деритесь, пожалуйста. Только тот, кто берет девушку, должен выплатить за нее, скажем так, хоть по кружке золота.
- Справедливо, - поддержал Стряпка.
- Согласен, - сказал Блью.
- Согласен и я, - сказал Девис.
Лара молчит и пренебрежительно встряхивает головой. Хернандес тоже. Оба не решаются возражать против предложения.
- Еще что-то скажешь? - спросил Старина, обращаясь к Страйкеру.
- Да только то, что жили мы все мирно, надо бы и расстаться так же. С женщинами всегда беда. Можно было бы уладить дело мирным путем.
- Как?
- Да пусть бы выбрали сами барышни. Пусть каждая сама решит, кто ей больше нравится. Не будет тогда ни ссор, ни драки. Так оно и делается в австралийских лесах.
- Согласен, - сказал Блью. - Я не так молод и красив, как Гомес, но хочу попробовать. А если та, которую я желаю, выберет не меня, я даю слово, что откажусь от нее и не буду драться. Дай ей Бог счастья.
- Ловко, Блью рассудил честно. Мы все за тебя, - слышится кругом.
- И я, - говорит Девис, - как и Блью, отказываюсь от девушки, если она выберет не меня.
Все взоры теперь обращены на двух остальных. Первый заговорил Лара. В глазах его горит гнев:
- Проклятие! - восклицает он. - Я уж слишком терпеливо слушал ваши разговоры. Особенно ваши, Страйкер. Что нам за дело до австралийских лесов и до их обычаев? У меня вот способ решать спор, - он указывает на пистолет и на шпагу. - То или другое. Можете выбирать, Блью.
- Я готов, - ответил Блью. - На чем вам угодно. Пожалуй, лучше на пистолетах.
- Готовьтесь живее.
- А я должен драться с вами, - обращается Девис к Хернандесу. - На чем прикажете: на ножах, или пистолетах, или на индейских топорах?
Хернандес попятился назад. Ему хотелось бы лучше избежать битвы.
- Билл, - останавливает Страйкер, - не все сразу. Сначала пусть кончат Блью и Гомес, а уже потом и вы.
Хернандес очень доволен решением Страйкера. Он не ожидал, что дело зайдет так далеко, и готов лучше отказаться от возлюбленной.
Все поддерживают решение Страйкера. Каждый понимает, что поединок будет смертельный. Довольно взглянуть на грозный вид и вызывающую позу противников. Если не обоим, то уж одному из них наверно суждено почить вечным сном на этом пустынном берегу.
LVII. Поединок откладывается
Приготовления к поединку недолги. В подобный условиях и среди такого сорта противников не соблюдаются формальности. Ими руководит первобытный закон чести, одинаковый для разбойников всего земного шара.
Секундантами являются все присутствующие, из которых каждый делает свое дело. Один отмеривает расстояние, другой осматривает пистолеты. Решено стреляться на четырехствольных револьверах Кольта.
Сперва должны стрелять с двенадцати шагов. Если при первом выстреле будет промах, противники сходятся на такое расстояние, на какое пожелают. Если ни тот, ни другой не будут ранены, поединок продолжается холодным оружием.
Узницы и не представляют себе того, что происходит. Им даже не снится, что рядом с ними готова разыграться кровавая драма, и что их судьба зависит от развязки.
Противники заняли свои места на расстоянии двенадцати шагов друг от друга.
Блью скинул матроску и засучил рукава, причем обнаружил целый ряд татуировок, изображающих звезды, полумесяцы, скрещенные якоря, женские фигуры - целую галерею из матросского быта. Видны при этом мускулы, похожие на канаты. Такие руки обещают хорошо справиться с тесаком. А если такие пальцы схватят противника за горло, его конец неминуем.
Но и Франциско Лара - серьезный противник. Он сбросил свой красный плащ и широкополую шляпу. Рукава он не засучивает. Бархатный пиджак не мешает ему.
Он сидит на нем как влитой, подчеркивая стройный стан.
Присутствующие затаили дыхание и переводят взгляд с одного на другого.
Страйкер должен подать знак к началу дуэли и потому стоит посредине, готовясь сделать это.
Вокруг мертвая тишина - затишье перед бурей. Слышно только, как приливают волны, как гудят буруны, да время от времени раздается резкий крик чайки.
Страйкер уже готов произнести нужное слово, как со скалы доносится голос Лакросса:
- Эй, друзья, ведь это остров! Мы на острове!
Во время лесного пожара и наводнения в диких степях обитатели стараются спастись в таком месте, которое защищено от неумолимого бедствия. Часто тут рядом с кровожадным волком стоит робкий олень: перед лицом грозящей обоим опасности они одинаково дрожат от страха. Хищники становятся так же смиренны, как и их жертвы. Экипаж "Кондора" представлял именно такую картину в данный момент.
Услышав слова Лакросса, разбойники сначала были удивлены. Потом удивление сменилось таким сильным страхом, что поединок тотчас был приостановлен.
"Мы на острове" - эти слова заключали в себе что-то до того страшное, что все бросились на вершину утеса, где стоял Лакросс.
Там перед ними предстала страшная истина. Пролив в несколько миль шириной тянется между ними и землей. А остров представляет каменистый кряж, омываемый водой. У него отвесные бока, и он тянется в виде плоскогорья, параллельно материку, по-видимому, совершенно бесплодный, быть может, даже не имеющий источника.
Это последнее соображение, вместе с мыслью о том, что лодки нет, превращает первоначальное впечатление страха в чувство сознательного ужаса.
Люди рассыпались во все стороны, осмотрели остров и, когда собрались вместе, каждый дал отчет.
Леса нет, только жидкий кустарник. Воды, кроме моря, никакой: ни ручья, ни речки, ни озера. Животные - только змеи, скорпионы и ящерицы, да птицы, с криком проносящиеся над головами людей, как бы торжествующие, что те попали в западню. Положение безвыходное. Все понимают это. Им не нужно объяснять, что значит попасть на пустынный берег. Есть такие, которые уже испытали нечто подобное, и их память хранит перенесенные страдания. Всем понятно, что жизнь их в такой же опасности, как если бы этот кусок земли находился не в трех, а в тысяче миль от берега, среди Великого океана.
Дорого дали бы они теперь, чтобы быть на шхуне, обреченной ими на гибель.
Едва ли поединок состоится когда-либо. Соперники, может быть, таят еще гнев друг против друга в душе, но не высказывают его.
Иньеса Альварес и Кармен Монтихо с этого момента в безопасности, как если бы они гуляли по улицам Кадиса. Зато им, как и другим, грозит голодная смерть.
Бывших матросов "Кондора" ожидает такая же участь, как и тех, кого они оставили на шхуне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43