— Мы с этим справимся.
— Ладно, извини, что помешала.
— Без проблем. Увидимся дома.
Рорк положил трубку, продолжая хмуриться. Он подумал о девочке, находящейся в его доме, о ее мертвых родителях и брате. У него было назначено совещание, шесть человек ждали его, но он решил, что они подождут еще несколько минут. Какой смысл обладать властью, если нельзя время от времени поиграть мускулами?
Он вызвал составленный Евой файл Свишеров с ее домашнего компьютера и начал проверять имена родственников Никси.
Они стучали во все двери, продвигаясь с востока на запад от дома Свишеров. Многие двери так и остались закрытыми — их хозяева работали. Но и те, что открылись, не добавили им ясности.
Ничего не видели. Ужасное происшествие. Трагедия. Ничего не слышали. Несчастная семья. Ничего не знаем.
— Что ты видишь, Пибоди?
— Растерянность, шок… а в подтексте облегчение, что это случилось не с ними. И добрая доза страха.
— Все как обычно в подобных случаях. А что все эти люди сообщили нам о жертвах?
— Хорошая, дружелюбная семья. Воспитанные дети.
— А вот это уже не похоже на наш обычный контингент, верно? Мы как будто оказались в другом мире, где люди пекут печенье и раздают его знакомым на улицах.
— Печенье мне бы не помешало.
Ева подошла к следующему зданию, числившемуся в ее списке как семейный дом.
— Район неудачный. Семьи, где в основном и муж, и жена работают. По рабочим дням такие люди в два часа ночи десятый сон видят.
Она еще раз оглядела улицу. Даже среди дня здесь почти не было движения. В два часа ночи на этой Улице, должно быть, тихо, как в могиле.
— Может, нам повезет, — вздохнула Пибоди. — Может, кто-то страдает бессонницей. Может, кто-то выглянул в окно в нужный момент. Или решил прогуляться… Впрочем, они бы сказали полицейским, если бы что-то видели. Когда вырезают целую семью, соседи пугаются. Если они хотят чувствовать себя в безопасности, они докладывают копам, если что не так.
Ева позвонила в дверь. В домофоне раздался треск, потом голос:
— Вы кто?
— Полиция Нью-Йорка. — Ева поднесла жетон к «глазку». — Лейтенант Даллас и детектив Пибоди.
— Откуда мне знать, что это правда?
— Мэм, вы смотрите на мой жетон.
— Может, у меня тоже есть жетон, но я же не из полиции!
— Вот тут вы меня поймали. Вы можете прочесть номер моего жетона?
— Я же не слепая, верно?
— Ну, с того места, где я стою, это проверить невозможно. Но вы можете проверить мое удостоверение личности, если позвоните в Центральное управление полиции и продиктуете им номер моего жетона.
— А может, вы украли жетон у настоящего полицейского? Тут людей убивают в их собственных постелях!
— Да, мэм, поэтому мы и пришли. Мы хотели бы поговорить с вами о Свишерах.
— Откуда мне знать, может, это вы их и убили?
— Простите?..
Этот голос раздался сзади. Взбешенная Ева обернулась и увидела женщину с рыжевато-золотистыми волосами, нагруженную хозяйственной сумкой. На ней был эластичный зеленый костюм, обтягивающий как вторая кожа, и мешковатый кардиган.
— Вы пытаетесь объясниться с миссис Гренц?
— Я пытаюсь делать свою работу. Полиция.
— Это я поняла. — Она поднялась на крыльцо. — Миссис Гренц, это Хильди. Принесла вам бублики.
— Что ж ты сразу не сказала?
После множества щелчков дверь наконец открылась. Еве пришлось опустить взгляд чуть ли не к полу — в женщине, открывшей дверь, было не больше пяти футов росту. Она была худа, как спичка и стара, как само время. На голове у нее криво торчал парик цветом чуть темнее ее сморщенной кожи.
— Полицию я тоже привела, — жизнерадостно сообщила Хильди.
— Тебя арестовали?
— Нет, они хотят только поговорить. О том, что случилось со Свишерами.
— Ну, ладно. — Она махнула рукой, словно отгоняя муху, и зашагала по коридору прочь.
— Моя хозяйка, — пояснила Хильди. — Я живу внизу. Она, в общем-то, ничего, только малость сдвинутая по фазе, как сказал бы мой старик. Вам надо войти и сесть, пока она в настроении. А я пока уберу ее бублики.
— Спасибо.
Помещение было забито вещами. «Дорогими вещами», — отметила Ева, пробираясь между столами, креслами, лампами, картинами, прислоненными к стенам. В воздухе пахло женской старостью — неповторимой комбинацией пудры, пыли, возраста, увядающих цветов.
Теперь миссис Гренц сидела в кресле, поставив крохотные ножки на скамеечку и скрестив руки на несуществующей груди.
— Целую семью зарезали прямо во сне!
— Вы знали Свишеров?
— Разумеется, я знала Свишеров. Я прожила в этом доме последние восемьдесят лет. Все видела, все слышала.
— Что вы видели?
— Мир катится прямо в пекло! — Миссис Гренц вздернула подбородок и вцепилась костлявыми узловатыми пальцами в подлокотники кресла. — Секс и насилие, насилие и секс. Содом и Гоморра. Только на этот раз никто не спасется. Никто не обратится в соляной столб. Все сгорит. Сами этого хотели. Вот и пожинайте, что посеяли.
— Хорошо. Не могли бы вы сказать мне, может быть, вы видели или слышали что-либо необычное в ту ночь, когда были убиты Свишеры?
— Глаза и уши у меня, слава богу, на месте. Вижу и слышу хорошо. — Она подалась вперед, в ее глазах загорелся фанатичный огонек. — Я знаю, кто убил этих людей.
— Кто же их убил?
— Французы!
— Откуда вам это известно, миссис Гренц?
— Потому что так оно и есть. Французы! — Для пущей убедительности она постучала пальцем по колену. — В последний раз, когда они пытались мутить воду, их отсюда выкинули пинком под задnote 9. Уж вы мне поверьте, они с тех самых пор держат на нас зуб и хотят отомстить. Если кого-то убивают в собственной постели, будьте уверены, это французы. Надежно, как деньги в банке.
Ева не была уверена, что означает тихий звук, вырвавшийся у Пибоди: вздох или смешок. Она решила его проигнорировать.
— Спасибо вам за сообщенные сведения… — начала Ева.
— Вы слышали, как кто-то говорил по-французски в ночь убийства? — спросила Пибоди. Ева бросила на нее тоскливый взгляд.
— Их нельзя услышать, девочка. Французы — они же коварные, как змеи. Ева поднялась на ноги.
— Спасибо, миссис Гренц, вы нам очень помогли.
— Нельзя доверять людям, которые едят улиток!
— Да, конечно, мэм. Мы найдем дорогу к выходу. Хильди с широкой ухмылкой встретила их в дверях.
— Чокнутая, но забавная, правда? Миссис Гренц! — Она повысила голос и заглянула в дверь. — Я пойду к себе.
— Бублики мне купила?
— Уже убрала на место. Идите и не оборачивайтесь, — сказала она Еве. — Никогда не знаешь, что еще ей в голову взбредет.
— У вас найдется несколько минут, чтобы поговорить с нами, Хильди?
— Без проблем. — Все еще держа хозяйственную сумку, Хильди провела их по коридору вокруг дома к своему собственному входу. — Вообще-то она моя двоюродная прабабушка, но ей хочется, чтобы ее называли миссис Гренц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106