Макнаб извлек из другого кармашка складную щетку и расчесал свой спутанный «конский хвостик».
— Приятное местечко, — прокомментировал он, оглядывая двор и простирающееся за ним кукурузное поле. — Если, конечно, тебе нравится сельская местность.
— Нравится. Если погостить. — Пибоди изучила аккуратно покрашенный в красный цвет амбар, хозяйственные постройки поменьше и нескольких пестрых коров, щиплющих травку на пастбище. — Кто-то хорошо обо всем об этом заботится.
Она вышла из машины, оглядела небольшую лужайку, симметричные грядки увядающих осенних цветов и двухэтажный белый дом с крытой верандой. Две выдолбленные тыквы с вырезанными отверстиями лицами на крыльце напомнили ей, что до Хэллоуинаnote 15 рукой подать.
— Значит, у них тут молочная ферма, — заметила Пибоди, — не только зерновые. Может, за домом и птичник есть.
— А ты откуда знаешь?
— Я в таких вещах знаток. У моей сестры ферма побольше этой, и она процветает. Но работа очень тяжелая. Чтобы этим делом заниматься, его надо по-настоящему любить. Тут ферма маленькая, но хозяйство отлично налажено. Судя по всему, они главным образом кормятся с него сами, но часть урожая и побочного продукта продают на местном рынке. Может, у них там, за домом, и гидропоника есть для круглогодичных урожаев. Но это стоит дорого.
— Тебе видней, — Макнаб чувствовал себя не в своей стихии.
— Между прочим, она занимала высокую должность в одной из самых престижных коммуникационных компаний в Нью-Йорке. А муж был продюсером на телевидении. Дневные сериалы. Каждый зарабатывал втрое больше, чем мы с тобой, вместе взятые.
— А теперь они гнут спину на ферме в Небраске? — Он кивнул. — Вижу, куда ты клонишь.
— Смотри-ка, кто-то уже знает, что мы здесь.
— Да. — Его глаза за стеклами очков уже засекли мигающую желтую точку над дверью. — У них есть и камеры слежения, и сенсорные датчики. Держу пари, у них тут полный перископический обзор. Триста шестьдесят градусов. А вон там еще: на изгороди. К востоку и к западу. Довольно круто для маленькой фермы в Западном Глубоком Заду, штат Небраска.
Поднявшись на крыльцо, Макнаб отметил сейфовые двери и автоматические стальные жалюзи на окнах.
— Да? — Голос в домофоне был женский. Весьма решительный.
— Миссис Тернбилл? Мы из полиции. Детективы Пибоди и Макнаб из Нью-Йорка.
— Это не полицейская машина!
— Нет, мэм, это частная машина. — Пибоди подняла к «глазку» свой жетон. — Мы хотели бы поговорить с вами. Мы подождем, пока вы проверите наши удостоверения.
— Я не…
— Вы сегодня говорили по телефону с моей напарницей, лейтенантом Даллас. Я понимаю вашу осторожность при сложившихся обстоятельствах, миссис Тернбилл, но нам необходимо с вами побеседовать. Это очень важно. Если вы откажетесь, мы свяжемся с местными властями и получим ордер. Но мне не хотелось бы к этому прибегать. Нам стоило больших усилий устроить этот визит без шума ради вашей безопасности.
— Подождите.
Как и Пибоди, Макнаб поднес свой жетон к «глазку» и подождал, пока тонкий красный луч сканировал оба. «Да тут не просто осторожность, — подумал он, — тут дикий страх». Дверь открылась.
— Я поговорю с вами, но я не могу сообщить ничего сверх того, что уже сказала лейтенанту Даллас.
Пока она говорила, со второго этажа спустился мужчина. Его лицо было мрачно, глаза смотрели холодно.
— Почему вы не можете оставить нас в покое?
— Где дети? — спросила его жена.
— Я велел им оставаться наверху.
Он казался крепышом, было видно, что он каждый день занимается физическим трудом. Лицо у него было загорелое, со светлыми морщинками прищура в наружных уголках глаз и выгоревшими на солнце волосами.
«Шесть лет превратили городского жителя в типичного фермера», — подумала Пибоди. Одну руку он держал в кармане, и она поняла, что он вооружен.
— Мистер Тернбилл, мы проделали этот долгий путь не для того, чтобы действовать вам на нервы. Роджер Киркендолл разыскивается по обвинению в семи убийствах.
— Всего в семи? — Он презрительно скривился. — Тут вы крупно промахнулись.
— Возможно, но именно эти семь интересуют нас в данный момент, — подхватил Макнаб. Он говорил тем же сухим и враждебным тоном, что и Тернбилл, но при этом вытащил из сумки фотографии убитых. — Вот парочка для начала.
Макнаб сознательно выбрал фотографии детей и понял по побледневшему лицу Роксаны, что попал в «десятку».
— Они спали, когда он перерезал им горло. Можно сказать, проявил милосердие.
— О боже! — Роксана обхватила руками живот. — О мой боже…
— Вы не имели права приезжать сюда и показывать нам это.
— Ошибаетесь. — В глазах Макнаба не было никакой жалости, когда он встретился взглядом с Тернбиллом. — У нас есть все права.
— Макнаб, — с мягким упреком проговорила Пибоди. Она протянула руку и забрала у него фотографии. — Простите, мне очень жаль, что приходится беспокоить вас. Расстраивать вас. Но нам очень нужна ваша помощь.
— Шесть лет назад вы оба оставили престижную, высокооплачиваемую работу, — начал Макнаб. — Почему?
— Это не ваше…
— Джошуа! — Роксана покачала головой. — Мне надо сесть. Давайте все сядем.
Она прошла в обжитую, уютную гостиную, где повсюду в беспорядке были разбросаны детские вещи и игрушки. Усевшись, Роксана крепко вцепилась в руку мужа.
— Откуда вы знаете, что это сделал он? Ведь раньше ему все сходило с рук. Откуда вы знаете?
— У нас есть улики, связывающие его с этими преступлениями. Эти дети, их родители и прислуга были убиты в своих постелях. Грант Свишер был адвокатом вашей сестры в деле о разводе и опеке над детьми.
— Шесть лет… — прошептала Роксана. — Да, он мог ждать шесть лет. Он мог бы ждать и шестьдесят.
— Вы не знаете, где он?
— Понятия не имеем. К счастью, он оставил нас в покое. Он нас больше не трогает. Мы ему больше не нужны. Пусть так и будет.
— Где ваша сестра? — резко спросил Макнаб, и Роксана подскочила на месте.
— Моя сестра мертва, — быстро сказала она. — Он убил ее.
— Мы не сомневаемся, что он на это способен. — Пибоди не сводила глаз с Роксаны. — Но он этого не сделал. Пока еще нет. Подумайте: что будет, если он найдет ее, раньше чем мы найдем его? Допустим, у вас есть информация и вы откажетесь сотрудничать с нами, будете препятствовать расследованию, а он тем временем отыщет ее. Что тогда?
— Я не знаю, где она! — Бессильные слезы покатились по лицу Роксаны. — Она, мой племянник, моя племянница… Я не видела их шесть лет.
— Но вы ведь знаете, что она жива. Вы знаете, что она сбежала от него.
— Я была уверена, что ее нет в живых. Два года я в это верила. Я обратилась в полицию, но они ничем не могли помочь. А потом…
— Ты не обязана это делать, Рокси. — Муж обнял ее и притянул к себе. — Ты не обязана еще раз проходить через это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Приятное местечко, — прокомментировал он, оглядывая двор и простирающееся за ним кукурузное поле. — Если, конечно, тебе нравится сельская местность.
— Нравится. Если погостить. — Пибоди изучила аккуратно покрашенный в красный цвет амбар, хозяйственные постройки поменьше и нескольких пестрых коров, щиплющих травку на пастбище. — Кто-то хорошо обо всем об этом заботится.
Она вышла из машины, оглядела небольшую лужайку, симметричные грядки увядающих осенних цветов и двухэтажный белый дом с крытой верандой. Две выдолбленные тыквы с вырезанными отверстиями лицами на крыльце напомнили ей, что до Хэллоуинаnote 15 рукой подать.
— Значит, у них тут молочная ферма, — заметила Пибоди, — не только зерновые. Может, за домом и птичник есть.
— А ты откуда знаешь?
— Я в таких вещах знаток. У моей сестры ферма побольше этой, и она процветает. Но работа очень тяжелая. Чтобы этим делом заниматься, его надо по-настоящему любить. Тут ферма маленькая, но хозяйство отлично налажено. Судя по всему, они главным образом кормятся с него сами, но часть урожая и побочного продукта продают на местном рынке. Может, у них там, за домом, и гидропоника есть для круглогодичных урожаев. Но это стоит дорого.
— Тебе видней, — Макнаб чувствовал себя не в своей стихии.
— Между прочим, она занимала высокую должность в одной из самых престижных коммуникационных компаний в Нью-Йорке. А муж был продюсером на телевидении. Дневные сериалы. Каждый зарабатывал втрое больше, чем мы с тобой, вместе взятые.
— А теперь они гнут спину на ферме в Небраске? — Он кивнул. — Вижу, куда ты клонишь.
— Смотри-ка, кто-то уже знает, что мы здесь.
— Да. — Его глаза за стеклами очков уже засекли мигающую желтую точку над дверью. — У них есть и камеры слежения, и сенсорные датчики. Держу пари, у них тут полный перископический обзор. Триста шестьдесят градусов. А вон там еще: на изгороди. К востоку и к западу. Довольно круто для маленькой фермы в Западном Глубоком Заду, штат Небраска.
Поднявшись на крыльцо, Макнаб отметил сейфовые двери и автоматические стальные жалюзи на окнах.
— Да? — Голос в домофоне был женский. Весьма решительный.
— Миссис Тернбилл? Мы из полиции. Детективы Пибоди и Макнаб из Нью-Йорка.
— Это не полицейская машина!
— Нет, мэм, это частная машина. — Пибоди подняла к «глазку» свой жетон. — Мы хотели бы поговорить с вами. Мы подождем, пока вы проверите наши удостоверения.
— Я не…
— Вы сегодня говорили по телефону с моей напарницей, лейтенантом Даллас. Я понимаю вашу осторожность при сложившихся обстоятельствах, миссис Тернбилл, но нам необходимо с вами побеседовать. Это очень важно. Если вы откажетесь, мы свяжемся с местными властями и получим ордер. Но мне не хотелось бы к этому прибегать. Нам стоило больших усилий устроить этот визит без шума ради вашей безопасности.
— Подождите.
Как и Пибоди, Макнаб поднес свой жетон к «глазку» и подождал, пока тонкий красный луч сканировал оба. «Да тут не просто осторожность, — подумал он, — тут дикий страх». Дверь открылась.
— Я поговорю с вами, но я не могу сообщить ничего сверх того, что уже сказала лейтенанту Даллас.
Пока она говорила, со второго этажа спустился мужчина. Его лицо было мрачно, глаза смотрели холодно.
— Почему вы не можете оставить нас в покое?
— Где дети? — спросила его жена.
— Я велел им оставаться наверху.
Он казался крепышом, было видно, что он каждый день занимается физическим трудом. Лицо у него было загорелое, со светлыми морщинками прищура в наружных уголках глаз и выгоревшими на солнце волосами.
«Шесть лет превратили городского жителя в типичного фермера», — подумала Пибоди. Одну руку он держал в кармане, и она поняла, что он вооружен.
— Мистер Тернбилл, мы проделали этот долгий путь не для того, чтобы действовать вам на нервы. Роджер Киркендолл разыскивается по обвинению в семи убийствах.
— Всего в семи? — Он презрительно скривился. — Тут вы крупно промахнулись.
— Возможно, но именно эти семь интересуют нас в данный момент, — подхватил Макнаб. Он говорил тем же сухим и враждебным тоном, что и Тернбилл, но при этом вытащил из сумки фотографии убитых. — Вот парочка для начала.
Макнаб сознательно выбрал фотографии детей и понял по побледневшему лицу Роксаны, что попал в «десятку».
— Они спали, когда он перерезал им горло. Можно сказать, проявил милосердие.
— О боже! — Роксана обхватила руками живот. — О мой боже…
— Вы не имели права приезжать сюда и показывать нам это.
— Ошибаетесь. — В глазах Макнаба не было никакой жалости, когда он встретился взглядом с Тернбиллом. — У нас есть все права.
— Макнаб, — с мягким упреком проговорила Пибоди. Она протянула руку и забрала у него фотографии. — Простите, мне очень жаль, что приходится беспокоить вас. Расстраивать вас. Но нам очень нужна ваша помощь.
— Шесть лет назад вы оба оставили престижную, высокооплачиваемую работу, — начал Макнаб. — Почему?
— Это не ваше…
— Джошуа! — Роксана покачала головой. — Мне надо сесть. Давайте все сядем.
Она прошла в обжитую, уютную гостиную, где повсюду в беспорядке были разбросаны детские вещи и игрушки. Усевшись, Роксана крепко вцепилась в руку мужа.
— Откуда вы знаете, что это сделал он? Ведь раньше ему все сходило с рук. Откуда вы знаете?
— У нас есть улики, связывающие его с этими преступлениями. Эти дети, их родители и прислуга были убиты в своих постелях. Грант Свишер был адвокатом вашей сестры в деле о разводе и опеке над детьми.
— Шесть лет… — прошептала Роксана. — Да, он мог ждать шесть лет. Он мог бы ждать и шестьдесят.
— Вы не знаете, где он?
— Понятия не имеем. К счастью, он оставил нас в покое. Он нас больше не трогает. Мы ему больше не нужны. Пусть так и будет.
— Где ваша сестра? — резко спросил Макнаб, и Роксана подскочила на месте.
— Моя сестра мертва, — быстро сказала она. — Он убил ее.
— Мы не сомневаемся, что он на это способен. — Пибоди не сводила глаз с Роксаны. — Но он этого не сделал. Пока еще нет. Подумайте: что будет, если он найдет ее, раньше чем мы найдем его? Допустим, у вас есть информация и вы откажетесь сотрудничать с нами, будете препятствовать расследованию, а он тем временем отыщет ее. Что тогда?
— Я не знаю, где она! — Бессильные слезы покатились по лицу Роксаны. — Она, мой племянник, моя племянница… Я не видела их шесть лет.
— Но вы ведь знаете, что она жива. Вы знаете, что она сбежала от него.
— Я была уверена, что ее нет в живых. Два года я в это верила. Я обратилась в полицию, но они ничем не могли помочь. А потом…
— Ты не обязана это делать, Рокси. — Муж обнял ее и притянул к себе. — Ты не обязана еще раз проходить через это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106