— осведомился диспетчер. — У нее для вас сообщение.
Первый голос зазвучал вновь — прерывисто, словно пилоту трудно было удерживать кнопку микрофона.
— Слышу вас, «Авиа»… «Авиахорек». Говорите.
Шторми постаралась изложить все как можно короче.
— «Пуш», на связи «Авиахорек». «ХАи-четыре», летим на юг по трассе «Виктор два-три». Если вы собираетесь лететь до Медфорда по «Виктор два-три», примите к сведению крайне тяжелые погодные условия на этом маршруте. На высоте один-один сильное обледенение, турбулентность такая, что в багажном отсеке сломались крепления, удержать высоту очень сложно.
Ответ ее удивил.
— Вас понял, «Авиахорек». Если вы летите на юг по «Виктор два-три», у вас будут проб…
И снова молчание. Неужели «Пуш» тоже потерял антенну?
Затем тот же голос зазвучал по-другому передатчику. Действительно, с основной рацией что-то случилось.
— Окленд-Центральная, «Пуш-два-ноль» запрашивает маршрут для возвращения в Реддинг. Идем на посадку в Реддинге.
— Вас понял, «Пуш». Подтвердите отмену рейса на Медфорд.
— Подтверждаю. Рейс на Медфорд отменяется, идем на посадку в Реддинге. На «Виктор два-три» сегодня хозяйничает буря.
— Вас понял. «Пуш-два-ноль», правый поворот, курс один семь пять, на радиомаяк-ДМЕ обратного курса, подход к ВПП один-шесть, держитесь на семи тысячах, готовьтесь идти на снижение.
Пилот «Пуш-два-ноль» подтвердил прием. Шторми про себя отметила, что говорит он на удивление спокойно — по крайней мере для летчика, барахтающегося в буре, которая только что едва не угробила ее машину.
Вскоре он снова обратился к диспетчеру:
— Центр, это «Пуш-два-ноль». Передайте пилоту «Авиахорька», что к югу отсюда на «Виктор два-три» погода скверная. У нас даже краска малость пооблупилась. Угодили в град. Что-то странное для Сакраменто, но прогулка вышла не из приятных.
Все три эльфа завопили хором:
— Курс на Реддинг, Хоръчиха Шторми! САЖАЙ МАШИНУ!
Шторми вздохнула, прислушавшись к слабому голоску, взывающему к ее чувству высшей справедливости. «Пробиться через один холодный фронт — дело благородное, учитывая все обстоятельства, — подумала она. — Но сразу же ввязаться в другую заварушку?.. Не очень-то красиво это будет выглядеть в отчете о несчастном случае».
И тут на нее навалилась усталость.
— Алло, Окленд, — проговорила она. — «Авиахорек три-пять». Мы меняем курс. Рейс на Салинас отменяется. Запрашиваем маршрут на Реддинг, подход один-шесть, с посадкой в Реддинге.
За всю жизнь капитану Шторми ни разу не доводилось произносить таких слов.
— Вас понял, «Три-пять», отмена рейса на Салинас принята. Держите курс на ОВЧ-радиомаяк Реддинга, далее на радиомаяк-ДМЕ обратного курса, подход к ВПП один-шесть, держитесь на восьми тысячах, готовьтесь идти на снижение.
— «Три-пять», — отозвалась Шторми. — Берем курс на ОВЧ-радиомаяк, далее радиомаяк-ДМЕ и ВПП один-шесть, держимся на восьми тысячах.
Вертолетики пустились в безумный пляс вокруг «ХЛи-4», рассыпая за собой хвосты сверкающей эльфийской пыльцы.
— Задание выполнено! — вопил Ловкач. — Задание выполнено!
В тот же миг торжествовал победу и Москит, уже чуть было не смирившийся с поражением. Всю дорогу Гусиный Клюв держался бок о бок с «Хорь-PC», но потерпел неудачу — точь-в-точь, как Бакстер. И сейчас он безмолвно возносил благодарственную молитву. Только одна сила на свете способна заставить этих смертных передумать — совет другого смертного.
Шторми развернула машину к ОВЧ-радиомаяку Реддинга, разыскала описание курса на радиомаяк-ДМЕ ОК ВПП 16 с инструкцией для посадки по приборам в сложных метеоусловиях, прикрепила ее к штурвалу, быстро пробежала глазами и принялась читать вслух:
«Курс ноль-четыре-четыре по азимуту до Итмора, далее на высоте шесть тысяч лап курс три-три-семь по азимуту от Ред-Блафф до Гарсы, далее по нисходящей дуге курс на маяк Реддинга, войти в зону радиомаяка-ДМЕ, далее над Миларом на высоте четыре тысячи двести лап, над Энтаром на двух тысячах, в точку ухода на второй круг прийти на высоте девятьсот двадцать лап».
Шторми кивнула, запоминая описание. Ей уже приходилось летать по этому маршруту — не самый простой подход, но и не самый сложный.
На много миль впереди нее Хорек Строуб, облаченный в шарф цвета ночи с золотыми полосками, внимательно изучал точно такую же схему. За спиной его тихо гудели реактивные двигатели. Одно нажатие кнопки — и глобальная система позиционирования высветила на приборной доске путь следования с точно прочерченными маршрутами и высотами. Капитан Строуб коснулся светящегося квадрата на панели, и автопилот сам развернул «Хорь-PC» в нужном направлении.
Вскоре он уже миновал Гарсу и пошел на снижение. Из динамика донеслось:
— «Пуш — два — ноль», после входа в зону радиомаяка-ДМЕ свяжитесь с вышкой Реддинга. Доброго утра.
Слыша два лишних слова от очередного диспетчера, Хорек Строуб всякий раз удивлялся: к чему они? Каждый сам в ответе за то, как пройдет его утро. С какой же стати оно должно быть плохим? Что толку раз за разом повторять одно и то же пожелание? В воздухе и без того слишком много болтовни.
«Впрочем, до рассвета еще далеко, — подумал он. — Должно быть, диспетчер там скучает в одиночестве».
«Хорь-PC» плавно шел на снижение. Строуб откинулся на спинку кресла, наблюдая за тем, как автопилот меняет курс в последний раз перед посадкой. Он думал о предстоящих выходных и о четырех щенках, которым не терпится покататься на его биплане. «Но сначала им придется вымыть его, — мысленно добавил он. — И выучить хорошенько, как называются все его части».
Внезапно перед фонарем кабины раскрылось широкое пространство мира. «Пуш» пронзил нижний слой облаков, и впереди зажглись двойные ряды огней, окаймляющих посадочные полосы.
Коснувшись штурвала, Строуб отключил автопилот и чуть приподнял нос идущей на посадку машины. Главные колеса шасси чиркнули по мокрой от дождя полосе, а спустя несколько секунд плавно опустилось и носовое. Пилот включил тормозные колодки.
— «Пуш-два-ноль», на следующем пересечении полос поверните направо, — велел хорек-диспетчер на вышке. — Назовите цель прибытия.
— Временная посадка. На час.
— Вас понял, «Два-ноль». Следуйте на площадку временной стоянки, держитесь на этой частоте.
— «Два-ноль», вас понял, — ответил Строуб. — Кафе «Мэй» открыто?
— Круглосуточно, капитан.
Остановившись на площадке временной стоянки, шеф-пилот «Пуш-ТВ» отключил тормозные колодки и подождал немного, прислушиваясь к музыке затихающих двигателей. Затем, под стук дождя о ветровое стекло и обшивку, он выключил остальные приборы и заполнил страницу бортового журнала. Покончив с делами, он снял шлемофон и темно-синий с золотом шарф, поднялся и водрузил на голову шапку-ушанку из потертого красного вельвета:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Первый голос зазвучал вновь — прерывисто, словно пилоту трудно было удерживать кнопку микрофона.
— Слышу вас, «Авиа»… «Авиахорек». Говорите.
Шторми постаралась изложить все как можно короче.
— «Пуш», на связи «Авиахорек». «ХАи-четыре», летим на юг по трассе «Виктор два-три». Если вы собираетесь лететь до Медфорда по «Виктор два-три», примите к сведению крайне тяжелые погодные условия на этом маршруте. На высоте один-один сильное обледенение, турбулентность такая, что в багажном отсеке сломались крепления, удержать высоту очень сложно.
Ответ ее удивил.
— Вас понял, «Авиахорек». Если вы летите на юг по «Виктор два-три», у вас будут проб…
И снова молчание. Неужели «Пуш» тоже потерял антенну?
Затем тот же голос зазвучал по-другому передатчику. Действительно, с основной рацией что-то случилось.
— Окленд-Центральная, «Пуш-два-ноль» запрашивает маршрут для возвращения в Реддинг. Идем на посадку в Реддинге.
— Вас понял, «Пуш». Подтвердите отмену рейса на Медфорд.
— Подтверждаю. Рейс на Медфорд отменяется, идем на посадку в Реддинге. На «Виктор два-три» сегодня хозяйничает буря.
— Вас понял. «Пуш-два-ноль», правый поворот, курс один семь пять, на радиомаяк-ДМЕ обратного курса, подход к ВПП один-шесть, держитесь на семи тысячах, готовьтесь идти на снижение.
Пилот «Пуш-два-ноль» подтвердил прием. Шторми про себя отметила, что говорит он на удивление спокойно — по крайней мере для летчика, барахтающегося в буре, которая только что едва не угробила ее машину.
Вскоре он снова обратился к диспетчеру:
— Центр, это «Пуш-два-ноль». Передайте пилоту «Авиахорька», что к югу отсюда на «Виктор два-три» погода скверная. У нас даже краска малость пооблупилась. Угодили в град. Что-то странное для Сакраменто, но прогулка вышла не из приятных.
Все три эльфа завопили хором:
— Курс на Реддинг, Хоръчиха Шторми! САЖАЙ МАШИНУ!
Шторми вздохнула, прислушавшись к слабому голоску, взывающему к ее чувству высшей справедливости. «Пробиться через один холодный фронт — дело благородное, учитывая все обстоятельства, — подумала она. — Но сразу же ввязаться в другую заварушку?.. Не очень-то красиво это будет выглядеть в отчете о несчастном случае».
И тут на нее навалилась усталость.
— Алло, Окленд, — проговорила она. — «Авиахорек три-пять». Мы меняем курс. Рейс на Салинас отменяется. Запрашиваем маршрут на Реддинг, подход один-шесть, с посадкой в Реддинге.
За всю жизнь капитану Шторми ни разу не доводилось произносить таких слов.
— Вас понял, «Три-пять», отмена рейса на Салинас принята. Держите курс на ОВЧ-радиомаяк Реддинга, далее на радиомаяк-ДМЕ обратного курса, подход к ВПП один-шесть, держитесь на восьми тысячах, готовьтесь идти на снижение.
— «Три-пять», — отозвалась Шторми. — Берем курс на ОВЧ-радиомаяк, далее радиомаяк-ДМЕ и ВПП один-шесть, держимся на восьми тысячах.
Вертолетики пустились в безумный пляс вокруг «ХЛи-4», рассыпая за собой хвосты сверкающей эльфийской пыльцы.
— Задание выполнено! — вопил Ловкач. — Задание выполнено!
В тот же миг торжествовал победу и Москит, уже чуть было не смирившийся с поражением. Всю дорогу Гусиный Клюв держался бок о бок с «Хорь-PC», но потерпел неудачу — точь-в-точь, как Бакстер. И сейчас он безмолвно возносил благодарственную молитву. Только одна сила на свете способна заставить этих смертных передумать — совет другого смертного.
Шторми развернула машину к ОВЧ-радиомаяку Реддинга, разыскала описание курса на радиомаяк-ДМЕ ОК ВПП 16 с инструкцией для посадки по приборам в сложных метеоусловиях, прикрепила ее к штурвалу, быстро пробежала глазами и принялась читать вслух:
«Курс ноль-четыре-четыре по азимуту до Итмора, далее на высоте шесть тысяч лап курс три-три-семь по азимуту от Ред-Блафф до Гарсы, далее по нисходящей дуге курс на маяк Реддинга, войти в зону радиомаяка-ДМЕ, далее над Миларом на высоте четыре тысячи двести лап, над Энтаром на двух тысячах, в точку ухода на второй круг прийти на высоте девятьсот двадцать лап».
Шторми кивнула, запоминая описание. Ей уже приходилось летать по этому маршруту — не самый простой подход, но и не самый сложный.
На много миль впереди нее Хорек Строуб, облаченный в шарф цвета ночи с золотыми полосками, внимательно изучал точно такую же схему. За спиной его тихо гудели реактивные двигатели. Одно нажатие кнопки — и глобальная система позиционирования высветила на приборной доске путь следования с точно прочерченными маршрутами и высотами. Капитан Строуб коснулся светящегося квадрата на панели, и автопилот сам развернул «Хорь-PC» в нужном направлении.
Вскоре он уже миновал Гарсу и пошел на снижение. Из динамика донеслось:
— «Пуш — два — ноль», после входа в зону радиомаяка-ДМЕ свяжитесь с вышкой Реддинга. Доброго утра.
Слыша два лишних слова от очередного диспетчера, Хорек Строуб всякий раз удивлялся: к чему они? Каждый сам в ответе за то, как пройдет его утро. С какой же стати оно должно быть плохим? Что толку раз за разом повторять одно и то же пожелание? В воздухе и без того слишком много болтовни.
«Впрочем, до рассвета еще далеко, — подумал он. — Должно быть, диспетчер там скучает в одиночестве».
«Хорь-PC» плавно шел на снижение. Строуб откинулся на спинку кресла, наблюдая за тем, как автопилот меняет курс в последний раз перед посадкой. Он думал о предстоящих выходных и о четырех щенках, которым не терпится покататься на его биплане. «Но сначала им придется вымыть его, — мысленно добавил он. — И выучить хорошенько, как называются все его части».
Внезапно перед фонарем кабины раскрылось широкое пространство мира. «Пуш» пронзил нижний слой облаков, и впереди зажглись двойные ряды огней, окаймляющих посадочные полосы.
Коснувшись штурвала, Строуб отключил автопилот и чуть приподнял нос идущей на посадку машины. Главные колеса шасси чиркнули по мокрой от дождя полосе, а спустя несколько секунд плавно опустилось и носовое. Пилот включил тормозные колодки.
— «Пуш-два-ноль», на следующем пересечении полос поверните направо, — велел хорек-диспетчер на вышке. — Назовите цель прибытия.
— Временная посадка. На час.
— Вас понял, «Два-ноль». Следуйте на площадку временной стоянки, держитесь на этой частоте.
— «Два-ноль», вас понял, — ответил Строуб. — Кафе «Мэй» открыто?
— Круглосуточно, капитан.
Остановившись на площадке временной стоянки, шеф-пилот «Пуш-ТВ» отключил тормозные колодки и подождал немного, прислушиваясь к музыке затихающих двигателей. Затем, под стук дождя о ветровое стекло и обшивку, он выключил остальные приборы и заполнил страницу бортового журнала. Покончив с делами, он снял шлемофон и темно-синий с золотом шарф, поднялся и водрузил на голову шапку-ушанку из потертого красного вельвета:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22