Наша с ним беседа продолжалась уже почти
час.
- Так ты по-прежнему настаиваешь, что всего лишь собирался взять у
Платонова интервью? - в очередной раз спросил меня Валера.
Я знал Валеру, но не очень хорошо, так, через Потайчука, да еще пару
раз мы случайно встречались на улице, но дальше кивков дело не шло.
- Да, - прохрипел я. - Перестань меня мучить, я уже рассказал все,
что знаю.
Овчинников покачал головой.
- Телохранитель застал тебя с двумя свеженькими трупами - самого
певца и второго охранника. У обоих перерезано горло. Бритва лежала рядом.
Как он утверждает, самого его ты ударил стулом по голове. Мужика, который
якобы целился в тебя из пистолета, он не видел.
- Ну и что. Тот вполне мог убежать через склад, сразу же, как увидел,
что в его сторону идут люди.
- Мы это проверим, - пообещал он.
Опер ушел. Битый час я сидел в этом кабинете в обществе вооруженного
милицейского сержанта. Наконец, около полуночи Овчинников вернулся, но уже
не один. Вместе с ним в комнату вошел высокий худой субъект с водянистыми
глазами и реденькой шевелюрой.
- Следователь прокуратуры Зайцев, - представил его мне майор и сделал
охраннику знак выйти. После этого он сел, закурил и продолжил разговор.
- Вот какая ситуация, Алексей. Мужика твоего омоновец, дежуривший на
этом участке не видел. Как и тебя, кстати.
- Конечно, никого он не видел, - взорвался я. - И видеть не мог. Он
же сначала за парочкой, занимавшейся любовью, подглядывал, а потом за ними
же и гонялся. Не сомневаюсь, что и после этого дело он себе нашел быстро -
там вон женский сортир рядом.
- Клеветой на органы занимаетесь, гражданин Соколов, - неожиданно
заметил следователь, пристраиваясь на стуле, стоявшем сбоку от стола.
Я удивленно посмотрел на него. Откуда этот тип взялся? Из мрачного
прошлого, что ли?
- Спокойно, Леша, не нервничай, - Валера стал перебирать содержимое
моих карманов, разложенное на столе. На том же столе лежали вещи,
найденные у убитых.
- Здесь вот какая петрушка получается, - продолжил он после
некоторого молчания. - В соседней комнате нашли труп милиционера, который
дежурил в этом крыле, тоже с перерезанным горлом. А вот этого мы не любим.
Особенно начальство наше не любит. Кроме того... Убит известный певец,
любимец молодежи. Народ гневно потребует найти преступника. Не в наших
интересах тянуть дело. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Я понимал.
- А отпечатки на бритве?
- Их нет, - развел руками опер. - Правда нет.
- А мотивы? - взвился я. - Какие у меня мотивы?
- Мотивы, - полувопросительно-полуутвердительно протянул майор. -
Моти-и-ивы, - он взял пакетик из кучки вещественных доказательств,
найденных в карманах убитых, раскрыл его и понюхал. - "Дурь", - он
медленно закрыл пакетик и кинул его обратно на стол, но уже в коллекцию
вещей, принадлежавших мне. - "Дурь". Ты - бабник, об этом известно всем.
Приревновал очередную подружку к эстрадной звезде, обкурился с горя и
замочил его. Проник же сюда так, как и говоришь - окурки в сарае это
подтверждают. А интервью - предлог.
У меня перехватило дыхание.
- Ты что, собираешься мне тройное убийство пришить?! В том числе одно
- милиционера при исполнении?!
- Факты, - развел майор руками. - Кстати, убийство на сексуальной
почве подтверждается тем, что у Платонова отрезаны половые органы и
оставлены рядом с трупом. Очень похоже на свихнувшуюся наркоту.
После этих его слов меня чуть не вытошнило.
- Я?! Такое?! Да я же крепче "Беломора" в жизни ничего не курил!
- Закурил с горя. Медэкспертиза подтвердит.
Я повернулся к прокурорскому.
- Что вы ему позволяете? Вы же из прокуратуры.
Тот посмотрел на опера.
- Он журналист, да? Ну так засади его в пресс-хату. Пусть его там
ребята на хор раком поставят, доведут до кондиции, а завтра мы тогда с ним
еще раз побеседуем.
- Да как я мог ухлопать обученного охранника и милиционера?! - в
отчаянии заорал я. - Да еще таким зверским способом. Я что - помесь
Джеймса Бонда с Фредди Крюгером?
- Может быть ты бывший десантник или пограничник, - сухо сказал
Валера. - Узнаем. Да до меня, впрочем, и так доходили слухи, что ты не
самый вежливый человек в нашем городе.
Я понял, что влип. У них все сойдется. До дяди Васи они, конечно, не
докопаются, но о том, что в прошлом году я устроил одному жлобу,
пришедшему в газету выяснять отношения, сотрясение мозга и открытый
перелом правой руки (ну, остальное-то там было по мелочи), узнают
безусловно.
Я опустил голову и только сейчас увидел, что мой пиджак спереди весь
заляпан кровью - видимо, упав на пол, я попал в лужу, не исключено даже,
что от отрезанных частей. При мысли об этом меня передернуло.
- Значит, кому вторую звездочку, кому новый класс, а кто-то и в
Москву на повышение поедет. Ну а мне - вышка, - я поднял голову и оглядел
присутствующих.
- По-моему, он опять оскорбляет органы, - ни к кому не обращаясь
произнес Зайцев.
- По-моему, тоже, - глядя мне прямо в глаза, подтвердил Валера. Затем
он встал из-за стола, медленно обошел следователя и неожиданно ударил меня
ногой в голову.
Я вместе со стулом, на котором сидел, упал на пол, больно ударившись
обо что-то макушкой. На грохот вбежал милиционер. Мне были видны только
его высокие запыленные ботинки.
- Все нормально, - сказал ему майор. - Мы справимся сами. Оставайтесь
там. - Тот вернулся обратно в коридор.
Я встал и, пошатываясь, попытался поднять стул и снова усесться на
него.
- Я тебя научу закон уважать, борзописец хренов, - прошипел опер и
снова ударил меня ногой в голову.
На этот раз удар пришелся в висок. В глазах у меня потемнело. Когда
мне стало лучше, я решил не пытаться вставать снова, но с решимостью уже
приговоренного выдохнул:
- Такие как вы, только позорят этот самый закон.
Прокурорский захохотал - тоненько и противно, как кастрат на
просмотре порнофильма. Это меня добило.
Я рывком поднялся и врезал Валере снизу по челюсти. В ней что-то
чвякнуло, и майор начал оседать.
Я бросил взгляд на Зайцева. Он привстал со стула и уже открыл рот,
собираясь позвать на помощь. Я схватил со стола здоровенную пепельницу и
бросил ему в голову. Она попала точно в нижнюю часть лица. Следователь
свалился на пол.
Обернувшись, я обнаружил, что опер уже поднялся и шарит рукой под
курткой, пытаясь нащупать пистолет в плечевой кобуре. Я сделал левой ногой
ложный замах, показывая, что собираюсь ударить его в грудь, и, как только
он отпрянул, произвел ею резкий удар сверху вниз прямо под коленную
чашечку его выставленной вперед ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
час.
- Так ты по-прежнему настаиваешь, что всего лишь собирался взять у
Платонова интервью? - в очередной раз спросил меня Валера.
Я знал Валеру, но не очень хорошо, так, через Потайчука, да еще пару
раз мы случайно встречались на улице, но дальше кивков дело не шло.
- Да, - прохрипел я. - Перестань меня мучить, я уже рассказал все,
что знаю.
Овчинников покачал головой.
- Телохранитель застал тебя с двумя свеженькими трупами - самого
певца и второго охранника. У обоих перерезано горло. Бритва лежала рядом.
Как он утверждает, самого его ты ударил стулом по голове. Мужика, который
якобы целился в тебя из пистолета, он не видел.
- Ну и что. Тот вполне мог убежать через склад, сразу же, как увидел,
что в его сторону идут люди.
- Мы это проверим, - пообещал он.
Опер ушел. Битый час я сидел в этом кабинете в обществе вооруженного
милицейского сержанта. Наконец, около полуночи Овчинников вернулся, но уже
не один. Вместе с ним в комнату вошел высокий худой субъект с водянистыми
глазами и реденькой шевелюрой.
- Следователь прокуратуры Зайцев, - представил его мне майор и сделал
охраннику знак выйти. После этого он сел, закурил и продолжил разговор.
- Вот какая ситуация, Алексей. Мужика твоего омоновец, дежуривший на
этом участке не видел. Как и тебя, кстати.
- Конечно, никого он не видел, - взорвался я. - И видеть не мог. Он
же сначала за парочкой, занимавшейся любовью, подглядывал, а потом за ними
же и гонялся. Не сомневаюсь, что и после этого дело он себе нашел быстро -
там вон женский сортир рядом.
- Клеветой на органы занимаетесь, гражданин Соколов, - неожиданно
заметил следователь, пристраиваясь на стуле, стоявшем сбоку от стола.
Я удивленно посмотрел на него. Откуда этот тип взялся? Из мрачного
прошлого, что ли?
- Спокойно, Леша, не нервничай, - Валера стал перебирать содержимое
моих карманов, разложенное на столе. На том же столе лежали вещи,
найденные у убитых.
- Здесь вот какая петрушка получается, - продолжил он после
некоторого молчания. - В соседней комнате нашли труп милиционера, который
дежурил в этом крыле, тоже с перерезанным горлом. А вот этого мы не любим.
Особенно начальство наше не любит. Кроме того... Убит известный певец,
любимец молодежи. Народ гневно потребует найти преступника. Не в наших
интересах тянуть дело. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Я понимал.
- А отпечатки на бритве?
- Их нет, - развел руками опер. - Правда нет.
- А мотивы? - взвился я. - Какие у меня мотивы?
- Мотивы, - полувопросительно-полуутвердительно протянул майор. -
Моти-и-ивы, - он взял пакетик из кучки вещественных доказательств,
найденных в карманах убитых, раскрыл его и понюхал. - "Дурь", - он
медленно закрыл пакетик и кинул его обратно на стол, но уже в коллекцию
вещей, принадлежавших мне. - "Дурь". Ты - бабник, об этом известно всем.
Приревновал очередную подружку к эстрадной звезде, обкурился с горя и
замочил его. Проник же сюда так, как и говоришь - окурки в сарае это
подтверждают. А интервью - предлог.
У меня перехватило дыхание.
- Ты что, собираешься мне тройное убийство пришить?! В том числе одно
- милиционера при исполнении?!
- Факты, - развел майор руками. - Кстати, убийство на сексуальной
почве подтверждается тем, что у Платонова отрезаны половые органы и
оставлены рядом с трупом. Очень похоже на свихнувшуюся наркоту.
После этих его слов меня чуть не вытошнило.
- Я?! Такое?! Да я же крепче "Беломора" в жизни ничего не курил!
- Закурил с горя. Медэкспертиза подтвердит.
Я повернулся к прокурорскому.
- Что вы ему позволяете? Вы же из прокуратуры.
Тот посмотрел на опера.
- Он журналист, да? Ну так засади его в пресс-хату. Пусть его там
ребята на хор раком поставят, доведут до кондиции, а завтра мы тогда с ним
еще раз побеседуем.
- Да как я мог ухлопать обученного охранника и милиционера?! - в
отчаянии заорал я. - Да еще таким зверским способом. Я что - помесь
Джеймса Бонда с Фредди Крюгером?
- Может быть ты бывший десантник или пограничник, - сухо сказал
Валера. - Узнаем. Да до меня, впрочем, и так доходили слухи, что ты не
самый вежливый человек в нашем городе.
Я понял, что влип. У них все сойдется. До дяди Васи они, конечно, не
докопаются, но о том, что в прошлом году я устроил одному жлобу,
пришедшему в газету выяснять отношения, сотрясение мозга и открытый
перелом правой руки (ну, остальное-то там было по мелочи), узнают
безусловно.
Я опустил голову и только сейчас увидел, что мой пиджак спереди весь
заляпан кровью - видимо, упав на пол, я попал в лужу, не исключено даже,
что от отрезанных частей. При мысли об этом меня передернуло.
- Значит, кому вторую звездочку, кому новый класс, а кто-то и в
Москву на повышение поедет. Ну а мне - вышка, - я поднял голову и оглядел
присутствующих.
- По-моему, он опять оскорбляет органы, - ни к кому не обращаясь
произнес Зайцев.
- По-моему, тоже, - глядя мне прямо в глаза, подтвердил Валера. Затем
он встал из-за стола, медленно обошел следователя и неожиданно ударил меня
ногой в голову.
Я вместе со стулом, на котором сидел, упал на пол, больно ударившись
обо что-то макушкой. На грохот вбежал милиционер. Мне были видны только
его высокие запыленные ботинки.
- Все нормально, - сказал ему майор. - Мы справимся сами. Оставайтесь
там. - Тот вернулся обратно в коридор.
Я встал и, пошатываясь, попытался поднять стул и снова усесться на
него.
- Я тебя научу закон уважать, борзописец хренов, - прошипел опер и
снова ударил меня ногой в голову.
На этот раз удар пришелся в висок. В глазах у меня потемнело. Когда
мне стало лучше, я решил не пытаться вставать снова, но с решимостью уже
приговоренного выдохнул:
- Такие как вы, только позорят этот самый закон.
Прокурорский захохотал - тоненько и противно, как кастрат на
просмотре порнофильма. Это меня добило.
Я рывком поднялся и врезал Валере снизу по челюсти. В ней что-то
чвякнуло, и майор начал оседать.
Я бросил взгляд на Зайцева. Он привстал со стула и уже открыл рот,
собираясь позвать на помощь. Я схватил со стола здоровенную пепельницу и
бросил ему в голову. Она попала точно в нижнюю часть лица. Следователь
свалился на пол.
Обернувшись, я обнаружил, что опер уже поднялся и шарит рукой под
курткой, пытаясь нащупать пистолет в плечевой кобуре. Я сделал левой ногой
ложный замах, показывая, что собираюсь ударить его в грудь, и, как только
он отпрянул, произвел ею резкий удар сверху вниз прямо под коленную
чашечку его выставленной вперед ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49