Перешел потом проселок, смотрю, машина пустая и кто-то под дубом отдыхает. Обойти этого человека хотел, да любопытство разобрало, на мою же голову. Да и лежал этот человек как-то странно, уткнулся лицом в траву. Подхожу к нему, переворачиваю на спину, боже мой, а это Степан Хмиз. Я, конечно, испугался, потихоньку к машине, дал газу и до города…
– Хорошо придумал… – сощурился Сохань. – Да не поверит вам суд, Хусаинов. Никогда не поверит.
– А ты, начальник, за наш суд не расписывайся. Так как он справедливый, наш суд, и доказательств потребует. Ты вот говоришь: я убийца. Мол, Хусаинов убил Хмиза. А пистолет где? Ты оружие, начальник, найди у меня и на стол суду положи! А так все что угодно сказать можно…
Увидев торжество в глазах Фили, Сохань подумал: «А если Хусаинов на самом деле невиновен? Может, я пристрастный. Интуиция подсказывает: убийца, но что интуиция – надо искать пистолет. Но где? На квартире у Хусаинова оружия не нашли – успел передать кому-то из дружков или запрятать. И поиск оружия сейчас не даст результатов».
Однако сказал:
– Будут у нас бесспорные доказательства, Хусаинов. Найдем пистолет, непременно найдем.
– Нет, – покачал головой Филя, – фигу у меня найдете, потому что я не убивал. У кого – другое дело. Того на цугундер и берите. А я – чистый.
* * *
Сидоренко стоял вполоборота к Кирилюку, заложив руки за спину и остро глядя на подполковника. Сказал:
– Давайте, Федор Федорович, разложим наш багаж по полочкам. Багаж, прямо скажем, не мудреный, но что есть…
– Не гневите бога, – возразил Кирилюк, – багаж наш на десяток лет Белоштану потянет.
– Вот именно – Белоштану… Одному Белоштану. А разве он один? Коррупцией пахнет, Федор Федорович.
– Ни капли не сомневаюсь.
– А доказательства у нас пока что только против Белоштана.
– Арестуем и начнем распутывать клубок.
– Считаете, что Белоштана следует арестовать?
– А как же иначе? – удивился Кирилюк. – Он нам такие палки в колеса поставит, век стоять будем. Белоштан – основная фигура, и все нити тянутся от него.
– Согласен.
– Тогда берите у прокурора ордер на арест. Сидоренко сел за стол, положил перед собой чистый лист бумаги, вынул японскую авторучку, написал цифру «1».
– Итак, что мы имеем? Первое: на складе трикотажной фабрики тонны неоприходованной высококачественной шерсти. Кладовщица свидетельствует, что этот запас создан по прямому указанию директора фабрики.
– А как с документами на пряжу?
– Бухгалтерия на фабрике крайне запутана. Одно ясно: на некоторые изделия показывали завышенные затраты пряжи и таким образом экономили ее. Три тонны шерстяной пряжи… Знаете, сколько модных женских кофточек можно изготовить из нее?
– Знаю. И каждая такая кофта стоит несколько тысяч… Второй пункт?
– В трех промтоварных магазинах Города и в одном районном универмаге в подсобках обнаружен товар, изготовленный из шерсти, идентичной той, что лежит на фабричном складе. Женские костюмы и кофты. Кстати, с ярлыками иностранных фирм – французских и итальянских. Проведена экспертиза: ярлыки фальшивые, изготовлены местными кооператорами. Сейчас уточняем, кто из местных дельцов причастен к этой авантюре.
– Эти трикотажные изделия в магазинах тоже неоприходованные?
– Чистая левая продукция.
– Как оправдываются завмаги?
– Один вообще отрекся: ничего не знаю и знать не хочу. Заведующая секцией объяснила: кофты получены от знакомых кооператоров, но назвать их отказалась. Директор магазина на Центральном проспекте твердит, что получил продукцию на промтоварной базе, однако документов не показал. И не покажет, ибо их просто нет.
– Как связать эту нитку: фабрика – магазин?
– Это и есть пункт третий. Две работницы левого цеха на Индустриальной – Тищенко и Бурлака – свидетельствуют, что собственноручно изготовляли кофты, на которых сейчас пришиты «иностранные» этикетки.
– Выходит, круг замкнулся?
– Пожалуй, оснований для ареста Белоштана больше, чем надо.
– Что ж, будем брать.
– Рад, что наши мысли сходятся.
– Одна закавыка: за директором фабрики стоят могучие силы.
– Неужели не справимся?
– Вы даже не представляете, какие именно!
– Если бы вы сказали это четыре года назад, я бы засомневался. Но сейчас!.. Наша провинциальная мафия в сравнении с узбекской!
– Конечно, масштабы не те. Хотя принцип один: коррупция и взаимовыручка.
– Думаете, Белоштана постараются вытащить за ухо? Сидоренко положил руки на стол, разгладил рукой бумагу с тремя пунктами и сказал:
– Есть известие: один раз в неделю, аж до последнего времени, на квартире у любовницы Белоштана собиралась теплая компания. Сам Георгий Васильевич, покойный Степан Хмиз, начальник УВД Псурцев, заведующий горторгом Губа и мэр города Пирий. Преферанс, попойки, просмотр видеофильмов.
– Псурцев и Пирий – это уже интересно!
– И вдруг эта история с Хмизом…
– Потом показания Хусаинова против Псурцева.
– Отрекся, – поморщился Сидоренко. – Хусаинов отрекся от своих первоначальных показаний. Заявляет, что хотел отомстить полковнику. Однако, сообразив, что сам себе подписывает приговор, спохватился. Утром зашел ко мне Сохань: выскальзывает Хусаинов у него из рук.
– Жаль…
– Закон… У Соханя нет прямых доказательств.
– Но ведь следствие только началось.
– Сохань тоже надеется на лучшее.
– Сомневаюсь, что ему удастся хоть как-то связать Хусаинова с Псурцевым.
– Вы правы. Но вернемся к нашей гоп-компании. Наверное, интересы там не ограничивались игрой в преферанс. Пирий поддерживал Белоштана, а за это надо было ему платить.
– Обратите внимание: в компании директор промтоварной базы, заведующий торгом и начальник милиции. Впечатляет?
– Есть сигналы, Федор Федорович, что Пирий берет взятки. Существует такса: трехкомнатная квартира в престижном доме – пятьсот тысяч.
– Ох как это трудно… – вздохнул Кирилюк. – Самая неблагодарная работа – бороться со взятками…
– Да, попотеть придется.
– Вы его за руку не схватите. Вряд ли сам Пирий ставит подписи на незаконных ордерах. Позвонил начальнику жилищного отдела, тот встал по стойке «смирно», но телефонный разговор к делу не подошьешь.
– Сизифов труд, – согласился Сидоренко. – И все же придется закатывать рукава.
– Интересно, будет вытягивать Пирий Белоштана или нет?
– Не такой он дурак, чтобы засвечиваться. Существует немало способов, чтобы помочь сообщнику.
– Телефонное право…
– Рука руку моет, – вдруг взорвался Сидоренко. – Боже мой, до чего мы докатились! Знаете, куда меня вчера возили? В лесок, где дача самого Пирия.
– Шикарно? Но ведь мэр города, наверное, имеет государственную дачу?
– Имеет. А та, которой мы вчера любовались, принадлежит его теще. Такая милая бабуся из села – пенсионерка на пятьсот рублей… А дачка, скажу вам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Хорошо придумал… – сощурился Сохань. – Да не поверит вам суд, Хусаинов. Никогда не поверит.
– А ты, начальник, за наш суд не расписывайся. Так как он справедливый, наш суд, и доказательств потребует. Ты вот говоришь: я убийца. Мол, Хусаинов убил Хмиза. А пистолет где? Ты оружие, начальник, найди у меня и на стол суду положи! А так все что угодно сказать можно…
Увидев торжество в глазах Фили, Сохань подумал: «А если Хусаинов на самом деле невиновен? Может, я пристрастный. Интуиция подсказывает: убийца, но что интуиция – надо искать пистолет. Но где? На квартире у Хусаинова оружия не нашли – успел передать кому-то из дружков или запрятать. И поиск оружия сейчас не даст результатов».
Однако сказал:
– Будут у нас бесспорные доказательства, Хусаинов. Найдем пистолет, непременно найдем.
– Нет, – покачал головой Филя, – фигу у меня найдете, потому что я не убивал. У кого – другое дело. Того на цугундер и берите. А я – чистый.
* * *
Сидоренко стоял вполоборота к Кирилюку, заложив руки за спину и остро глядя на подполковника. Сказал:
– Давайте, Федор Федорович, разложим наш багаж по полочкам. Багаж, прямо скажем, не мудреный, но что есть…
– Не гневите бога, – возразил Кирилюк, – багаж наш на десяток лет Белоштану потянет.
– Вот именно – Белоштану… Одному Белоштану. А разве он один? Коррупцией пахнет, Федор Федорович.
– Ни капли не сомневаюсь.
– А доказательства у нас пока что только против Белоштана.
– Арестуем и начнем распутывать клубок.
– Считаете, что Белоштана следует арестовать?
– А как же иначе? – удивился Кирилюк. – Он нам такие палки в колеса поставит, век стоять будем. Белоштан – основная фигура, и все нити тянутся от него.
– Согласен.
– Тогда берите у прокурора ордер на арест. Сидоренко сел за стол, положил перед собой чистый лист бумаги, вынул японскую авторучку, написал цифру «1».
– Итак, что мы имеем? Первое: на складе трикотажной фабрики тонны неоприходованной высококачественной шерсти. Кладовщица свидетельствует, что этот запас создан по прямому указанию директора фабрики.
– А как с документами на пряжу?
– Бухгалтерия на фабрике крайне запутана. Одно ясно: на некоторые изделия показывали завышенные затраты пряжи и таким образом экономили ее. Три тонны шерстяной пряжи… Знаете, сколько модных женских кофточек можно изготовить из нее?
– Знаю. И каждая такая кофта стоит несколько тысяч… Второй пункт?
– В трех промтоварных магазинах Города и в одном районном универмаге в подсобках обнаружен товар, изготовленный из шерсти, идентичной той, что лежит на фабричном складе. Женские костюмы и кофты. Кстати, с ярлыками иностранных фирм – французских и итальянских. Проведена экспертиза: ярлыки фальшивые, изготовлены местными кооператорами. Сейчас уточняем, кто из местных дельцов причастен к этой авантюре.
– Эти трикотажные изделия в магазинах тоже неоприходованные?
– Чистая левая продукция.
– Как оправдываются завмаги?
– Один вообще отрекся: ничего не знаю и знать не хочу. Заведующая секцией объяснила: кофты получены от знакомых кооператоров, но назвать их отказалась. Директор магазина на Центральном проспекте твердит, что получил продукцию на промтоварной базе, однако документов не показал. И не покажет, ибо их просто нет.
– Как связать эту нитку: фабрика – магазин?
– Это и есть пункт третий. Две работницы левого цеха на Индустриальной – Тищенко и Бурлака – свидетельствуют, что собственноручно изготовляли кофты, на которых сейчас пришиты «иностранные» этикетки.
– Выходит, круг замкнулся?
– Пожалуй, оснований для ареста Белоштана больше, чем надо.
– Что ж, будем брать.
– Рад, что наши мысли сходятся.
– Одна закавыка: за директором фабрики стоят могучие силы.
– Неужели не справимся?
– Вы даже не представляете, какие именно!
– Если бы вы сказали это четыре года назад, я бы засомневался. Но сейчас!.. Наша провинциальная мафия в сравнении с узбекской!
– Конечно, масштабы не те. Хотя принцип один: коррупция и взаимовыручка.
– Думаете, Белоштана постараются вытащить за ухо? Сидоренко положил руки на стол, разгладил рукой бумагу с тремя пунктами и сказал:
– Есть известие: один раз в неделю, аж до последнего времени, на квартире у любовницы Белоштана собиралась теплая компания. Сам Георгий Васильевич, покойный Степан Хмиз, начальник УВД Псурцев, заведующий горторгом Губа и мэр города Пирий. Преферанс, попойки, просмотр видеофильмов.
– Псурцев и Пирий – это уже интересно!
– И вдруг эта история с Хмизом…
– Потом показания Хусаинова против Псурцева.
– Отрекся, – поморщился Сидоренко. – Хусаинов отрекся от своих первоначальных показаний. Заявляет, что хотел отомстить полковнику. Однако, сообразив, что сам себе подписывает приговор, спохватился. Утром зашел ко мне Сохань: выскальзывает Хусаинов у него из рук.
– Жаль…
– Закон… У Соханя нет прямых доказательств.
– Но ведь следствие только началось.
– Сохань тоже надеется на лучшее.
– Сомневаюсь, что ему удастся хоть как-то связать Хусаинова с Псурцевым.
– Вы правы. Но вернемся к нашей гоп-компании. Наверное, интересы там не ограничивались игрой в преферанс. Пирий поддерживал Белоштана, а за это надо было ему платить.
– Обратите внимание: в компании директор промтоварной базы, заведующий торгом и начальник милиции. Впечатляет?
– Есть сигналы, Федор Федорович, что Пирий берет взятки. Существует такса: трехкомнатная квартира в престижном доме – пятьсот тысяч.
– Ох как это трудно… – вздохнул Кирилюк. – Самая неблагодарная работа – бороться со взятками…
– Да, попотеть придется.
– Вы его за руку не схватите. Вряд ли сам Пирий ставит подписи на незаконных ордерах. Позвонил начальнику жилищного отдела, тот встал по стойке «смирно», но телефонный разговор к делу не подошьешь.
– Сизифов труд, – согласился Сидоренко. – И все же придется закатывать рукава.
– Интересно, будет вытягивать Пирий Белоштана или нет?
– Не такой он дурак, чтобы засвечиваться. Существует немало способов, чтобы помочь сообщнику.
– Телефонное право…
– Рука руку моет, – вдруг взорвался Сидоренко. – Боже мой, до чего мы докатились! Знаете, куда меня вчера возили? В лесок, где дача самого Пирия.
– Шикарно? Но ведь мэр города, наверное, имеет государственную дачу?
– Имеет. А та, которой мы вчера любовались, принадлежит его теще. Такая милая бабуся из села – пенсионерка на пятьсот рублей… А дачка, скажу вам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39