.. Так вот, сейчас вы прикажете Гельтоффу подвести Штирлица к прокурору Бергу. Гельтофф должен свести Штирлица с Бергом – как, я не знаю, придумайте сами, заставьте подумать Гельтоффа. И следите за Бергом. Не спускайте с него глаз с утра и до вечера. Мне надо, чтобы, как только Штирлиц переступит порог кабинета Берга, я узнал об этом. Машины с людьми БНД будут рядом. Мы накрываем иностранного агента у прокурора. Это конец Бергу и выигрыш всего дела. – На мгновение Бауэр, расхаживавший по кабинету, остановился. – Подкиньте Гельтоффу вот какую идею: «Ты скомпрометирован, ты на грани гибели – в общественном, разумеется, смысле. Ты упадешь так, что тебе уже не подняться. Погубить тебя может Штирлиц. Если он заставил тебя служить, значит, у него есть на тебя компрометирующие материалы. А если мы скомпрометируем Штирлица как иностранного агента, а Берга как человека, пошедшего на контакт с ним, то всем дальнейшим показаниям Штирлица грош цена: кто поверит шпиону?» Более того, мы запросим правительство ЮАР о выдаче нашим властям Кочева, но ЮАР ответит нам, что такового у них нет, хотя заявление от него поступило. Следовательно, он фиктивная фигура, этот Кочев, и, таким образом, заговор иностранной разведки провалился. Заговор против статуса Западного Берлина, против нашего суверенитета. Почему заговор? Да потому, что никакого Кочева вообще не было. Была провокация против Люса и Ленца. А Кочев сидит себе в Софии! И поднимите срочно все, что у вас есть по старым материалам на Штирлица, пусть просчитают на наших ЭВМ, кому была выгодна его работа.
Айсман задумчиво сказал:
– Вы сам дьявол... Уж если я и крикну снова «хайль», то это будет «хайль Бауэр». Я обещаю вам сделать все, что в моих силах.
– Нет уж, «хайль Бауэр» вы, бога ради, не кричите. Лучше четко выполняйте то, что я задумываю. Я всегда вам говорил, что нацизм мне омерзителен.
4
– Дорогой Холтофф, у меня очень мало времени...
– У меня тоже в обрез, я весь в полнейшем разгоне, Айсман.
– Ну спасибо, что ты тем не менее заехал... Ты потом куда?
– В полицию. Берг не дает мне покоя с этими такси.
– А когда ты успеешь заехать на встречу со Штирлицем?
Холтофф откинулся на спинку кресла, как от удара. Рядом с Айсманом сидели два связника: Курт и Вальтер.
– Ты ему выложил о нас все? – так же спокойно и негромко продолжал Айсман.
– Я не понимаю... О чем ты?
– Не глупи. Часть ваших разговоров мы записали, а про то, что мы записать не смогли, ты скажешь сам. Ты знаешь, как мы умеем работать. Ты настоящий немецкий отец и дед и должен понимать, что если будешь молчать, то твоя семья сегодня же, а вернее, сейчас же будет вырезана... – Айсман закурил и повторил яростно: – Вырезана! Ну? Ты ему выложил все?
– Да, – ответил Холтофф.
– На чем он тебя взял?
– На прошлом... На Рунге. На Мюллере.
– Ладно. К этому мы потом вернемся, Холтофф, ты нам нужен на том посту, где сейчас стоишь. На твоем пути одна преграда – Штирлиц... Ты нам нужен на этом посту, несмотря на твое предательство, и ты останешься на этом посту, ибо так надо для дела. А остаться ты можешь, если сведешь Берга со Штирлицем.
– Как?
– Подумай. По нашим сведениям, Штирлиц не является гражданином ФРГ... Понимаешь?
– Я перестал вообще понимать что-либо, – тихо ответил Холтофф. – Лучше мне уйти, тогда хоть семья сохранится... Не будет позора...
– Поясняю: представь, что полиция берет агента иностранной державы у Берга... Понял? Кто поверит показаниям шпиона? Нация не поверит изменнику, если даже он немец, а уж иностранцу – тем более. Пусть он тогда говорит про тебя все что угодно. Шпиону веры нет.
– У тебя есть что-нибудь от сердца?
– Выпей холодной воды. Ты понял? Я играю с тобой в открытую, я говорю тебе то, чего не имел права говорить... Ты оступился, но ты был моим другом, и ты мой товарищ по партии...
– Я понял, – сказал Холтофф и неожиданно для себя заплакал. – Я понял, что я осел, я должен был сразу прийти к тебе... Я не поверил в друзей. Я раньше верил только одному человеку, а потом я перестал верить всем на этой земле... Я осел, и мне нет прощения...
Дождавшись, пока Холтофф успокоится, Айсман продолжал:
– Разговор со Штирлицем построй примерно таким образом... Скажи ему, что все нити по делу Кочева находятся у меня в руках. Скажи ему – не бойся валить на меня, – что я знаю все. Пожалуйся ему, что я требую невозможного – затягивать экспертизу с автомобилями. Попроси, чтобы он срочно пошел к Бергу и открыл те карты, которые ты ему передаешь. Вот пакет – тут много компрометирующих документов на твоего бедного Айсмана... Ты понял? Бей в лоб правдой. Не лги. Ты знаешь Штирлица: на мякине его не проведешь... Скажи ему, что, если он устранит меня с помощью Берга, тогда ты выведешь его на человека, который ехал в «мерседесе» и стрелял через дверцу...
5
– Прости, я опоздал, Штирлиц...
– Я уже начал волноваться... Здравствуй, Холтофф.
– Меня вызывал Айсман.
– Что случилось?
– Он подставляет меня под удар, сволочь этакая... Он требует, чтобы сначала я затянул дело с проверкой «мерседесов», а потом опротестовал данные моей же экспертизы... У тебя нет чего-нибудь от сердца?
– Выпей коньяку, я же говорил тебе...
– Нет, сейчас мне совсем плохо...
– На... Положи под язык. Это нитроглицерин.
– Спасибо. Он сразу растаял, это ничего?
– Так и должно быть...
– Что делать с Айсманом?
– Сложный вопрос. Ты что предлагаешь?
Холтофф достал из кармана пакет и передал его Штирлицу:
– Спрячь это. Тут кое-что на Айсмана. Здесь достаточно материалов, чтобы утопить его. Не надо здесь смотреть! Зачем ты здесь смотришь?
Штирлиц удивился:
– А вдруг ты суешь мне какой-нибудь государственный «топ-секрет»? Меня возьмут с ним и посадят на десять лет, и ты будешь счастлив, разве нет?
Холтофф похолодел. Он смотрел Штирлицу в глаза, окруженные мелкой сеткой морщин, которые казались под стеклами очков особенно глубокими.
– Покажись врачу, – посоветовал Максим Максимович. – Не играй с сердцем, старина, с ним шутки плохи...
И углубился в изучение материалов на Айсмана. Он долго рассматривал фотографии, на которых тот был запечатлен расстреливающим женщин в Освенциме; было там несколько фотокопий постановлений на ликвидацию узников с санкцией Айсмана; было показание старухи еврейки про то, как Айсман лично убил двух ее малолетних внучек...
– Да... – сказал наконец Исаев. – Материал страшный. – Он протянул конверт Холтоффу: – Возьми. Зачем ты даешь это мне? Почему бы тебе самому не распорядиться? Прокуратура совсем рядом с твоим домом, да и времена иные...
– Это должно исходить от другого человека.
– А почему этим «другим человеком» должен быть я?
– Потому, что к Айсману тянутся нити от красного... А им ты занимаешься... А Берг, получив эти материалы, прижмет Айсмана и посадит его, а из-за решетки он мне не страшен, он там будет молчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93