В зале мирно коротали время немногочисленные пассажиры. Но вот в углу Чекасов усмотрел примостившуюся на трех стульях неряшливую фигуру. Ленька Косой. Чекасов прекрасно знал, что бомж «прописан» на вокзале, но уж очень Ленька ему не нравился.
– Не спать! – гаркнул он и ткнул груду дубинкой.
Ленька зашевелился и пробормотал нечто нечленораздельное.
– Давай вали отсюдова! – сказал Чекасов. – Или мы тебя выкинем!
Бомж открыл глаза и принял сидячее положение. Прямо на него смотрели злые глаза капитана милиции.
– Имею простое человеческое право, – сказал Косой, стараясь приосаниться.
– Право! – взбеленился Чекасов. – Получено распоряжение очистить вокзалы от таких элементов! Все, конец вашему брату. Понял или нет?
Ленька окончательно проснулся и изрек:
– Вы, сильные мира сего, живете в богатстве и довольствии, и вам не понять душевных мук человеческих!
– Ща поговоришь у меня! Игорек! – подозвал он Власенко. – Разберись.
Игорь с готовностью двинулся на бомжа. Ленька раздражал своей велеречивостью.
Силы были неравны, и Ленька поменял тактику:
– Вот вы, гражданин начальник, тут боретесь с низменнейшим из человеков, а настоящих-то иродов не видите. Мы сами своими жалкими силами не далее как вчера убийцу и маньяка изловили.
Чекасов захохотал:
– Ну убил! Это ты, что ли, вчера маньяка поймал?!
– Не утверждаю, что я, – гордо ответил Ленька, – но мои собратья, такие же нижайшие люди этого общества несправедливости, – Ну ты даешь! – покачал головой Игорек. – Совсем крыша от пьянки поехала.
Давай его отсюда!
– Он бредит, – заметил Слава Полищук, – может, в больницу его?
– Ща у него весь бред пройдет. – Игорь саданул бомжа дубинкой по спине.
– Не бред! – возопил Косой. – Вчера Потапыч и другие убийцу поймали, который Бастинду порешил. И всех остальных. Держат его в крысятнике.
– Пьяные разборки, – махнул рукой Игорек, но Ленька уже увидел, что попал в правильное русло и сумел заинтересовать своих гонителей.
– Вот, граждане работники правоохранительных органов, пропал на вокзале человек, никто из вас и не почесался, пропал другой, третий – никто не заметил.
А убийца-то тут, рядом.
– Виктор Иванович, – обратился к Чекасову Полищук, – а помните, приходили жалобы на маньяка…
– А эта, как ее, Бастинда, ведь и точно пропала. – Чекасов почесал подбородок. – Мы ее тут на днях искали, не нашли.
– Во-во, – закивал Косой, – вот так у вас – не нашли, и ладно. А тот убил и ограбил. На нем ее платок!
– И вы его поймали? – с недоверием спросил Чекасов.
– Не ваш покорный слуга, но други его, – скромно ответил Ленька.
– И где этот… убийца? – поинтересовался Чекасов.
– В так называемом крысятнике, – сказал Ленька, произнося это слово с известным презрением.
Презрение это было наигранным, поскольку крысятником назывался подвал жилого дома, расположенного за станцией метро. Там ночевала только элита, в которую Косой не входил, несмотря на свое вошедшее в легенду образование.
Поэтому, говоря об этом теплом и удобном пристанище, он именовал его не иначе как «крысятник» и при этом кривился.
– Ну что, сходить посмотреть, что ли… – задумался Чекасов.
– Надо сходить, Виктор Иванович, – сказал Славик, – женщина-то действительно пропала. Хотя никто не заявлял.
– Да, – махнул рукой Чекасов, – хоть половина их пропади, они не почешутся. Ладно, пошли проверим, что там и как.
Чекасов решительно пошел к выходу, за ним двинулись Полищук и Власенко, успевший в последний момент ткнуть Леньку дубинкой «для острастки».
Слава понятия не имел, что такое «крысятник» и где он расположен, но доверялся опыту Виктора Ивановича. Они пересекли вокзальную площадь, прошли мимо завеновских «Елок», миновали станцию метро и подошли к старым четырехэтажным домам – островку старой застройки среди современных зданий.
Виктор решительно спустился по одной из лестниц, ведущих в подвал.
За дверью оказалась еще одна дверь, с пожелтевшей надписью: «Теплотрасса».
Чекасов уверенно толкнул ее, и в нос Славе ударила едкая вонь.
– Задохнешься тут, блин, – высказал общее мнение Игорь Власенко.
В низком и душном помещении, куда свет с трудом пробивался через ставшие практически непрозрачными оконца, обитали тени. Одни неподвижно лежали на бетонном полу, другие лениво двигались, а двое с аппетитом поедали нечто, доставаемое руками из пластикового пакета.
– Всем стоять! – гаркнул Чекасов. Тени притихли.
– На выход! – приказал капитан. – Пошевеливайтесь. Власенко, Полищук, помогите им жопы от пола оторвать.
Слава и Игорь двинулись в глубь подвала, спотыкаясь о пустующие лежбища.
– Виктор, – послышался хорошо знакомый голос, – ты, что ли? – Из низкого перехода, ведущего в соседнее помещение, вышел Потапыч.
– Решил пошерстить тут ваш контингент. Ты скажи им, чтобы выходили, а то придется с ними по-другому…
– Что за муха тебя укусила, Виктор? – спросил Потапыч. Он понимал, что Чекасов вряд ли пожаловал в крысятник на экскурсию.
– Да вот, говорят, вы тут человека незаконно удерживаете… Так или нет?
Потапыч почесал репу. Потом бороду.
– Был грех, – наконец сказал он. – Удерживаем. Но, – он оглянулся на Игоря, который пытался при помощи дубинки и матерных слов поднять с места мерно сопящее существо в черной шубе из искусственного меха, – но тут есть два момента. Во-первых, он убийца, а во-вторых, вы-то его не ловите. Защищаться надо как-то. Это в человеческой природе, – заключил он, подняв кверху указательный палец.
– Убийца, говоришь? Да оставь ее, пусть дрыхнет! – крикнул Чекасов Игорьку. – И что, ты следствие провел, вещдоки собрал? Ишь какой деловой.
– А че? – ответил Потапыч. – Чего тут доказывать, когда он в ее платке расхаживал. Убил и ограбил. И мальчишку черномазого выкрал у Завена из «Палок».
– И его, что ли, убил?
– А то как же? Откудова тогда у него картуз? Вишь, что за человек – картуз этот ему маковку только закрывает, а мальчишку грохнул. Ну, видать, не только из-за картуза…
Виктор серьезно слушал бомжа.
– А Пучкина эта, ну, пропавшая. Она никуда не собиралась уезжать?
– Бастинда-то? Не-е, – уверенно протянул Потапыч, – куда ей отсюда деваться? Только вперед ногами. – Он помолчал. – Так и вышло, значит. Сгубил ее маньяк, бля.
– Ладно, иди показывай, где тут он у вас. Власенко, Полищук, оба со мной!
Чекасов, пригнув голову, шагнул вслед за Потапычем в узкий переход, соединявший между собой гулкие подвальные помещения. За ними двинулись Слава с Игорьком.
Обширные теплые подземные залы служили приютом не одному десятку бездомных обоего пола. Тут пили, ели, спали, любили, а одно существо даже умудрилось родиться. Правда, умирали тут чаще, чем рождались.
Наконец наряд милиции под предводительством Потапыча добрался до последнего подвального отсека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108