.. летающих
блюдцах... которые эти идиоты называют летающими блюдцами... Каждый месяц
мне платят за то, что я охочусь на инопланетян. Понимаете? Я не могу
держать вас здесь. Мой долг - передать вас своему правительству. Мой долг,
черт побери!
8
Чарли проснулся, как обычно, на заре. Разве поспишь допоздна в
двухкомнатной глинобитной хижине, вмещающей четверых взрослых и пятерых
детей семьи Эстанция?
Малыш Луис открывал рот синхронно с первыми петухами. Это обычно
вызывало поток брани со стороны дяди Чарли, который был пьяницей и спал
плохо. Лупе отвечала на брань бранью, и утро вступало в свои права. Все
вскакивали почти одновременно, сонные, злые. Бабушка разжигала печь, мать
ухаживала за ребенком, брат включал телевизор и усаживался перед ним, отец
тихонько выскальзывал из дому, а неряшливая и толстая Росита, не снимая
рваной ночной рубахи, становилась перед алтарем на колени и монотонно
молилась, выпрашивая прощения за свои новые грехи, добавившиеся к
комплекту старых за прошедшую ночь.
Как бы хотелось Чарли хоть немного пожить одному, чтобы не слышать
воплей Лупе, рева Луиса, пронзительных жалоб матери, унизительных ответов
отца, бредовых фантазий бабушки о том времени, когда возродится старая
религия... Жизнь в живом музее была не из приятных. Чарли ненавидел
поселок: его пыльные немощенные улицы, приземистые грязные дома, смесь
полузабытых старых обычаев с непонятными новыми, а превыше всего - толпы
бледнолицых туристов, которые появлялись каждый июль и август, чтобы
поглазеть на обитателей Сан-Мигеля, как на зверей в зоопарке.
Но теперь, во всяком случае, у Чарли было нечто такое, что отвлекало
его от всей этой мерзости - человек со звезд, Миртин, живущий в пещере
возле высохшего русла. И сквозь монотонную сутолоку дня он пронес
необычное, возбужденное состояние - этот человек ждет его! Марти Макино
оказался прав... Что бы он сказал, если бы узнал о Миртине?
Но доверять ему нельзя. Марти думает только Марти. Он, не раздумывая,
продаст инопланетянина за сотню долларов газете, купит автобусный билет и
исчезнет. Чарли решительно настроился даже не намекнуть Макино на то, что
кто-то, может быть, живет в пещере у реки.
С девяти до двенадцати Чарли был в школе. Проржавевший старый автобус
приезжал в поселок пять раз в неделю, за исключением времени уборки
урожая, подбирал всех детей от 6 до 13 и отвозил их в большое кирпичное
государственное здание школы для индейцев. Но учили их там немногому.
Чарли понимал это так: правительству не хочется, чтобы они, выучившись,
покинули резервацию. Тогда бы штат лишился солидного дохода от туристов. В
Таосе, где находился самый большой и известный поселок, только за то, что
вытащить из футляра камеру, брали пару долларов. Стоило ли удивляться, что
образование в государственной школе не ахти какое? Кое-как читать, кое-как
писать, кое-как считать... История, которую изучали здесь, была историей
белых людей, Джорджа Вашингтона и Авраама Линкольна. А вот о том, как
пришли сюда испанцы и превратили местных жителей в рабов, не рассказывали.
Ничего не вспоминали о восстании и его жестоком подавлении испанцем по
имени Варгас... Не хотели, видимо, чтобы в маленьких нечесаных головках
зашевелились ненужные мысли.
Иногда Чарли получал хорошие оценки, иногда - плохие. Это зависело от
того, насколько ему интересно, так как все предметы были легкими. Он
самостоятельно изучил по учебнику алгебру и геометрию, принялся за
астрономию. Знал принципы действия различных двигателей. Женщина, которая
преподавала в школе, считала, что он должен стать поселковым плотником. Но
у Чарли были иные намерения. Другой учитель, очень хороший, мистер
Джемисон, сказал, что ему следовало бы через год поступить в среднюю
школу, находящуюся в Альбукерке. Если ты способный, тебя будут учить
независимо от цвета кожи. Но Чарли знал, что произойдет, заикнись он
только об этом дома.
"Учись на плотника, - скажут родители. - Марти Макино учился в
средней школе, и что это ему дало? Стоит ли ехать в Альбукерк, чтобы
научиться курить, пить виски и пудрить мозги девчонкам?!"
То есть не пустят. Скорее всего, ему придется просто убежать из дома.
К часу Чарли был уже в Сан-Мигеле. Работы там было достаточно, в
разные сезоны - разной. Весной нужно было, разумеется, сажать, и все
население выходило в поле. Летом, когда наезжали туристы, детям полагалось
околачиваться возле них с дружелюбным видом и позволять фотографировать
себя в надежде заработать кое-какую мелочишку. Осенью начиналась уборка
урожая. Зима была временем религиозных празднеств, начиная плясками
Огненной Общины и кончая встречей весны в марте месяце. Празднества
означали работу для всех: поселок нужно было вычистить и убрать яркими
украшениями, мужчины чинили наряды, женщины делали керамику для продажи.
Предполагалось, что обряды привлекут весной дожди, но Чарли знал, что
единственное, что они действительно могут привлечь - так это туристов.
Сезон начинался в резервации Хопи, где уже к концу лета исполнялись пляски
Змеи, и продолжался, следуя на юг, через резервацию Суни, чтобы
закончиться здесь - в деревнях, расположенных вдоль берегов Рио-Гранде.
До плясок Огненной Общины оставалось всего несколько дней. Чарли
делал вид, что работает изо всех сил. На самом деле исподтишка засунул под
расшитую материю плоские маисовые лепешки, чтобы ближе к вечеру спрятать
их за старым заброшенным кива. Туда никто не сунется, потому что
считается, что там обитают злые духи. Потом наполнил чистой водой
пластиковую флягу, отнес туда же, поиграл с собакой, поругался с Лупе,
почитал библиотечную книгу о звездах, понаблюдал, как священник пытается
заманить группу прихожан на вечернюю молитву, заметил, что Марти Макино
утащил Роситу во двор сувенирной лавки, быстро проглотил свой скудный
ужин...
Наконец наступила ночь, но работа в поселке не прекращалась.
Влиятельные люди были при деле - пожизненный вождь племени раздавал
указания возле кива, Хесус Агильер - вновь избранный старостой общины,
беседовал со жрецом Огня. Чарли небрежной походкой прошелся в конец улицы
и, никем не замеченный, нырнул в старый кива. Потом, прижимая к груди свои
припасы, понесся, словно ветер. То есть, так ему казалось. Детские ноги
устали быстро, и пришлось сделать передышку уже в полумиле от поселка,
рядом с силовой подстанцией, построенной электрокомпанией два года назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
блюдцах... которые эти идиоты называют летающими блюдцами... Каждый месяц
мне платят за то, что я охочусь на инопланетян. Понимаете? Я не могу
держать вас здесь. Мой долг - передать вас своему правительству. Мой долг,
черт побери!
8
Чарли проснулся, как обычно, на заре. Разве поспишь допоздна в
двухкомнатной глинобитной хижине, вмещающей четверых взрослых и пятерых
детей семьи Эстанция?
Малыш Луис открывал рот синхронно с первыми петухами. Это обычно
вызывало поток брани со стороны дяди Чарли, который был пьяницей и спал
плохо. Лупе отвечала на брань бранью, и утро вступало в свои права. Все
вскакивали почти одновременно, сонные, злые. Бабушка разжигала печь, мать
ухаживала за ребенком, брат включал телевизор и усаживался перед ним, отец
тихонько выскальзывал из дому, а неряшливая и толстая Росита, не снимая
рваной ночной рубахи, становилась перед алтарем на колени и монотонно
молилась, выпрашивая прощения за свои новые грехи, добавившиеся к
комплекту старых за прошедшую ночь.
Как бы хотелось Чарли хоть немного пожить одному, чтобы не слышать
воплей Лупе, рева Луиса, пронзительных жалоб матери, унизительных ответов
отца, бредовых фантазий бабушки о том времени, когда возродится старая
религия... Жизнь в живом музее была не из приятных. Чарли ненавидел
поселок: его пыльные немощенные улицы, приземистые грязные дома, смесь
полузабытых старых обычаев с непонятными новыми, а превыше всего - толпы
бледнолицых туристов, которые появлялись каждый июль и август, чтобы
поглазеть на обитателей Сан-Мигеля, как на зверей в зоопарке.
Но теперь, во всяком случае, у Чарли было нечто такое, что отвлекало
его от всей этой мерзости - человек со звезд, Миртин, живущий в пещере
возле высохшего русла. И сквозь монотонную сутолоку дня он пронес
необычное, возбужденное состояние - этот человек ждет его! Марти Макино
оказался прав... Что бы он сказал, если бы узнал о Миртине?
Но доверять ему нельзя. Марти думает только Марти. Он, не раздумывая,
продаст инопланетянина за сотню долларов газете, купит автобусный билет и
исчезнет. Чарли решительно настроился даже не намекнуть Макино на то, что
кто-то, может быть, живет в пещере у реки.
С девяти до двенадцати Чарли был в школе. Проржавевший старый автобус
приезжал в поселок пять раз в неделю, за исключением времени уборки
урожая, подбирал всех детей от 6 до 13 и отвозил их в большое кирпичное
государственное здание школы для индейцев. Но учили их там немногому.
Чарли понимал это так: правительству не хочется, чтобы они, выучившись,
покинули резервацию. Тогда бы штат лишился солидного дохода от туристов. В
Таосе, где находился самый большой и известный поселок, только за то, что
вытащить из футляра камеру, брали пару долларов. Стоило ли удивляться, что
образование в государственной школе не ахти какое? Кое-как читать, кое-как
писать, кое-как считать... История, которую изучали здесь, была историей
белых людей, Джорджа Вашингтона и Авраама Линкольна. А вот о том, как
пришли сюда испанцы и превратили местных жителей в рабов, не рассказывали.
Ничего не вспоминали о восстании и его жестоком подавлении испанцем по
имени Варгас... Не хотели, видимо, чтобы в маленьких нечесаных головках
зашевелились ненужные мысли.
Иногда Чарли получал хорошие оценки, иногда - плохие. Это зависело от
того, насколько ему интересно, так как все предметы были легкими. Он
самостоятельно изучил по учебнику алгебру и геометрию, принялся за
астрономию. Знал принципы действия различных двигателей. Женщина, которая
преподавала в школе, считала, что он должен стать поселковым плотником. Но
у Чарли были иные намерения. Другой учитель, очень хороший, мистер
Джемисон, сказал, что ему следовало бы через год поступить в среднюю
школу, находящуюся в Альбукерке. Если ты способный, тебя будут учить
независимо от цвета кожи. Но Чарли знал, что произойдет, заикнись он
только об этом дома.
"Учись на плотника, - скажут родители. - Марти Макино учился в
средней школе, и что это ему дало? Стоит ли ехать в Альбукерк, чтобы
научиться курить, пить виски и пудрить мозги девчонкам?!"
То есть не пустят. Скорее всего, ему придется просто убежать из дома.
К часу Чарли был уже в Сан-Мигеле. Работы там было достаточно, в
разные сезоны - разной. Весной нужно было, разумеется, сажать, и все
население выходило в поле. Летом, когда наезжали туристы, детям полагалось
околачиваться возле них с дружелюбным видом и позволять фотографировать
себя в надежде заработать кое-какую мелочишку. Осенью начиналась уборка
урожая. Зима была временем религиозных празднеств, начиная плясками
Огненной Общины и кончая встречей весны в марте месяце. Празднества
означали работу для всех: поселок нужно было вычистить и убрать яркими
украшениями, мужчины чинили наряды, женщины делали керамику для продажи.
Предполагалось, что обряды привлекут весной дожди, но Чарли знал, что
единственное, что они действительно могут привлечь - так это туристов.
Сезон начинался в резервации Хопи, где уже к концу лета исполнялись пляски
Змеи, и продолжался, следуя на юг, через резервацию Суни, чтобы
закончиться здесь - в деревнях, расположенных вдоль берегов Рио-Гранде.
До плясок Огненной Общины оставалось всего несколько дней. Чарли
делал вид, что работает изо всех сил. На самом деле исподтишка засунул под
расшитую материю плоские маисовые лепешки, чтобы ближе к вечеру спрятать
их за старым заброшенным кива. Туда никто не сунется, потому что
считается, что там обитают злые духи. Потом наполнил чистой водой
пластиковую флягу, отнес туда же, поиграл с собакой, поругался с Лупе,
почитал библиотечную книгу о звездах, понаблюдал, как священник пытается
заманить группу прихожан на вечернюю молитву, заметил, что Марти Макино
утащил Роситу во двор сувенирной лавки, быстро проглотил свой скудный
ужин...
Наконец наступила ночь, но работа в поселке не прекращалась.
Влиятельные люди были при деле - пожизненный вождь племени раздавал
указания возле кива, Хесус Агильер - вновь избранный старостой общины,
беседовал со жрецом Огня. Чарли небрежной походкой прошелся в конец улицы
и, никем не замеченный, нырнул в старый кива. Потом, прижимая к груди свои
припасы, понесся, словно ветер. То есть, так ему казалось. Детские ноги
устали быстро, и пришлось сделать передышку уже в полумиле от поселка,
рядом с силовой подстанцией, построенной электрокомпанией два года назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38