До встречи, дорогой. Миртин."
Чарли осторожно сложил записку и спрятал под рубахой, рядом с
лазером.
- Я рад, что твои друзья наконец-то нашли тебя, Миртин, - шепотом
сказал он, обращаясь ко звездам, и упал на пол пещеры, горько плача.
Никогда больше Чарли Эстанция не будет плакать так, как сейчас...
17
- За нами ведут наблюдение две инопланетные расы, - констатировал Том
Фолкнер. - Что ж, весьма почетно.
- И друг за другом, - заметила Глэйр. Она стояла у зашторенного окна,
бесстыдно нагая, балансируя на двух палках. Сделала шаг, другой. - Ну как,
у меня получается?
- Великолепно! Ты в отличной форме.
- Я не спрашиваю о своей форме. Я спрашиваю, как я хожу.
- Я же сказал - великолепно, - рассмеялся Фолкнер, повернув ее к себе
лицом и нежно погладив упругую грудь. - Я мог бы почти поверить в то, что
все это настоящее... Я люблю тебя!
- Я - бросающая в дрожь тварь с далекой планеты, прилетевшая сюда в
летающем блюдце.
- И все равно я тебя люблю!
- Ты безумец!
- Весьма вероятно, - самодовольно произнес Фолкнер. - Но пусть это
тебя не тревожит. А ты? Ты любишь меня?
- Да, - прошептала Глэйр, подняв к нему бледное лицо.
Самое странное во всем этом то, что она была в этом уверена. Началось
все с жалости к человеку, запутавшемуся в сетях собственной психики, с
чувства благодарности к землянину, приютившему и выходившему ее. Он
казался таким одиноким, таким беспокойным, таким смущенным, что ей
хотелось хоть что-нибудь сделать для него. Немного тепла - вот что,
казалось бы, нужно ему, а именно это и было главным талантом Глэйр.
Жалость и благодарность никогда не были прочной основой любви, она это
понимала и не ожидала, что из этих чувств разовьется нечто, так глубоко
связавшее их.
Он все дольше и дольше продлевал свой отпуск по болезни, чтобы ни на
минуту не разлучаться с ней. И ее саму незаметно охватило чувство
подлинной привязанности к этому землянину.
Несмотря на все горести, которые выпали на его долю, он обладал
сильной волей. Пьянство, отчаянные приступы жалости к самому себе,
умышленное создание искусственных трудностей - все это было следствием, а
не причиной. Стоило все перевернуть с ног на голову, а так оно и
случилось, как в результате возник здоровый, счастливый, цельный человек,
и с этого момента он перестал быть для нее сломанной вещью, нуждающейся в
ремонте. Она начала расценивать его как равную личность.
Разумеется, ничто во Вселенной не является постоянным. Ей по земным
меркам было уже сто лет, когда он родился, и она должна прожить еще
несколько сотен лет после его смерти. Землянин средних лет, по сути, был
безгрешным ребенком рядом с самым невинным из дирнанцев, а Глэйр была
далеко не невинной. И, значит, их физическое единение было нереальным.
Она, конечно, испытывала удовольствие в его объятиях, но главным образом
за счет того, что доставляла наслаждение ему, сопровождающееся слабой,
малозначительной пульсацией ее собственной внешней нервной системы. То,
чем они занимались в постели, казалось ей забавным, но это ни в коей мере
не было тем сексом, который имел бы для нее значение как для дирнанки.
Она, естественно, вела себя так, чтобы он не мог ни о чем догадаться. У
нее было немало знакомых женщин, которые таким образом забавлялись с
домашними животными.
И все же, несмотря на свое преимущество в возрасте и зрелости,
несмотря на несходство природы, на все остальное, что их разделяло, Глэйр
испытывала к Фолкнеру теплую, настоящую привязанность. Это поначалу
удивляло ее, но потом она привыкла, только предстоящее расставание
вызывало в ней некоторое беспокойство.
- Пройдись еще раз по комнате и сядь. Не перенапрягайся.
Глэйр кивнула. Это было трудно. Где-то на полпути на нее накатила
волна слабости, но она нашла в себе силы добрести до кровати и
опрокинулась на нее навзничь, бросив палки на пол.
- Ну как?
- Все лучше и лучше.
Он сделал ей массаж лодыжек и икр. Она перекатилась на спину,
расслабилась. Шрамы и синяки, которые обезображивали ее лицо в течение
нескольких первых дней, исчезли. Она снова была лучезарно прекрасной, и
это ей нравилось. Фолкнер как-то особенно целомудренно гладил ее тело,
совсем не так, как это делают в качестве прелюдии любви.
- Две расы наблюдателей? - переспросил он. - Расскажи подробней.
- Я уже и так рассказала слишком много.
- Да. Дирнанцы и краназойцы. Кто из вас добрался до нас первым?
- Никто не знает, - ответила Глэйр. Каждая из сторон утверждает, что
именно ее разведчики первыми обнаружили Землю. Но это произошло так много
тысяч лет назад, что теперь и не разобраться. Мне кажется, что мы все-таки
появились здесь первыми, а краназойцы просто вторглись в чужие владения.
Но, может быть, я просто верю нашей собственной пропаганде.
- Значит, летающие блюдца патрулируют Землю еще со времен
кроманьонцев, - задумчиво проговорил Фолкнер. - Видимо, это объясняет и то
колесо, которое виделось Иезекилю, и многое другое. Но почему только
последние 30-40 лет мы стали регулярно замечать Наблюдателей?
- Потому что теперь нас гораздо больше. До вашего 19-го столетия на
околоземных орбитах патрулировало только по одному кораблю с каждой
стороны. По мере развития вашей техники нам пришлось увеличить количество
Наблюдателей. К 1900 году каждая из сторон уже имела по пять кораблей.
После изобретения вами радио добавилось еще несколько, чтобы записывать
передачи. Затем появилась атомная энергия, и мы поняли, что Земля вступает
в новую эпоху своего развития. Думаю, в 1947 здесь уже дежурило около
шестидесяти наших разведчиков.
- А краназойцы?
- О, они всегда старались не отставать от нас. Так же, впрочем, как и
мы от них. Ни одна из сторон не может допустить, чтобы другая опередила ее
хоть на дюйм.
- Значит, обоюдная экспансия количества Наблюдателей?
- Точно, - усмехнулась Глэйр. - Мы добавляем одного - они тут же
выставляют своего. По нескольку каждый год, пока нас не стало...
Она умолкла.
- Можешь сказать. Я и так уже слишком многое знаю.
- Сотни. Сотни кораблей с каждой стороны. Точных цифр я не знаю, но
не меньше тысячи. Это оправданно. Вы, люди, стали шагать слишком быстро. И
ничего нет удивительного, что появляется все больше сообщений об
атмосферных объектах. В ваших небесах стало слишком тесно, а системы
обнаружения становятся все более совершенными. Я удивляюсь вам, Том.
Неужели же вы искренне верили, что ИАО занимается ерундой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38