— Вот коротко об этой истории: я сам не из Бержерака, но езжу туда каждую субботу на рынок на своей машине… Заодно обедаю в гостинице «Англия»… Ну так вот, почти месяц назад на шоссе нашли мертвую женщину… Точнее говоря, задушенную… И не просто задушенную!.. Убийца был такой садист, что уже мертвой он ей всадил в сердце огромную иглу…
— Кто была эта женщина?
— Леонтина Моро с фермы «Новая мельница». У нее ничего не украли.
— И не…
— Нет, ее не пытались изнасиловать, хотя это была женщина красивая, лет тридцати… Преступление произошло вечером, с наступлением темноты, когда та возвращалась от свекрови… Это первое!.. А второе!..
— Их было два?
— Два с половиной… Вторая жертва — шестнадцатилетняя девочка, дочка начальника вокзала, она поехала покататься на велосипеде… Ее нашли в таком же состоянии…
— Вечером?
— На следующее утро. Но преступление было совершено вечером. Наконец, третий случай. Это было с горничной из гостиницы, она ходила в гости к брату, он — путевой смотритель и работает на участке дороги в пяти-шести километрах отсюда… Она шла пешком… Кто-то внезапно схватил ее сзади и опрокинул… Но это крепкая женщина… Ей удалось укусить нападавшего в руку… Тот вскрикнул и убежал… Она видела его смутно, лишь со спины, когда сама убегала через лес…
— Это все?
— Все! Все люди уверены, что речь идет о сумасшедшем, который прячется в лесах поблизости. Никто и мысли не допускает, что это может быть кто-нибудь из жителей городка… Когда фермер заявил, что нашел на дороге тебя, все подумали, что это ты убийца, и что тебя ранили, когда ты опять пытался совершить преступление…
Ледюк был серьезен. В этой ошибке он, видимо, не видел ничего смешного.
— Впрочем, — добавил он, — есть люди, которые и сейчас так думают.
— Кто занимается расследованием этих преступлений?
— Прокуратура и местная полиция.
— Ну, хорошо, оставь меня, я посплю.
Без сомнения, причиной этому была его слабость. Мегрэ все время неодолимо хотелось дремать. Он чувствовал себя хорошо лишь в полудреме, и лучше, если можно было повернуться к солнцу, лучи которого проникали сквозь закрытые веки.
Теперь у него были новые образы, которые он должен был построить, оживить в уме, как ребенок, оживляющий разноцветных солдатиков из коробки с игрушками. Тридцатилетняя фермерша… Дочка начальника вокзала… Горничная из гостиницы…
Он вспомнил лес, высокие деревья, светлую дорогу и представил себе это нападение, жертву в пыли дороги и убийцу, заносящего над ней огромную иглу.
Трудно себе представить! Особенно здесь, в больничной палате, куда доносится ровный шум улицы. Кто-то минут десять пытался завести мотор своей машины прямо под самым окном Мегрэ. Приехал доктор в быстрой и послушной машине, которую он вел сам.
Было восемь часов вечера, и свет уже был зажжен, когда врач склонился над Мегрэ.
— Это серьезно?
— Скорее, это надолго… Недели две постельного режима…
— А я могу переехать в гостиницу?
— Вам здесь плохо?.. Конечно, можете, если есть кому ухаживать за вами…
— Скажите… Что, между нами говоря, вы сами думаете об этом сумасшедшем из Бержерака? Врач долго молчал. Мегрэ уточнил:
— Вы, как и все, думаете, что это маньяк, который живет в лесу?
— Нет!
Черт побери! У Мегрэ ведь было время поразмыслить над этим, вспомнить подобные дела, уже знакомые ему, или о которых он слышал!
— Это человек, который обычно ведет себя, как вы и я, не так ли?
— Возможно.
— Другими словами, очень может быть, что он живет в Бержераке и имеет какую-то профессию, место…
Доктор как-то странно посмотрел на него, не решаясь что-то сказать.
— Вы кого-то подозреваете?
— Было много предположений, одно за другим… Я раздумываю над этим… Опять к ним возвращаюсь… Если смотреть под определенным углом, то любого можно заподозрить в нарушении психики.
Мегрэ засмеялся:
— Вы перебрали всех в городе! От мэра и даже прокурора до первого встречного! Не забыли и своих коллег, и больничного сторожа…
Нет, врач не смеялся!
— Минутку!.. Не двигайтесь… — сказал он, зондируя рану с помощью тонкого лезвия. — Это страшнее, чем вы думаете…
— Сколько жителей в Бержераке?
— Тысяч шестнадцать… Судя по всему, этот сумасшедший из самых высоких слоев, и даже…
— Ну конечно игла! — проворчал, поморщившись, Мегрэ — доктор сделал ему больно.
— Что вы имеете в виду?
— Что эта игла, вонзенная в сердце безошибочно два раза подряд свидетельствует о некотором знании анатомии…
Наступила тишина. Доктор озабоченно наморщил лоб. Он заново перевязал плечо и грудь Мегрэ, со вздохом выпрямился.
— Вы говорили, что предпочли бы гостиницу!
— Да… Я вызову жену…
— Вы хотите заняться этим делом?
— Еще как!
Дождь бы все испортил. Но уже не меньше двух недель не было ни капли дождя.
Мегрэ устроился в лучшем номере гостиницы Англия, на втором этаже. Его кровать была придвинута к окнам, так что он наслаждался видом площади, где наблюдал за тенью, медленно покидавшей один ряд домов, чтобы переползти на противоположный.
Мадам Мегрэ приняла случившееся, как принимала все: без удивления, спокойно. Всего лишь час она находилась в гостиничном номере, и он уже стал ее комнатой, которую она устроила по-своему.
Такой же мадам Мегрэ была два дня назад в Эльзасе, у постели рожавшей сестры.
— Громадная девочка! Ты бы видел ее! Весит около пяти килограммов.
Она спрашивала доктора:
— Что ему можно есть, доктор? Хороший куриный бульон? А что ему надо запретить, так это его трубку!.. Это для него как пиво!.. Будет просить ее каждый час…
На стенах были чудные красно-зеленые обои. Кроваво-красные. Кричаще— зеленые! Длинные полосы, которые прямо звенят на солнце!
А отвратительная гостиничная мебель из американской сосны, покрытая лаком, качающаяся на своих слишком тонких ножках!
Огромная комната с двумя кроватями. И камин, которому лет двести, куда вставили дешевый радиатор.
— Чего я не пойму, так это почему ты спрыгнул вслед за этим человеком с поезда… А если бы ты упал на рельсы… О, знаешь что! Я приготовлю тебе сейчас сливки с лимоном. Надеюсь, они разрешат мне пользоваться кухней…
Теперь Мегрэ реже снились кошмары. Даже когда он закрывал глаза под лучами солнца, мысли его были более или менее ясны.
Но комиссар продолжал вдыхать жизнь в персонажи, придуманные воспаленным воображением.
— Первая жертва… Фермерша… Замужем?.. Есть дети?..
— Замужем за сыном хозяина… Но не слишком ладила со свекровью, которая винила ее в том, что она слишком кокетлива, надевала шелковое белье, чтобы доить коров…
И вот, старательно и терпеливо, словно художник, пишущий картину, Мегрэ мысленно создавал портрет этой крестьянки, которая, как ему казалось, была аппетитной с виду женщиной, в теле, очень опрятной, принесшей в дом свекра новые идеи, парижские журналы мод… Она возвращалась из города… Мегрэ очень хорошо представлял себе эту дорогу… Они все похожи из-за этих высоких деревьев, бросающих тени по обеим сторонам… И очень белая, известковая почва, режущая глаз при малейшем луче солнца…
Потом эта девочка на велосипеде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26