— Открой дверь, Ледюк.
На сей раз это была женщина, и пришла она не с улицы. Это была горничная, та, что чуть не стала жертвой маньяка, она по-прежнему работала в гостинице. За ней несмело вошел смущенный мужчина.
— Это мой жених, он работает в гараже. Он не хотел, чтобы я приходила сюда.
— Входите… И вы, жених, тоже… И вы, мосье… На площадке стоял хозяин гостиницы.
— Я только хотел узнать, моя горничная…
— Входите, входите! Как ваше имя?
— Розали, мосье… Только я не знаю, как насчет вознаграждения… Потому что я ведь уже рассказала все, что знала, не так ли…
Жених недовольно проворчал, ни на кого не глядя: «Выдумки все это!»
— И все это правда, я ничего не выдумала!..
— И ту историю с клиентом, который хотел на тебе жениться, ты тоже не выдумала?! И когда рассказывала мне, что твою мать украли цыгане?..
Девушка вскипела, но ничуть не смутилась. Это была крепкая телом, широкая в кости крестьянка. Несколько движений, и вот уже волосы у нее растрепались, как после драки.
Поднимая руки, чтобы поправить прическу, она открыла влажные от пота подмышки с рыжими волосами.
— Я рассказала, как было… На меня кто-то напал сзади, и я почувствовала чью-то руку у подбородка… Тогда я укусила ее изо всех сил… Постойте, там даже на пальце было золотое кольцо…
— Вы видели этого мужчину?
— Он сразу же убежал в лес. Я видела его со спины. А мне было трудно встать, потому что…
— Значит, узнать вы его не сможете? Ведь вы именно так сказали следователю?
Розали не ответила, но в упрямом выражении лица было что-то угрожающее.
— Вы узнали бы кольцо?
И взгляд Мегрэ заскользил по рукам присутствующих: по пухлым рукам Ледюка с тяжелым перстнем-печаткой, по тонким и длинным — доктора, с простым обручальным кольцом, по рукам прокурора с очень бледной и тонкой кожей, тот доставал из кармана носовой платок.
— Кольцо было золотое!
— И вы даже не предполагаете, кто мог на вас напасть?
— Мосье, уверяю вас, — начал было жених, весь вспотев от волнения.
— Ну, говорите же!
— Мне не хотелось бы неприятностей. Розали хорошая девушка, я это прямо говорю. Но каждую ночь ей снятся странные сны. Иногда она мне их рассказывает. И потом, через несколько дней, ей кажется, что все это было на самом деле. Это как с романами, которые она читает…
— Ледюк, набей-ка мне трубку!
Теперь уже Мегрэ видел под окнами человек десять, они переговаривались между собой вполголоса.
— Ну что, Розали, вы ведь все-таки что-то подозреваете?
Девушка молчала. Только на какую-то секунду ее взгляд остановился на прокуроре, и Мегрэ еще раз увидел черные лакированные башмаки на кнопках.
— Выдай ей, Ледюк, сто франков. Извини, что я превратил тебя в секретаря… А вы, мосье, вы довольны ею?
— Как к горничной у меня нет к ней никаких претензий.
— Ну что ж, впустите следующих.
В комнату проскользнул судебный секретарь и встал, прислонившись спиной к стене.
— А, вы тоже явились? Садитесь же…
Доктор, доставая часы из кармана, пробормотал:
— У меня мало времени…
— Ничего! Времени хватит…
Мегрэ зажег трубку, посмотрел в сторону двери, та открылась, и вошел юноша в лохмотьях, с волосами-мочалкой, с гноящимися глазами.
— Вы, надеюсь, не станете… — пробормотал прокурор.
— Входи, парень, входи! Когда у тебя был последний приступ?
— Он вышел из больницы неделю назад! — сказал доктор.
Это, без сомнения, был эпилептик, таких в деревнях называют дурачками.
— Что ты мне хочешь сказать?
— Я?
— Ну да, ты… Говори…
Но вместо того, чтобы говорить, парень заплакал, а потом и вовсе безудержно зарыдал. Он был близок к истерике. Слышны были какие-то неразборчивые фразы.
— Всегда сваливают на меня… Я ничего не делал!.. Честное слово!.. Почему же мне не дадут сто франков, чтобы купить костюм?
— Дай ему сто франков! Следующий! — сказал Мегрэ, обращаясь к Ледюку.
Прокурор был явно раздражен. Полицейский комиссар с небрежным видом заметил:
— Если бы муниципальная полиция действовала такими же методами, то, наверное, на ближайшем заседании муниципалитета…
В углу вполголоса переругивались Розали с женихом. Хозяин гостиницы выглянул в коридор, чтобы послушать, что происходит на первом этаже.
— Вы в самом деле надеетесь что-нибудь выяснить? — со вздохом спросил Дюурсо.
— Я?.. Отнюдь…
— В таком случае…
— Я обещал вам, что сумасшедший будет здесь, и он, возможно, уже здесь.
Вошли еще трое: дорожный сторож, который три дня назад «видел, как среди деревьев пробиралась какая-то тень», и, когда он подошел, убежала.
— Тень ничего вам не сделала?
— Нет.
— И вы не узнали, кто это? Ладно, ему хватит и пятидесяти франков!
Один Мегрэ по-прежнему был в веселом настроении. На площади было уже добрых три десятка жителей, собравшихся группами и поглядывающих на окна гостиницы.
— Ну, а ты что?
Это был старый крестьянин со свирепым взглядом, одетый в черный костюм.
— Я отец той, которую убили первой. Так вот, я пришел сказать, что если я поймаю этого гада…
И этот человек тоже все время поворачивался в сторону прокурора.
— Вы никого не подозреваете?
— Я не подозреваю! Но я сказал то, что вы слышали! Человеку, который потерял свою дочь, ничего не могут сделать! Надо было искать там, где уже кое-что было… Вы не здешний… Вы не знаете… Все вам скажут, что здесь были дела, которым так и не нашли разгадки…
Доктор нетерпеливо поднялся. Полицейский комиссар смотрел в сторону как человек, который ничего не хочет слушать. Прокурор же был неподвижен, как скала.
— Благодарю вас, старина.
— И мне совсем не нужны ни ваши пятьдесят, ни сто франков. Если вы как-нибудь заглянете ко мне на ферму… Вам любой скажет, где она…
Он не спрашивал, нужно ли ему остаться. Опустив плечи и ни с кем не попрощавшись, он ушел.
После его ухода наступила долгая пауза, и Мегрэ делал вид, что очень занят, уминая единственной здоровой рукой в трубке табак.
— Ледюк, дай спичку.
В этой паузе было что-то торжественное. Казалось, что люди на площади тоже старались не шуметь. Ничего, кроме шороха гравия под ногами старого фермера.
— Слышишь, прошу тебя, помолчи!
Это жених Розали поймал себя на том, что говорит громко, а девушка, то ли не решаясь говорить, то ли присмирев, смотрела прямо перед собой.
— Ну что, господа, — сказал наконец со вздохом Мегрэ, — мне кажется, все не так уж плохо…
— Все эти допросы уже делались, — возразил комиссар, взявшись за шляпу и вставая.
— Да, только на этот раз сумасшедший находится здесь! Мегрэ ни на кого не смотрел. Он говорил, уставившись в белое стеганое одеяло.
— Как вы думаете, доктор, после припадков сумасшедший помнит о том, что он сделал?
— Почти наверняка.
Хозяин гостиницы стоял посреди комнаты, и это его еще больше смущало, потому что в своей белой поварской одежде он и так привлекал внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26