Разумеется, бильярдная — не такое место, которое привлекает сливки молодежи. Ее — особенно днем — посещают те, у кого нет постоянной работы. Не следует забывать и то, что игра идет на деньги, ставки бывают довольно крупными, и вдобавок ко всему зрители заключают пари.
Именно в бильярдной Скроггинса шериф Брукс частенько брал подростков, уличенных в карманном воровстве, а то и в краже со взломом.
Не вознамерился ли Джастин сколотить шайку из сопляков? Но почему тогда ФБР порекомендовало Кеннету оставить Уорда в покое?
Чарли решил не пожалеть времени, но докопаться до сути.
Он разузнал еще одну мелочь, которая могла оказаться небесполезной. Как-то вечером брюнетка Аврора зашла в бар выпить стаканчик без подруги: у той наверняка было свидание в городе. Чарли словно невзначай осведомился:
— Ваш сосед еще не приударяет, за вами?
— За мной, слава Богу, нет, — отозвалась она, подкрашивая губы.
— Тогда за кем? За Мейбл?
— Дела Мейбл меня не касаются, ясно?
Чарли понял: за всем этим что-то есть, но хотя и сгорал от любопытства, расспрашивать не стал. Аврора сама, правда обиняком, вернулась к затронутой теме, когда он угостил ее стопочкой.
— Если мужчина любит, чтобы женщина ходила на очень высоких каблуках, — это случайно или что-нибудь означает?
— Господи, конечно, означает. Он либо находит ее слишком низенькой, либо ему нравится появляться на людях с рослой девушкой.
— Я не то хочу сказать. Я спрашиваю; что это означает не на улице!
Чарли нахмурился: вопрос пробудил в нем кое-какие воспоминания.
В Детройте он несколько месяцев заправлял табачной лавкой, где продавалась и литература известного сорта.
Сам он, по правде говоря, ни разу не полюбопытствовал заглянуть в эти запакованные в целлофан книги и журналы, на обложках которых обязательно фигурировало слово «секс». Фраза Авроры неожиданно воскресила перед ним иллюстрации, изображавшие женщин, обутых, даже когда они были полуголыми, в туфли с непомерно высокими каблуками, а то и в ботинки со шнуровкой по старинной моде, что тогда сильно удивило его.
— Маньяки бывают всех сортов, малышка, — уклончиво отозвался он в надежде, что Аврора сама продолжит разговор.
Однако она задумалась, словно чем-то обеспокоенная, допила стопку, посмотрелась в зеркальце, поправила кудряшки на висках и распрощалась.
Эпизод, смутивший Аврору, произошел прошлой ночью. С давних пор девушки из экономии занимали одну комнату и нередко обе сразу уходили с парнями.
Случалось даже, ехали вчетвером, с двумя кавалерами, и машина их подолгу стояла где-нибудь на лоне природы. Тем не менее были темы, которые они избегали затрагивать.
Насчет вчерашнего Мейбл довольно ясно дала понять, что не желает входить ни в какие объяснения.
Она была, в общем, миловидная, несмотря на длинное, чуточку лошадиное лицо с жесткими чертами: как у всех рыжих, оно отличалось свежестью. Со временем ей предстояло, вероятно, стать похожей на Элинор, но мужчины этого не знали — их не интересовало, какой она будет в пятьдесят лет.
Аврора ездила обедать в Кале с одним приятелем, у которого была машина, и вернулась лишь к часу ночи.
Обычно она возвращалась еще позже, что на этот раз почувствовала себя плохо после коктейлей, выпитых в баре на границе.
Войдя в комнату, она удивилась: Мейбл нет, постель подруги не разобрана. Затем, уже раздеваясь, заметила, что дверца ее, Авроры, шкафа приоткрыта, и подумала, что эта потаскушка Мейбл опять стащила одно из ее платьев, хотя роста обе были не совсем одинакового.
Однако все платья оказались на месте. Не хватало другого — пары вечерних туфель на очень высоких каблуках, купленных несколько недель назад по случаю вечера с танцами.
Проходя по уснувшему дому, где свет в коридорах никогда не выключался полностью, Авроре не пришло в голову посмотреть под двери и поинтересоваться, спят остальные жильцы или нет.
Этим вопросом она задалась, лишь убедившись, что в шкафу Мейбл все на месте. Следовательно, она в том же, что и днем, — в голубой шерстяной юбке и красном свитере. Но ведь трудно поверить, что при всем своем безвкусии она все же решилась бы выйти в красном свитере и вечерних туфлях!
К тому же пальто и сумочка ее на месте.
Аврора в трусиках и лифчике открыла дверь, выглянула в коридор, и как раз в эту минуту Мейбл в одних чулках и с пресловутыми вечерними туфлями в руке вынырнула из комнаты Джастина Уорда. Она была полностью одета, но бледнее, чем всегда, и явно не в своей тарелке.
— Как дела, крошка?
— Заткнись, пожалуйста!
— Ого! Сама берет мои туфли, а я заткнись!
— На, держи свои туфли! Я не проносила их даже четверть часа и не могла их испортить: на улицу не выходила. К тому же они мне жмут.
— А зачем тогда брала? Думаешь, они идут к твоему свитеру и юбке на каждый день?
— Это мое дело.
— В любом случае поздравляю: у тебя тонкий вкус…
От вони тебя там не тошнило?
— Замолчишь ты или нет?
Неожиданно Мейбл, обычно такая невозмутимая, бросилась на кровать, но не разрыдалась, а лишь уставилась в стенку, стиснув зубами скомканный носовой платок.
— Он зашел за тобой сюда?
— Аврора, умоляю…
— Как тебе угодно. Дело действительно не мое: ты вольна спать с кем захочешь.
— Я не… — начала Мейбл, но, увидев, что подруга удивленно воззрилась на нее, прикусила губу и замолчала.
— Но чем же вы занимались, если не этим?
Мейбл взяла себя в руки и поднялась. Лицо у нее стало упрямое, напряженное, но взгляд был по-прежнему какой-то неподвижный. Она начала раздеваться, потом спохватилась, быстро запустила руку за пазуху, что-то вытащила и сунула в сумочку. Аврора, стоявшая к подруге спиной, но наблюдавшая за ней в зеркало, была почти уверена, что это пятидесятидолларовая бумажка.
Утром, когда Аврора звонила из холла по телефону, а Мейбл ожидала ее, сидя на банкетке, вниз спустился Джастин Уорд. Он даже не взглянул на Мейбл. По своему обыкновению, не сказал ни слова и удовольствовался тем, что пальцем коснулся шляпы.
Знал ли Чарли, для чего нужны высокие каблуки?
Случайно или нарочно умолчал об этом?
Как бы то ни было, Мейбл и в следующие дни не выдала своего секрета, но однажды вечером, когда она отлучилась, Аврора покопалась в шкафу подруги и обнаружила под бельем пару ненадеванных черных лаковых туфель с каблуками еще выше, чем у нее самой.

— Капкан скоро будет готов, — ехидничал каждый вечер Джеф Саундерс, нечасто обновлявший свои остроты.
Наконец он смог объявить:
— Капкан готов!
Работы в бильярдной завершились. Старый Скроггинс в обвислых брюках занял свое место у стойки. На стенах снова висели почерневшие картины, вдоль стен на своего рода подушке выстроились в ряд стулья для тех, кто пожелает следить за игрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35