— Но, Син…
— Пошли.
В эту ночь Син почти не спал.
Глава 40
Восточный сектор руководства генерального штаба с удобством расположился в офисе пивного завода на улице Плейн.
Майор Петерсон поджидал Гарри.
— Я посылал за вами два часа назад, сэр.
— Я был нездоров, — ответил Гарри.
— Старина Гарри сегодня не в лучшей форме — лучше мы не будем его долго мучить. Пошли.
Петерсон повел его вниз по коридору, где стояли часовые, к двери в дальнем конце. Он постучался и вошел. Ачесон оторвал взгляд от бумаг.
— Полковник Коуртни явился, сэр.
— Спасибо, Петерсон. Входите, Коуртни.
Петерсон закрыл дверь и оставил Гарри стоять на толстом персидском ковре у конторки Ачесона.
— Я посылал за вами два часа назад. — И Ачесон сделал ему то же замечание, что и Петерсон.
Гарри переступал с ноги на ногу:
— Я не очень хорошо себя чувствовал с утра, сэр. Пришлось пригласить врача.
Ачесон подкрутил белый ус, изучая круги под глазами Гарри и белое как мел лицо.
— Садитесь, — приказал он.
Гарри старался не смотреть на него. Он страдал похмельем после вчерашней ночной попойки. Конечно, это не могло не отразиться на внешнем виде, он вертелся на стуле, сжимая и разжимая руки, лежащие на коленях.
— Мне нужен один из ваших людей, — наконец произнес Ачесон.
— Он к вашим услугам, сэр. — Гарри кивнул.
— Это сержант Коуртни. Я хочу сделать его командиром.
Гарри замер.
— Вы понимаете, о ком я говорю?
— Да, сэр.
— Не сомневаюсь, — сухо проворчал Ачесон. — Я лично дважды рекомендовал его к повышению. — Он зашелестел бумагами.
— Да, сэр. — Правая рука Гарри снова сжалась и разжалась.
— Я заметил, что вы никак не прореагировали на это.
— Никак, сэр.
— Могу я узнать, почему?
— У меня не было… Я не думал, что надо что-то делать.
— Вы думаете, что мои рекомендации — шутка?
— Нет, сэр. Конечно нет, — поспешно ответил Гарри.
— Тогда в чем дело? — Бледно-голубые глаза Ачесона были холодны и спокойны.
— Я говорил с ним. Поздравил его. После Коленсо предоставил отпуск.
— Очень мило с вашей стороны, учитывая, что там он был ранен.
— Я не хотел. Понимаете, дело в том, что он — мой брат. В этом могли усмотреть протекцию. Я действительно не мог ничего поделать. — Гарри подвинулся на кончик стула и замахал руками, словно помогая себе говорить.
— Ваш брат? — строго переспросил Ачесон.
— Да, мой брат. Я хорошо знаю его. Я знаю его, а вы нет. Вы даже не представляете себе… — Гарри чувствовал, как мысли смешались. Его голос задрожал. Он должен объяснить, он должен все рассказать Ачесону. — Моя нога! — пронзительно закричал он. — Моя нога! Видите! Посмотрите на нее! Он сделал это! Это он отобрал у меня ногу. Вы не знаете его. Он — само зло. Зло, зло, зло!
Выражение лица Ачесона не изменилось, но взгляд стал холодней и пристальней. Гарри должен был докричаться до него и заставить понять.
— Анна… — Лицо Гарри стало мокрым от слез. — Моя жена, Анна. Он надругался над ней. Все, к чему он прикасается… вы даже не знаете, во что это превращается. Я знаю. Он — зло. Я пытался и надеялся в Коленсо — но вы не смогли уничтожить его. Он — разрушитель.
— Полковник Коуртни! — Голос Ачесона резко прервал эту тираду, и Гарри замолчал, закрыв лицо руками.
— Я просто хочу объяснить вам, а вы не понимаете.
— Ну почему же? — Ачесон злобно и отрывисто произносил слова. — Я гарантирую, что вы будете комиссованы по состоянию здоровья.
— Вы не сделаете этого… я не подпишу.
— А я и не прошу вас об этом, — отрезал Ачесон. — Сегодня я пошлю бумаги вам в отель. Завтра с утра вы сможете поехать любым поездом на юг.
— Но… но… сэр.
— Это все, Коуртни. Благодарю за внимание. И Ачесон снова вернулся к бумагам.
Глава 41
В тот же день Син провел два часа с Ачесоном, а потом вернулся в отель Канди и застал Соула в бильярдной. Син выбрал кий. Соул положил два шара у дальнего борта и выпрямился.
— Ну? — спросил он.
Син мазал конец кия мелом.
— Ты не поверишь.
— Расскажи, а там посмотрим. Таинственно улыбаясь, Син сделал два удара.
— Я произведен из сержанта без портфеля в майора со всеми регалиями.
— Ты?
— Я. — Син многозначительно кашлянул и пропустил шар.
— Должно быть, они сошли с ума.
— Не знаю, сошли или нет. Но теперь ты должен оставаться при моей персоне и обращаться со мной почтительно. И пропустить следующий шар.
Соул пропустил.
— Если ты офицер и джентльмен, то почему бы тебе не заткнуться и не вести себя соответствующе, когда я выигрываю?
— Но ведь и ты изменил свой статус.
— Что?
— Теперь ты лейтенант.
— Не может быть!
— С бляхой!
— С бляхой?
— С медалью, дурак.
— Я повержен. У меня нет слов. — Соул упал и принялся хохотать. — А что за бляха и за что?
— Медаль за заслуги — за ту ночь в поезде.
— Но, Син, ты… Син перебил его:
— Да, они и мне обещали. Старина Ачесон обнадежил меня. Он раздает медали и звания всему, что шевелится, с той же благосклонностью, с которой расклейщик афиш раздаривает портрет Бовриля. Он до хрипоты требовал медаль у адъютанта, который принес нам кофе.
— Он угощал тебя кофе?
— И сигарой, — уточнил Син. — Он решил не считаться с затратами. Мы общались, как два влюбленных на тайном свидании. Он постоянно называл меня «мой милый мальчик».
— И кем ты будешь командовать? Син отбросил кий и перестал смеяться.
— Мы с тобой будем командовать одним из первых отрядов контркоммандос. Небольшой, легко экипированной группой, преследующей буров. Грабить, изматывать, лишать их лошадей корма и гнать до тех пор, пока они не наткнутся на большую колонну.
На следующее утро они поехали инспектировать отряд добровольцев. Их сопровождал майор Петерсон.
— Боюсь, я что-то напутал, Коуртни. Мы наскребли всего триста пятнадцать человек. — Петерсон решил немного перестраховаться. Он не забыл слова «вздор».
— Должно быть, перед вами стояла непростая задача, — согласился Син. — Ведь вы могли выбирать только из четверти миллиона. А что офицеры?
— Простите, из тех, кого вы просили, только Фридман. Но я выбил для вас лучшего. Он — майор. С трудом отобрал его у Дорсета. Фамилия парня Экклес. Первоклассный малый, просто первоклассный.
— А Тим Куртис, ведь я просил?
— Прошу прощения. Они снова пооткрывали золотые месторождения. Все инженеры отозваны и приступили к работам.
— Черт побери! Он был мне нужен! А что с пулеметами?
— Четыре «максима». Да и то нам чертовски повезло, что мы их получили.
— Лошади?
— Слегка побиты. Но вы можете пойти и отобрать еще и запасных.
Син быстро шел вперед, непрерывно чего-то, требуя и задавая вопросы. Наконец он задал последний и наиважнейший вопрос. Они миновали часовых на пути к огромному армейскому лагерю на окраине Йоханнесбурга.
— Ачесон решил, на чьей-то территории я буду действовать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103