Он помог , уже не противившейся Лизе вылезть в окно, вскочил сам на подоконник и, молясь, чтобы кто-нибудь из темноты сада не увидел в них возможную мишень, стал её опускать. К его удивлению, импровизированной веревки вполне хватило. Он почувствовал ослабление натяжения, потом Лиза снизу дернула за простыню и ясно произнесла:
- Ну я пошла?
- Всё. Иди.
Небо светлело: ветер, как шальной, мокро налетел на него и помог спрыгнуть внутрь. Деревья за окном заскрипели, зашелестели вслед, а он уже открывал внутренние засовы входной железной двери.
В последний момент успел негромко позвать:
- Лена?
И очень кстати, потому что ствол автомата был очень близко.
Рядом раздалось всхлипывание:
- Почему вы так долго? Я думала, что вас уже убили!
Он схватил ствол автомата и быстро втянул Лену в комнату. Слезы мгновенно высохли при виде мертвых Королева и живого директора.
- Давай автомат. Закроешься здесь и никого не впускай.
Она отрицательно помотала головой.
- Нет.
Как похож, устало подумал он. Вдруг вспомнил, что у Королева тоже был автомат. Кинулся к трупу и быстро обыскал. Граната, нож, револьвер с коротким стволом в кобуре под мышкой.
Жук продолжал стонать. Вдруг замычал, не до того.
- Вот тебе автомат, - сказал он, протягивая Лене поднятый с пола Калашников. - И... что ещё возьмешь?
Она, больше не споря, взяла автомат и нож. Ее покорность насторожила, но не было вермени разбираться в девичьих чувствах.
- Ну всё, - сказал он и выскочил за дверь.
Семенов успел пройти метров десять, когда сзади стукнула железная притолока. Он мгновенно повернулся: быстрой рысью его догоняла Лена.
- Ты чего?
- Мне одной с трупами страшно, - пояснила она и передернулась.
Семенов даже не стал с ней пререкаться. Уже глядя на её невинное личико почти понял все. Не поленился вернуться.
Ну конечно. Жук смотрел на своего мертвого подельника. Видел ли? Разумеется, нет. Отличную ученицу воспитал; рукоять ножа торчала из впадины над левой ключицей, - прекрасный удар... черт побери!..
ГЛАВА 21
САМ ДУРАК
Сказать, что Быков был рассержен, значит ничего не сказать. Редкое, в общем-то, в последнее время чувство восхительно чистого бешенства опустошило, заледенило всего. А следом пустоту внутри немедленно заняла ошеломляющая свобода: можно всё! Пережитые унижение и боль внесли оттенок мазохизма, во всяком случае, таким был неясный образ, который мог спрятаться за такими безобидными определениями, как, например, временное поражение, или вообще нейтральное - неудачное начало, но сейчас всё уже в нем ликовало. Ему хотелось - не так пулей, гранатой - голыми руками, в крайнем случае, лезвием ножа как только что, настичь врага, почувствовать холодное, скользкое проникновение стали в ненавистную плоть сейчас ещё абстрактного врага.
Да, Быкову сейчас нужен был враг, и солдат в нем заранее ликовал: вот, ужо, доберусь до вас!
Двигаться бесшумно помогали ковровая дорожка, всюду растеленная в этом детско-педагогическом борделе. Он мгновенно преодолел лестничный пролет, прислушался. Тишина, обостренная наползающим рассветом, проявила неясные шорохи, скрипы, потрескивания - звуки, которые днем, конечно же, терялись в неслышном городском фоне, но что стояло за этим скрипом и легким стуком, идущим сверху и, конечно же, снизу, было неясно.
Быков быстро выглянул вниз: широкое полотно каменной лестницы, покрытое толстой красной ковровой дорожкой и вестибюль внизу были пусты. Девица Лена говорила, что выход из подвала где-то здесь под лестницей. Посмотрел вниз - пусто. Только швабры, щетки на длинных ручках, несколько ведер. С другой стороны была полуоткрытая дверца, которую, действительно, легко принять за вход в каморку уборщицы. В этот момент, ещё шире приоткрыв дверь, вылезла оттуда рука, следом голова, ставшая немедлено разворачиваться по оси, дабы обозреть пространство наверху, где в этот момент как раз находился Быков.
Счастье короче весеннего ливня. А воинское счастье вообще штука мало поддающаяся определению: опыт, расчет, бесстрашие?.. Сейчас, во всяком случае, удача, вместе с ещё ничего не пониающей головой противника внизу, поворачивалсь лицом к нему, Быкову.
Он мгновенно спрятался за каменной балюстрадой лестницы и бесшумно достал последнюю гранату. Приготовился выдернуть чеку. И подумал мельком: странно, что уже не нагрянула милиция? А впрочем, сколько прошло времени? Часы как раз... Бог ты мой! Всего двенадцать минут, как он бросил гранау там внизу. Время, действительно, замедлило бег. Или он сам вырвался из его течения?..
- Где теперь их искать? - негромко, но ясно донеслось снизу.
Еще один голос что-то неразборчиво буркнул в ответ. Видно, второй человек находился внутри каморки под лестницей.
- Ну да, здесь же полно ходов, а они и девицу с собой забрали. Она их с перепугу куда угодно приведет.
Вновь бурчание и следом ясный ответ.
- Да кто паникует? Тут паникуй не паникуй, а выбираться как-то надо. У нас уже потери, Васька, Фрол и Костыль убиты. Девку они тоже не пожалеют. Надо же, звери! А Король с Жуком заперлись с той шлюшкой. Так что нас всего четверо.
- Эй! Сизый! - вдруг громче позвал он кото-то. - Кто там у тебя?
Наступила тишина. Потом этот говорун встревоженно сказал:
- Может и с ним что? Он же наверху лестницы должен стоять. Может сходить посмотреть?
Быков спрятал гранату в карман и, не дожидаясь пока вышлют проведать усопшего Сизого (конечно, это тот, кого он только что зарезал), взял автомат на изготовку и бесшумно перемахнул перила.
И все-таки, как ни бесшумно он двигался, мужик внизу, представленный сейчас коротким ёжиком затылка и широкими, толсто обтянутыми камуфляжными плечами, что-то услышал. Голова стала запрокидываться, дабы взглянуть вверх на источник шума: медленно-медленно. Если и увидел, не успел осознать; инерцией полета и размахом удара Быков впечатал приклад "Калашникова" в круглое темячко. Приземлился. Парень, хоть уже и без сознания, ещё не успел упасть. Только собирался. Быков резко рванул на себя приоткрытую створку двери и очередью обмел площадку перед собой. Отпрянул в сторону, одновременно бросая гранату.
Взрыв, казалось, подбросил лестницу. Дверцу подвального хода выбило вместе с осколками, звонко отрекошетившими от стен. В голове звенело. Милиция, наверное, приедет как всегда, когда наступит тишина. Это если услышит. Жук наверняка подкармливал ближних центурионов, чтобы те не очень-то ушами пользовались.
Он вскочил и бросился в проход с автоматом наизготовку. Лампочка, естесттвенно, разбита... Лестничная площадка, как в обычных подъездах... Ступени вниз... Он перепрыгнул изрешеченный осколками труп собеседника говоруна... Вспомнил о том, что этого любителя поговорить только оглушил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62