Этим не ограничилось; на крыльце пришлось уступить путь толпе оперативников, один из кторых был с большой видеокамерой, так что на секунду даже подумал: а не журналисты ли пронюхали? Мысль абсурдная для знающих неприязнь Быкова к представителям древнейшей профессии, так что Семенов лишь ухмыльнулся.
В доме было многолюдно. И странно, на него никто не обращал внимания. Скорее всего, Быков вызвал разные группы, не все члены которых знали друг друга в лицо. Так или иначе, его обходили без распросов. Только оператор, как раз снимавший оба трупа под парадной лестницей, попросил его подержать какую-то лампу.
- Черт! Ну и рожа!
- Приятель, ты не мог бы зайти вот с этой стороны? Ну и рожи! повторил он с профессиональным восхищением изучая посиневшие лики натуры.
И долго еще, уже спускаясь по лестницы вниз, в подвал, Семенов слышал:
- Ну и рожа!
А потом, неясно, какое-то восклицание на ту же тему.
Первая пара медработников пробежала с носилками мимо него ещё в коридоре. Он успел заметить лицо девицы, убившей Лену. Девицу несли головой вперед, из чего он заключил, что стреляла она лучше, чем Лена. Ладно, пусть живет...
- О-о! - крикнул ему издали Быков и поднял руку. - Все нормально?
Быков продолжал что-то объяснять волкодавам в черных масках, внимательно, сквозь прорези, следивших за ним. Войдя в раж в попытках изобразить все в лицах, Быков, увлекаясь, воспарял по перекладинам "шведской стенки", замирал в позе распятого, спрыгивал, свирепел и ругался. Маски сочувственно качали изолированными головами. Вдруг, оставив оперативников, Быков подлетел к Семенову.
- Пошли к твоим. Я ещё не видел.
Они поднялись наверх. Железная дверь была распахнута. Оператор с камерой уже колдовал здесь. Кроме него был ещё один парень в темном комбинезоне с ярлыком на спине - "Скорая помощь". Может врач. Он осматривал Короля. Наконец, ещё одна черная маска задумчиво стояла у окна и рассматривала сереющую муть за стеклом.
Быков сразу осмотрел Жука, покачал головой, уважительно посмотрел на Семенова.
Классно!
Наклонился к уху:
- Это ты его так добил?
- Нет, Лена.
- Мастер! - уважительно задумался Быков.
К ним подошла маска, оказавшаяся старшим той самой группы, что следовала за ними с самого казино.
- Тут всё ясно, - сказал подошедший. - Конечно, ещё надо снять отпечатки пальцев, но в общем, картина вырисовывается.
Быков при упоминании отпечатков пальцев быстно взглянул на Семенова. Тот успокоительно кивнул. Быков стал объяснять, указывая рукой:
- Этот вот с ножом, убил того с дыркой между глаз. А перед этим они повздорили и этот второй с дыркой, вишь, расклепал ему ноги и руки. Ножом прикончил, а тот, перед тем, как умереть, выстрелил в лоб этому сукину сыну. И чего они не поделили? Это же хозяин казино, Король. То еть Королев Дмитрий Гурьевич. А второй, с ножом - Жук. Лисневский Сергей Эдуардович. Были же последнее время приятели, не разлей вода. Деньги, конечно, виной. Деньги всё портят, - философски заметил он.
Все помолчали, сознавая верность последних слов. Потом опер в маске оглядел их покрасневшими, как у Фантомаса глазами и весело сказал:
- А может быть тут ещё были люди. Посмотрим.
Он вновь подошел к окну.
- Светает. Вот ещё одна ночь прошла. Спать хочется - жутко!
Быков приблизился к мертвому Королю. Оглядел внимательно.
- Вот так-то, - веско заметил он. - Вот так-то.
Семенов потянул его к выходу.
- Пойдем, надо спешить.
- Куда это? - удивился Быков.
- Хочу напоследок заехать к Кудрявцеву. Чтобы, так сказать, закрыть дело. Расставить все точки над i.
- Кудрявцев, Кудрявцев... Чего тебе Кудрявцев? Подожди... Да, девка что-то говорила... Пошли.
Внизу направился сразу к воспитанницам. Девочки, словно воробышки на проводах, сидели вдоль стены рядком на длинных школьно-спортивных лавках. Все одинаковые, все в легких сине-красных спортивных костюмчиках.
- Ну! - грозно навис над ними Быков. - Это как же вы?.. Как вы могли?.. - с суровой укоризной в голосе сказал он. - Одно у вас смягчающее обстоятельство: вас использовали в своих грязных целях опытные рецидевисты.
По ряду прошло шевеление. Кто-то, как заметил Семенов, ухмыльнулся. Впрочем, ухмылки тут же сошли: положение было понятное, серьезное и вообще...
- Вам зачтется, если будете говорить правду, - продолжил Быков. - Кто такой Кудрявый?
Девочки переглянулись. Одна, постарше, с мелко завитыми спиральками кудряшек, недоуменно ответила:
- Кудрявый и есть.
- Имя, фамилие?.. Или Кудрявый - это фамилие?
- А-а?.. Нет, Кудрявцев. Кудрявцев Игорь.
- Так, так... И часто он к вам сюда приезжал?
Вновь шевеление.
- Раза два в неделю. Иногда чаще.
- И зачем приезжал?
На этот раз оживились все, и Быков понял, что сморозил глупость.
- За этим самым, зачем же еще?
- Ну, - сказал Быков. - Мало ли... А Сосницкого Аркадия Григорьевича не знаете?
Девочки не знали.
- А кто это?
- Высокий, толстый... старый, - посмотрел Быков на малолеток. - Лет пятидесяти. Работает адвокатом. Волосы темные, завиваются, глаза темные, особых примет нет.
- Может это Аркаша? - предположила девочка лет двенадцати. - Он как-то сказал, чтобы я его так называла.
- А-а, тот дядка... Может быть.
- А меня просил называть себя Пупсик, - крикнула одна, и легкий смешок прошелестел по ряду.
- Ну, узнали? - спросил Быков, внимательно слушавший их щебет.
- Может это тот, к кому нас возил Кудрявый? - ответила мелкозавитая девочка. - Дядя его, кажется. Но нам не говорил, как его зовут. И мы и не знали, что он работает адвокатом.
- А кого возили? - поинтересовался Быков. - А ну-ка поднять руки.
Одна, вторая... - подняли почти все.
Быков повернулся к Семенову.
- Во боров! Ну скотина, ну скотина!..
- Ладно, - повернулся он к девочкам. - Сидите и ждите. Ничего с вами не будет, если опять что-нибудь не выкините. Вы ещё несовершеннолетние, так что надейтесь на смягчающие обстоятельства.
- Пошли, - сказал Семенову и крупно зашагал к выходу.
- Эй! - крикнул ему кто-то из группы оперативников. - Протокол надо подписать. Вы далеко не уходите.
- Попозже, попозже, - крикнул им Быков в ответ. - Вы знаете, где меня найти, подпишу.
- А друг?
- Найдем, не боись.
ГЛАВА 24
ИНТЕРЕСНЫЙ ТЕЛЕФОНЧИК
На улице все было серым, размытым. Все то, что ночью являло собой единое, монолитно-черное, сейчас начинало дробиться, и медленно выделялся гофрированный спуск лестницы, каменные широкие перила, шероховатый от времени фасад, украшенный выступающими половинками кирпичей, которые сливались в геометрический узор, на удивление оживляющий величественный, хоть и старый уже рельеф дома.
Гравий дорожки здобно похрустывал под ногами, все мокро блестело и с листьев срывались крупные частые капли, так что казалось, что этот ситник переходит в ливень и вновь приходилось с тоской вспоминать о виртуальном зонте, поспешо стягивая на шее воротник плаща.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62