Стемнело. Дождь казался теперь живым
существом, которое пытается поцарапать каждого своими когтями, но я даже
не замечал его. Таксист вначале не хотел ехать дальше, но потом все же
согласился. В этот момент мне пришла в голову интересная мысль. Я отпустил
его, но попросил, чтобы он обязательно позвонил в полицию и сообщил, где я
нахожусь. Он не стал отказываться.
Дальше на север я пошел пешком, внимательно вглядываясь в номера
домов. Я надеялся, вспомнив все, что знал, вспомнить и номер дома. Так оно
и получилось. Увидев номер 1717, я понял, что это он и есть.
Дом был старый и обшарпанный. Окна забиты досками, входная дверь
закрыта, свет не горит.
Я прошел в ворота и попал на общий двор, заваленный отбросами и
нечистотами. Дорожка довела меня до электросчетчиков. Счетчик 1717 тоже
гудел. Когда я поднес к нему зажженную спичку, я увидел, что он вертится.
Выходит, дом не такой уж заброшенный, как на первый взгляд. Кому-то там
нужно электричество.
Над головой смутно виднелись контуры пожарной лестницы, но если я
попробую подтянуть ее, может возникнуть шум. Вместо этого я осторожно
пошел вдоль стены, пока не нашел входную дверь. Осторожно нажал на ручку,
она легко подалась, но дверь не открылась. Наверное, закрыта на засов.
Если у Маркуса здесь тайник, он, конечно, не станет рисковать и будет
осторожен. Там внутри везде сигнализация. А где-то наверху он подготовил
путь для отступления.
Неожиданно в одном из окон загорелся свет и тускло осветил двор.
Время шло, надо было что-то делать. Я мучительно размышлял, что именно.
Вдруг черное небо прорезала ослепительная молния. И тогда я понял.
Одновременно с ударом грома я ударил локтем по стеклу. Я был уверен, что
никто ничего не слышал - я сам почти не услышал звона. Осторожно выдернув
раму, я первым делом нащупал провода сигнализации и только потом залез
внутрь.
Лео Маркус, по всей вероятности, смонтировал несовременную сигнальную
систему, так как она срабатывала, лишь когда кто-нибудь открывал раму.
Внутри я некоторое время стоял не шевелясь, пока глаза привыкнут к
темноте. Револьвер я держал наготове. Убедившись, что все спокойно, я
медленно двинулся вперед. Прошел одну комнату, вторую, пока, наконец, не
вышел в переднюю и не нащупал лестницу.
В доме, видимо, было полно мебели. На первом этаже стояло множество
стульев, на втором - письменных столов. Два раза я вовремя нащупывал
проволоку, натянутую для того, чтобы я споткнулся и наделал шума. Так я
поднимался все выше и выше, пока не наступил на громко скрипнувшую
ступеньку. Я замер и прислушался.
Но до меня по-прежнему не долетало ни звука. И лишь поднявшись еще
выше, я услышал приглушенный женский крик. Вероятно, он и заглушил скрип.
Вскоре крик повторился, и я определил, откуда он идет. Из-за стальной
двери, которую можно было открыть только хорошим зарядом взрывчатки.
Осознав свою беспомощность, я даже громко выругался. Теперь все
равно. Я чиркнул спичкой и заметил вторую дверь. Я бросился к ней и
увидел, что она не стальная. Замок в гнилом дереве был совсем расхлябан и
открыть ее оказалось нетрудно. Еще одна спичка осветила замазанное черной
краской стекло. Здесь тоже стояла сигнализация. Отключив ее, я открыл
окно.
Под ним шел карниз примерно дюймов в пятнадцать шириной. Недостаточно
широк, чтобы идти по нему, но подходит как опора, чтобы с него дотянуться
до пожарной лестницы у другого окна. Хотя мне очень не хотелось ждать, я
понимал, что это необходимо. Надо дождаться следующего крика, чтобы он
заглушил шум, который обязательно возникнет. Приготовившись, я стал
слушать. Раздался мужской смех и чьи-то слова, а за ними - душераздирающий
женский крик.
И я прыгнул...
На мгновение я испугался, что промахнулся и не попал на лестницу, но
в следующий миг пальцы судорожно впились в стальные прутья. Найдя ногами
опору, я вытащил пистолет, боясь, как бы он не выпал. Дождавшись
очередного крика, я зажег спичку и увидел черное стекло окна. Сквозь
царапины было видно, что изнутри оно забито досками. Но мне надо как можно
скорее попасть внутрь, а для этого - сделать что-то такое, что отвлекло бы
их.
К счастью, одна из ступенек свободно ходила в пазах, так что не
пришлось прикладывать неимоверные усилия, чтобы вытянуть ее. Я сильно
ударил по раме своей стальной дубинкой. Тотчас же сработало сигнальное
устройство. Звук был настолько пронзительный, что у меня зазвенело в ушах.
Но звук шел не из этой комнаты. Я увидел в щель, как внутри кто-то
пробежал, и вторым ударом выбил одну из досок, которой было заколочено
окно.
В тот же момент я услышал громкое ругательство и секундой позже
оказался лицом к лицу с Ардженино. Время на миг остановилось. Но в эту
неуловимую долю секунды он поймал мой взгляд и понял, что игра проиграна.
Это был его конец - и он это знал.
Я окинул взглядом комнату. Ардженино привязал Мэд к стулу и пытал ее
в надежде, что она выдаст детали. Откуда ему знать, что Мэд совершенно не
в курсе моих дел и поэтому ничего сказать не сможет? Я ничего ей не
рассказывал.
Теперь наступило время, которое могло оказаться для него роковым, он
понял это по моему яростному взгляду и выстрелил в меня прямо из кармана.
Но пуля даже не пролетела рядом. Зато мой пистолет сработал
безотказно, проделав дырку в его переносице. Ударом его швырнуло к стене и
бросило на пол. Он был мертв еще до того, как растянулся.
Мне понадобились какие-то секунды, чтобы выломать оставшиеся в окне
доски. Внизу послышался чей-то голос, зовущий полицию, а луч света
скользнул по мне как раз когда я влезал в комнату.
Внутри горела лишь одна лампа под самым потолком и в ее слабом свете
я увидел Мэделяйн. У нее были стеклянные от боли глаза. Она узнала меня и
попыталась улыбнуться.
Дверь, за которой скрылся Маркус, все еще была открыта, но я не
побежал за ним, потому что на улице уже завыли полицейские сирены, и я
прекрасно понимал, по ком они воют.
Я положил оружие на колени Мэделяйн и развязал веревки.
- Успокойся, дорогая... сейчас я тебя освобожу. Бедная моя девочка, я
не уберег тебя от этого ужаса. Но эта погань уже заплатила...
Я развязал последний узел и наконец руки ее безвольно упали.
Нагнувшись, я начал развязывать веревки на ее прекрасных ножках. В этот
момент она повернулась и застыла. Я хотел утешить ее, сказать, что все уже
позади, но увидел на лице у нее панический ужас. От двери раздался
зловещий голос Маркуса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
существом, которое пытается поцарапать каждого своими когтями, но я даже
не замечал его. Таксист вначале не хотел ехать дальше, но потом все же
согласился. В этот момент мне пришла в голову интересная мысль. Я отпустил
его, но попросил, чтобы он обязательно позвонил в полицию и сообщил, где я
нахожусь. Он не стал отказываться.
Дальше на север я пошел пешком, внимательно вглядываясь в номера
домов. Я надеялся, вспомнив все, что знал, вспомнить и номер дома. Так оно
и получилось. Увидев номер 1717, я понял, что это он и есть.
Дом был старый и обшарпанный. Окна забиты досками, входная дверь
закрыта, свет не горит.
Я прошел в ворота и попал на общий двор, заваленный отбросами и
нечистотами. Дорожка довела меня до электросчетчиков. Счетчик 1717 тоже
гудел. Когда я поднес к нему зажженную спичку, я увидел, что он вертится.
Выходит, дом не такой уж заброшенный, как на первый взгляд. Кому-то там
нужно электричество.
Над головой смутно виднелись контуры пожарной лестницы, но если я
попробую подтянуть ее, может возникнуть шум. Вместо этого я осторожно
пошел вдоль стены, пока не нашел входную дверь. Осторожно нажал на ручку,
она легко подалась, но дверь не открылась. Наверное, закрыта на засов.
Если у Маркуса здесь тайник, он, конечно, не станет рисковать и будет
осторожен. Там внутри везде сигнализация. А где-то наверху он подготовил
путь для отступления.
Неожиданно в одном из окон загорелся свет и тускло осветил двор.
Время шло, надо было что-то делать. Я мучительно размышлял, что именно.
Вдруг черное небо прорезала ослепительная молния. И тогда я понял.
Одновременно с ударом грома я ударил локтем по стеклу. Я был уверен, что
никто ничего не слышал - я сам почти не услышал звона. Осторожно выдернув
раму, я первым делом нащупал провода сигнализации и только потом залез
внутрь.
Лео Маркус, по всей вероятности, смонтировал несовременную сигнальную
систему, так как она срабатывала, лишь когда кто-нибудь открывал раму.
Внутри я некоторое время стоял не шевелясь, пока глаза привыкнут к
темноте. Револьвер я держал наготове. Убедившись, что все спокойно, я
медленно двинулся вперед. Прошел одну комнату, вторую, пока, наконец, не
вышел в переднюю и не нащупал лестницу.
В доме, видимо, было полно мебели. На первом этаже стояло множество
стульев, на втором - письменных столов. Два раза я вовремя нащупывал
проволоку, натянутую для того, чтобы я споткнулся и наделал шума. Так я
поднимался все выше и выше, пока не наступил на громко скрипнувшую
ступеньку. Я замер и прислушался.
Но до меня по-прежнему не долетало ни звука. И лишь поднявшись еще
выше, я услышал приглушенный женский крик. Вероятно, он и заглушил скрип.
Вскоре крик повторился, и я определил, откуда он идет. Из-за стальной
двери, которую можно было открыть только хорошим зарядом взрывчатки.
Осознав свою беспомощность, я даже громко выругался. Теперь все
равно. Я чиркнул спичкой и заметил вторую дверь. Я бросился к ней и
увидел, что она не стальная. Замок в гнилом дереве был совсем расхлябан и
открыть ее оказалось нетрудно. Еще одна спичка осветила замазанное черной
краской стекло. Здесь тоже стояла сигнализация. Отключив ее, я открыл
окно.
Под ним шел карниз примерно дюймов в пятнадцать шириной. Недостаточно
широк, чтобы идти по нему, но подходит как опора, чтобы с него дотянуться
до пожарной лестницы у другого окна. Хотя мне очень не хотелось ждать, я
понимал, что это необходимо. Надо дождаться следующего крика, чтобы он
заглушил шум, который обязательно возникнет. Приготовившись, я стал
слушать. Раздался мужской смех и чьи-то слова, а за ними - душераздирающий
женский крик.
И я прыгнул...
На мгновение я испугался, что промахнулся и не попал на лестницу, но
в следующий миг пальцы судорожно впились в стальные прутья. Найдя ногами
опору, я вытащил пистолет, боясь, как бы он не выпал. Дождавшись
очередного крика, я зажег спичку и увидел черное стекло окна. Сквозь
царапины было видно, что изнутри оно забито досками. Но мне надо как можно
скорее попасть внутрь, а для этого - сделать что-то такое, что отвлекло бы
их.
К счастью, одна из ступенек свободно ходила в пазах, так что не
пришлось прикладывать неимоверные усилия, чтобы вытянуть ее. Я сильно
ударил по раме своей стальной дубинкой. Тотчас же сработало сигнальное
устройство. Звук был настолько пронзительный, что у меня зазвенело в ушах.
Но звук шел не из этой комнаты. Я увидел в щель, как внутри кто-то
пробежал, и вторым ударом выбил одну из досок, которой было заколочено
окно.
В тот же момент я услышал громкое ругательство и секундой позже
оказался лицом к лицу с Ардженино. Время на миг остановилось. Но в эту
неуловимую долю секунды он поймал мой взгляд и понял, что игра проиграна.
Это был его конец - и он это знал.
Я окинул взглядом комнату. Ардженино привязал Мэд к стулу и пытал ее
в надежде, что она выдаст детали. Откуда ему знать, что Мэд совершенно не
в курсе моих дел и поэтому ничего сказать не сможет? Я ничего ей не
рассказывал.
Теперь наступило время, которое могло оказаться для него роковым, он
понял это по моему яростному взгляду и выстрелил в меня прямо из кармана.
Но пуля даже не пролетела рядом. Зато мой пистолет сработал
безотказно, проделав дырку в его переносице. Ударом его швырнуло к стене и
бросило на пол. Он был мертв еще до того, как растянулся.
Мне понадобились какие-то секунды, чтобы выломать оставшиеся в окне
доски. Внизу послышался чей-то голос, зовущий полицию, а луч света
скользнул по мне как раз когда я влезал в комнату.
Внутри горела лишь одна лампа под самым потолком и в ее слабом свете
я увидел Мэделяйн. У нее были стеклянные от боли глаза. Она узнала меня и
попыталась улыбнуться.
Дверь, за которой скрылся Маркус, все еще была открыта, но я не
побежал за ним, потому что на улице уже завыли полицейские сирены, и я
прекрасно понимал, по ком они воют.
Я положил оружие на колени Мэделяйн и развязал веревки.
- Успокойся, дорогая... сейчас я тебя освобожу. Бедная моя девочка, я
не уберег тебя от этого ужаса. Но эта погань уже заплатила...
Я развязал последний узел и наконец руки ее безвольно упали.
Нагнувшись, я начал развязывать веревки на ее прекрасных ножках. В этот
момент она повернулась и застыла. Я хотел утешить ее, сказать, что все уже
позади, но увидел на лице у нее панический ужас. От двери раздался
зловещий голос Маркуса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23