чашка проса для нее нужней, чем четкое изображение.
— С этим я не могу спорить. Так или иначе, я проверил этот резистор. Сколько Ом он даст?
— Примерно столько же, сколько и вы, брат. Как он выдержал испытание?
— Отлично, отец. Он исправен.
— Или будет таков, пока мы не выйдем в эфир, — кивнул отец Видикон. — Ну, у меня есть под рукой два запасных. Пусть случится наихудшее, что может случится! Я противоречивей, чем Мэрфи!
Дверь со стуком распахнулась, и к косяку бессильно прислонился монсиньор.
— Отец... Видикон! — задыхаясь выговорил он. — Произошла... катастрофа!
— Мэрфи, — пробормотал про себя брат Энсон, но отец Видикон был уже на ногах. — Что такое, монсиньор? Что случилось?
— Преподобный Сун! Он пронюхал о планах папы и уговорил ООН назначить его выступление в пятницу утром!
Какую-то секунду отец Видикон стоял не двигаясь, ошарашенный. А затем резко бросил:
— Телесети! Они могут выпустить Его Святейшество пораньше?
— Кардинал Белуга сидит сейчас на трех телефонах, пытаясь устроить, это дело! Если он добьется своего, вы сможете быть готовы?
— О, мы сможем быть готовы! — отец Видикон глянул на часы. — Четверг, 4 ночи. Нам нужен час. После этого в любое время, монсиньор.
— Благослови вас Бог! — Монсиньор повернулся к выходу. — Я передам Его Святейшеству.
— Идемте, брат Энсон. — Отец Видикон двинулся к запасному передатчику, подхватив свою сумку с инструментами. — Давайте вернем в строй этого зверя!
— Пять минут до выхода в эфир! — проскрежетал по интеркому голос монсиньора. — Сделайте все в лучшем виде, преподобные господа! Утренние шоу по всему миру дают нам пятнадцать минут, но ни секундой больше! А Преподобный Сун выступит сразу после нас, в прямом эфире из ООН!
Отец Видикон и брат Энсон стояли на коленях, молитвенно сложив руки. Отец Видикон прочел на распев:
— Святая Клара, покровительница телевидения...
— ...заступись за нас, — закончил брат Энсон.
— Святой Генессий, покровитель деятелей шоу-бизнеса...
— ...заступись за нас, — прошептал брат Энсон.
— Запись пошла, — отозвался инженер по записи.
— Святой Иуда, покровитель пропащих...
— ...заступись за нас, — пылко закончил брат Энсон.
— Пошел! — А затем:
— Звук и цвет!
Они услышали, как воет на заднем плане тысячецикловая проверка звука. А затем она начала бибикать с секундными интервалами.
— Микрофон и суфлер готовы, готовы к работе при счете один!
— Пять! — выкрикнул помреж. — Четыре! Три!
— Затемнение! Отсечь звук! — крикнул монсиньор. — Микрофон ему! Телесуфлера! Включать при счете «один»!
На телеэкранах всего мира появилось серьезное, приветливое изображение папы.
— Возлюбленные чада мои во Христе...
Изображение мигнуло.
Отец Видикон метнул взгляд на трансформатор. Его сигнальный огонек погас. Рядом с ним горел огонек на крышке запасного трансформатора.
— Быстро! Большой сдох! — Отец Видикон сорвал крышку с большого серого ящика и выкрутил перегоревший резистор.
— По некоторым вопросам теологии мы никак не можем согласиться с Преподобным Суном, — говорил между тем Его Святейшество. — В первую очередь это касается его концепции Троицы. Мы просто не можем согласиться, что сам Преподобный Сун является третьей ипостасью, «младшим сыном» Бога...
Брат Энсон хлопнул в ладонь отца Видикона запасной резистор.
— ...равным образом, пускание по кругу сигареты с марихуаной не является, с точки зрения Церкви, действительным религиозным обрядом, — продолжал папа. — Но Свет согласен, что...
Экран погас.
Отец Видикон сунул запасной в зажимы и врубил переключатель.
Экран снова засветился.
— …всегда молчаливо подразумевались в католической доктрине, — говорил Его Святейшество, — но теперь пришло время обнародовать их скрытый смысл. Первым среди них является представление об «уровнях реальности». Все сущее реально; но Бог есть Источник реальности, так как Он — Источник всего. И метафора «дыханье Боже», подразумевающая человеческую душу означает что...
— Да, он полетел. — Отец Видикон выдернул из запасного трансформатора перегоревший резистор. — Должно быть эти фабриканты думают, что могут всучить Церкви брак. — Брат Энсон забрал ком обугленной массы и дал ему новый резистор.
— Это наш последний запасной, отец Видикон.
Отец Видикон вставил его в зажимы.
— Хватит ли их на протяжении десяти минут?
— Следствие Гундерсона, — согласился брат Энсон.
Отец Видикон захлопнул крышку.
— Мы боремся с противоречивостью, брат Энсон.
Сигнальный огонек на главном трансформаторе мигнул и погас, тогда как на запасном зажглась красная лампочка.
— У нас иссякли запасные, — простонал брат Энсон.
— Может это просто соединение! — Отец Видикон сорвал крышку. — Осталось всего четыре минуты!
— Виноват резистор, отец?
— Ты имеешь в виду этот кусок шлака?
— ...единство, цельность космоса, всегда признавались святой матерью церковью, — говорил тем временем папа. — Выдающимся примером служит притча Христа о «лилиях полей». Все сущее — в Боге. Фактически, архитектура средневековых церквей...
На экране появилось изображение Собора Парижской Богоматери. Камера наехала, показав крупным планом декоративную резьбу...
...и экран померк.
— Он сдох, отец Видикон, — простонал брат Энсон.
— Ну, клин клином вышибают. — Отец Видикон выдернул сдохший резистор. — А это — противоречивость... — Он схватился левой рукой за проводящий провод передатчика, а правой — за провод наземной станции.
По всему миру, экраны снова ожили засветившись.
— ...и подобно тому как есть единство во всем Мироздании, — продолжал папа, — есть и единство во всех главных религиях. Во всех можно найти одни и те же космические истины; и вопросы, по которым мы сходимся, важнее тех, по которым у нас расхождения — за исключением, конечно, Божественности Христа, и Святого Духа. Но покуда католик помнит, что он католик, ему нельзя ставить в вину стремление научиться чему-либо у других вер, если он использует это учение, как путь к большему пониманию собственной веры. — Он сложил молитвенно руки и мягко улыбнулся. — Да благословит вас всех Бог.
И его изображение на экране растаяло.
— Мы закончили! — закричал монсиньор. — Это было потрясающе!
В аппаратной брат Энсон читал, со слезами на глазах «Dies Irae»* .
Папа вышел из телестудии, стараясь выглядеть спокойным. Из центра управления выскочил монсиньор и упал на колени, хватая папу за руку.
— Поздравляю, Ваше Святейшество! Это было великолепно!
— Спасибо, монсиньор, — пробормотал папа, — но давайте судить по итогам, ладно?
— Ваше Святейшество! — вбежал еще один монсиньор. — Только что звонил Мадрид! Народ ломится в исповедальни, даже мужчины!
— Ваше Святейшество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— С этим я не могу спорить. Так или иначе, я проверил этот резистор. Сколько Ом он даст?
— Примерно столько же, сколько и вы, брат. Как он выдержал испытание?
— Отлично, отец. Он исправен.
— Или будет таков, пока мы не выйдем в эфир, — кивнул отец Видикон. — Ну, у меня есть под рукой два запасных. Пусть случится наихудшее, что может случится! Я противоречивей, чем Мэрфи!
Дверь со стуком распахнулась, и к косяку бессильно прислонился монсиньор.
— Отец... Видикон! — задыхаясь выговорил он. — Произошла... катастрофа!
— Мэрфи, — пробормотал про себя брат Энсон, но отец Видикон был уже на ногах. — Что такое, монсиньор? Что случилось?
— Преподобный Сун! Он пронюхал о планах папы и уговорил ООН назначить его выступление в пятницу утром!
Какую-то секунду отец Видикон стоял не двигаясь, ошарашенный. А затем резко бросил:
— Телесети! Они могут выпустить Его Святейшество пораньше?
— Кардинал Белуга сидит сейчас на трех телефонах, пытаясь устроить, это дело! Если он добьется своего, вы сможете быть готовы?
— О, мы сможем быть готовы! — отец Видикон глянул на часы. — Четверг, 4 ночи. Нам нужен час. После этого в любое время, монсиньор.
— Благослови вас Бог! — Монсиньор повернулся к выходу. — Я передам Его Святейшеству.
— Идемте, брат Энсон. — Отец Видикон двинулся к запасному передатчику, подхватив свою сумку с инструментами. — Давайте вернем в строй этого зверя!
— Пять минут до выхода в эфир! — проскрежетал по интеркому голос монсиньора. — Сделайте все в лучшем виде, преподобные господа! Утренние шоу по всему миру дают нам пятнадцать минут, но ни секундой больше! А Преподобный Сун выступит сразу после нас, в прямом эфире из ООН!
Отец Видикон и брат Энсон стояли на коленях, молитвенно сложив руки. Отец Видикон прочел на распев:
— Святая Клара, покровительница телевидения...
— ...заступись за нас, — закончил брат Энсон.
— Святой Генессий, покровитель деятелей шоу-бизнеса...
— ...заступись за нас, — прошептал брат Энсон.
— Запись пошла, — отозвался инженер по записи.
— Святой Иуда, покровитель пропащих...
— ...заступись за нас, — пылко закончил брат Энсон.
— Пошел! — А затем:
— Звук и цвет!
Они услышали, как воет на заднем плане тысячецикловая проверка звука. А затем она начала бибикать с секундными интервалами.
— Микрофон и суфлер готовы, готовы к работе при счете один!
— Пять! — выкрикнул помреж. — Четыре! Три!
— Затемнение! Отсечь звук! — крикнул монсиньор. — Микрофон ему! Телесуфлера! Включать при счете «один»!
На телеэкранах всего мира появилось серьезное, приветливое изображение папы.
— Возлюбленные чада мои во Христе...
Изображение мигнуло.
Отец Видикон метнул взгляд на трансформатор. Его сигнальный огонек погас. Рядом с ним горел огонек на крышке запасного трансформатора.
— Быстро! Большой сдох! — Отец Видикон сорвал крышку с большого серого ящика и выкрутил перегоревший резистор.
— По некоторым вопросам теологии мы никак не можем согласиться с Преподобным Суном, — говорил между тем Его Святейшество. — В первую очередь это касается его концепции Троицы. Мы просто не можем согласиться, что сам Преподобный Сун является третьей ипостасью, «младшим сыном» Бога...
Брат Энсон хлопнул в ладонь отца Видикона запасной резистор.
— ...равным образом, пускание по кругу сигареты с марихуаной не является, с точки зрения Церкви, действительным религиозным обрядом, — продолжал папа. — Но Свет согласен, что...
Экран погас.
Отец Видикон сунул запасной в зажимы и врубил переключатель.
Экран снова засветился.
— …всегда молчаливо подразумевались в католической доктрине, — говорил Его Святейшество, — но теперь пришло время обнародовать их скрытый смысл. Первым среди них является представление об «уровнях реальности». Все сущее реально; но Бог есть Источник реальности, так как Он — Источник всего. И метафора «дыханье Боже», подразумевающая человеческую душу означает что...
— Да, он полетел. — Отец Видикон выдернул из запасного трансформатора перегоревший резистор. — Должно быть эти фабриканты думают, что могут всучить Церкви брак. — Брат Энсон забрал ком обугленной массы и дал ему новый резистор.
— Это наш последний запасной, отец Видикон.
Отец Видикон вставил его в зажимы.
— Хватит ли их на протяжении десяти минут?
— Следствие Гундерсона, — согласился брат Энсон.
Отец Видикон захлопнул крышку.
— Мы боремся с противоречивостью, брат Энсон.
Сигнальный огонек на главном трансформаторе мигнул и погас, тогда как на запасном зажглась красная лампочка.
— У нас иссякли запасные, — простонал брат Энсон.
— Может это просто соединение! — Отец Видикон сорвал крышку. — Осталось всего четыре минуты!
— Виноват резистор, отец?
— Ты имеешь в виду этот кусок шлака?
— ...единство, цельность космоса, всегда признавались святой матерью церковью, — говорил тем временем папа. — Выдающимся примером служит притча Христа о «лилиях полей». Все сущее — в Боге. Фактически, архитектура средневековых церквей...
На экране появилось изображение Собора Парижской Богоматери. Камера наехала, показав крупным планом декоративную резьбу...
...и экран померк.
— Он сдох, отец Видикон, — простонал брат Энсон.
— Ну, клин клином вышибают. — Отец Видикон выдернул сдохший резистор. — А это — противоречивость... — Он схватился левой рукой за проводящий провод передатчика, а правой — за провод наземной станции.
По всему миру, экраны снова ожили засветившись.
— ...и подобно тому как есть единство во всем Мироздании, — продолжал папа, — есть и единство во всех главных религиях. Во всех можно найти одни и те же космические истины; и вопросы, по которым мы сходимся, важнее тех, по которым у нас расхождения — за исключением, конечно, Божественности Христа, и Святого Духа. Но покуда католик помнит, что он католик, ему нельзя ставить в вину стремление научиться чему-либо у других вер, если он использует это учение, как путь к большему пониманию собственной веры. — Он сложил молитвенно руки и мягко улыбнулся. — Да благословит вас всех Бог.
И его изображение на экране растаяло.
— Мы закончили! — закричал монсиньор. — Это было потрясающе!
В аппаратной брат Энсон читал, со слезами на глазах «Dies Irae»* .
Папа вышел из телестудии, стараясь выглядеть спокойным. Из центра управления выскочил монсиньор и упал на колени, хватая папу за руку.
— Поздравляю, Ваше Святейшество! Это было великолепно!
— Спасибо, монсиньор, — пробормотал папа, — но давайте судить по итогам, ладно?
— Ваше Святейшество! — вбежал еще один монсиньор. — Только что звонил Мадрид! Народ ломится в исповедальни, даже мужчины!
— Ваше Святейшество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70