Серый отвернулся, деланно сплюнул и, не глядя на Смирнова, небрежно
ответил:
- А вы мне не нужны, гражданин Смирнов.
- Пойдем со мной, Серый. Иначе милиционер поведет, - ласково
предложил Смирнов.
- Раз такое дело... - Серый, покряхтывая, поднялся, - тогда пошли.
В кабинете начальника, устроившись за столом и горестно подперев
рукой щеку, Смирнов некоторое время рассматривал сидевшего на стуле
посреди комнаты Серого, а потом приступил к допросу. С некоторым даже
сочувствием:
- К сожалению, меня теперь не устраивает твоя версия насчет помощи из
Говноедовки. Поэтому приходится повторно задавать вопрос: откуда у тебя
зелененькие, Серый?
Не спешил отвечать гражданин Серганов, он пожелал сам спросить:
- Скоропостижно скончавшегося пришили, что ли, начальник?
- Догадливый. Значит, понимаешь, что я на тебя намотать могу?
- Ничего-то ты на меня не намотаешь.
- Даже незаконные валютные операции?
- Даже. Цветные бабки у меня от индея с вашего самолета. Я ему за
пятьдесят монет свои рыжие бока забодал. От Буре бока.
- Продешевил, сильно продешевил. С чего бы это?
- Хорошего пойла захотелось. Индея тебе позвать?
- Не надо, раз ты так охотно предлагаешь. С тобой из зоны еще двое.
Кто они?
- Сявки, - коротко определил своих сотоварищей Серый и встал. - Я
пойду.
- Недалеко, - вкрадчиво разрешил Смирнов. - С баксами, которые ты у
стойки показал, считай, разобрались. Но как говорила девочка со скакалкой
из анекдота, одно другому не мешает. Будь у меня под рукой, Серый.
- Чтобы, если понадобится, этой рукой мне кочан в момент свинтить?
- Именно так.
- Не любишь ты меня, начальник.
- Люблю или не люблю я кусок дерьма на дороге? Он воняет и мешает
всем. И потому, как это не противно, я убираю его.
- Смотри, сорвешь резьбу, пенсионер, - тихо предупредил Серый, плюнул
на пол и кирзой растер плевок.
- Ужасно ты меня напугал своими верблюжьими манипуляциями, дешевое
фуфло. Иди в зал и жди там, когда я тебя позову. Задача понятна?
Серый резко повернулся, ногой открыл дверь и пошел. В дверях
встретился с командиром экипажа и начальником аэропорта, вежливо пропустил
их и удалился. Разгоряченный общением с массами, командир прямо от дверей
потребовал:
- Давай тряси их, паразитов, всех подряд!
- Достали? - посочувствовал ему Смирнов. - Скажи, а мы начальнический
вызов не проморгаем? В самолете-то никого.
- Они по этому телефону с нами связываться будут. Здесь прямой. -
Командир, снимая сумку с плеча, поинтересовался: - Тебе его вещички
понадобятся?
- Пусть пока в сумке побудут.
Командир поставил сумку на пол, а сам уселся рядом со Смирновым.
- Давай допрашивать, - сурово предложил он.
- Кого? - спросил Смирнов.
- Всех подряд.
- О чем?
Командир слегка призадумался, затуманился, но вдруг опять взбодрился:
- Но ведь что-то делать надо?
- Надо, надо, - согласился Смирнов. - Давай тогда от печки. Вы бы не
могли позвать сюда единственного пассажира первого класса? Он дипломат,
по-моему.
Начальник аэропорта, к которому были обращены эти слова, страшно
обиделся:
- Сейчас я пришлю к вам милиционера, который будет выполнять ваши
распоряжения. А у меня другие обязанности.
И стремительно вышел.
- Вот и человека обидел, - признал очередной свой прокол Смирнов.
- Ты поаккуратней, вообще-то, - подлил масла в огонь командир. -
Национальный вопрос...
Ответить Смирнов не успел: плосколицый милиционер ввел в кабинет
дипломата, хватко держа его за предплечье.
- Товарищ начальник, свидетель доставлен! - отрапортовал страж
порядка.
- Спасибо. Но не доставлен, а приглашен. - Смирнов улыбнулся
дипломату. - Вы, если можете, извините нас.
- Такая уж ваша работа, - холодно заметил дипломат. - Вы позволите
мне сесть?
- Бога ради, Бога ради! - спохватился Смирнов, вышел из-за стола и
перенес стул с середины комнаты к самому столу. И стал стул местом для
недопрашиваемого собеседника. Дипломат сел и растер свои колени нервными
ладонями. Такая у него была дурная привычка.
- Видимо, сведения об этом кошмарном инциденте проникнут в мировую
прессу? - спросил он, перестав растирать колени. Контролировал себя.
- Видимо, - равнодушно подтвердил Смирнов. Как-то мало его
интересовала реакция мировой прессы. - Вы ведь последний, кто видел
голландца живым?
- Кошмар! - откликнулся дипломат. Понравилось ему слово "кошмар".
Сказал и умолк.
- Я задал вопрос, - напомнил Смирнов.
- Ах да! Прошу меня извинить, но события этого кошмарного дня выбили
меня из колеи. Да, я последним общался с ним. И вообще последним выходил
из самолета.
- Прелестно. А теперь рассказывайте по порядку.
- По какому порядку? О чем? - не понял дипломат.
- По порядку - это с самого начала, - терпеливо объяснил Смирнов. -
Как вы в первый раз увидели его и до самого конца, что напоследок сказали
ему и что он вам.
- Когда он появился в отсеке первого класса, я уже сидел на месте.
Хотя мне казалось, что я, как всегда, вошел в самолет последним. Он, не
раздеваясь и не выпуская из рук кейс...
- Из руки, - перебив, прервал его Смирнов.
- Да, да, из руки, - согласился с ним дипломат. - Он только шляпу
снял, как сразу же сел на то место, где его потом и нашли. Странно, в
самолете сравнительно тепло, а он так и не снял свое довольно теплое
пальто.
- Для того, чтобы снять пальто, ему надо было расстегнуть наручники,
которыми он приковал себя к кейсу. Вы заметили эти наручники?
- Блестело у него что-то на запястье, но я подумал, может быть,
браслет?
- Значит, не заметили, - констатировал Смирнов. - А кейс заметили?
- Да, кейс заметил.
- Этот? - Смирнов вытащил чемодан из громадной командирской сумки и
поставил его на стол.
- Вроде да. Похож.
- Не похож, а да или нет? - жестко нажал Смирнов. - Кейс отнюдь не
стандартный, и спутать его с каким-нибудь другим довольно трудно. Что
скажете, да или нет?
- Да, - решился наконец дипломат. - Послушайте, а вы можете сделать
так, чтобы моя фамилия не появлялась в печати? Ни в нашей, ни в мировой?
- К сожалению, я не репортер уголовной хроники "Вашингтон пост" или
"Комсомольской правды". Поэтому обещать не могу. Дальше.
- Мы молча раскланялись, и все. Я три часа полета внимательно читал и
в связи с этим не заметил чем он занимался. Только когда сели в этой дыре,
перебросились парой слов. Я коньяка хотел выпить, а он - воды. Потом он
лекарство принял и сказал, что в полете спать не любит, а сейчас поспит.
- Кто ему лекарство давал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18