Не снимая перчатки, господин левой рукой наполнил свой стакан
пепси-колой, с наслаждением попил. Остальные члены отряда не пили.
- Серьезный груз у господина, - сказал Александр Иванович. - Кейс-то
на наручнике.
- А вы кем будете, Александр Иванович? - строго спросил Дэн.
- Я-то? Я пенсионер.
В буфет ворвалась бурная Галина Георгиевна, придирчиво осмотрела
присутствующих, увидела Александра Ивановича, обрадовалась и возмутилась:
- Посадка идет, а вы здесь водку пьете!

5
Уже расселись по местам, уже проследовал в пилотскую кабину
озабоченный и суровый экипаж, уже дарили улыбки направо и налево гуляющие
по проходу стюардессы, уже начали подвывать двигатели.
В полупустом салоне устраивались по желанию. Александр Иванович
пожелал быть рядом с Галиной Георгиевной, а рок-группа - поблизости от
них. Рокеры главные футляры сдали в багаж, в салон же взяли ручную легкую
акустику.
Теперь бы на взлетную полосу. Но дверь все не закрывали, ждали
кого-то.
Наконец к трапу (Александр Иванович и Галина Георгиевна смотрели в
иллюминатор) подлетела черная с московским номером "Волга", из которой
прямо-таки выпорхнул до невозможности элегантный субъект и бойко взбежал
по ступеням. В салоне он, ни на кого не глядя, проследовал в первый класс.
- Дипломат, - догадалась Галина Георгиевна.
- И большой говнюк, по-моему, - грубо дополнил Александр Иванович. Не
нравились ему дипломаты. Зятек у него дипломатом был, женин брат. Про того
он уже точно знал, что говнюк.
- Говнюк он, может быть, и говнюк, - свободно согласилась Галина
Георгиевна, - но его ждали. Сейчас полетим.
- Не его, - уверенно возразил Александр Иванович и кивнул в
иллюминатор.
В эллипсоидной раме иллюминатора была любопытная картинка: знакомый
отряд в рутинном порядке двигался к трапу. Омоновцы остановились у первой
ступеньки и замерли, подобно почетному караулу. Представитель и переводчик
пожали господину руку, и господин, имея в правой руке кейс, в левой
придерживая шляпу, молодецки взбежал наверх.
Господин проследовал путем дипломата. Тотчас глухо лязгнула тяжелая
дверь, герметизируя салон, и сразу же самолет тронулся с места.
Подрожав от напряжения и набираемой мощи на старте взлетной полосы,
самолет сначала быстро побежал, а потом поднялся в воздух, ощутимо меняя
положение салона из горизонтального на полувертикальное.
Закладывало уши. Александр Иванович недовольно открывал рот,
освобождаясь от неприятных ощущений. Галина Георгиевна снимала эти
ощущения другим способом - оживленно заговорила:
- Слава Богу, полетели!
- Полетели, полетели, на головку сели! - пролепетал Александр
Иванович.
- Это вы к чему? - подозрительно поинтересовалась она.
- Репетирую. В гости к внучке лечу.
Действительно, к внучке. Но не к своей, к сожалению. Не было у него,
старого пня, своей. Вот и пристроился любить, как свою, спиридоновскую
Ксюшку. Бескорыстно радостную улыбку при виде его, счастливое удивление
миру, открываемому ежеминутно, беззащитное маленькое гибкое и сильное
тельце, нежные ребрышки под ладонью... Он встряхнулся и вспомнил:
- Курить хочется.
- А я не видела ни разу, чтобы вы курили.
- Шесть штук в день по расписанию, не считая чрезвычайных
обстоятельств.
- Взлет для вас - чрезвычайное обстоятельство?
- Для меня чрезвычайное - знакомство с вами, - с неожиданной
галантностью шарахнул он по ней комплиментом.
- Ну и ну! - изумилась она. - Вот ведь мужчины бывают!
- Вы просто, мадам, слегка одичали в вашей партийно-номенклатурной
среде, - сказал Александр Иванович. - Вы ведь от комсомола и далее везде?
Угадал?
- Почти. До последнего времени.
- А сейчас?
- Сейчас работаю в Международном женском фонде.
- Тоже неплохо.
- Вы меня обидеть хотите? - все-таки завелась Галина Георгиевна.
Александр Иванович сморщился, делая виноватое лицо, затем, улыбаясь,
сообщил:
- Зубоскалю просто по дурацкой привычке. Вы уж простите меня,
старика.
- Прощаю, старичок, - не простила она.
Салон вернулся наконец в горизонтальное положение, потухло табло,
запрещавшее застегиваться и курить. Александр Иванович освободился от
ремня безопасности и, достав пачку "Уинстона", закурил. Вообще-то он курил
"Беломор", но вчера вечером Казарян, принеся блок "Уинстона",
демонстративно вывалил все его запасы папирос в мусоропровод.
- Пенсии на "Уинстон" хватает? - полюбопытствовала злопамятная Галина
Георгиевна.
Александр Иванович ответить не успел, потому что над ним
Люцифером-совратителем повис волосатый Дэн:
- На грины приобретен фирменный флакон. Поторчим, папик?
Александр Иванович как бы в нерешительности обернулся к Галине
Георгиевне. Та, в обиде еще, агрессивно поддержала Люцифера-совратителя:
- Давайте, давайте, папик!
- Ну, уж если дама рекомендует... - Александр Иванович кое-как
выбрался из кресла, встал в проходе, положил Дэну руку на плечо, с
деревянной интонацией Ершова - мхатовского Несчастливцева изрек: - Идем
туда...
- Куда? - охотно обернувшись Аркашкой, визгливо перебил Дэн. - Куда
ведет меня мой жалкий жребий!
Барабаны уже разжились у стюардессы стаканами. Фирменный флакон
оказался бутылкой "Балантайна", которая была разлита мгновенно: каждому по
сотке. Трое, облокотившись о спинки переднего ряда, готовились к приему
стоя, трое сидели. Александр Иванович пристроился в кресле через проход.
Повертел желтую жидкость в стакане, поинтересовался между прочим:
- Закусить, запить, занюхать?
- Огорчаете, - действительно огорчился Дэн. - Из папика переходите в
мажоры.
- Что ж, не буду огорчать, - решил Александр Иванович, махнул дозу
целиком и, содрогнувшись, занюхал твидовым рукавом. Шестерка с
удовлетворением и по достоинству оценив сию акцию, припала к своим
стаканам. Из жадности, правда, споловинили. Чтобы на два приема
получилось. Уже умиротворенный (сотка благополучно улеглась и оказала
действие) Александр Иванович любовно смотрел на них. Дав им передохнуть,
осведомился, гордо демонстрируя недюжинную эрудицию:
- Хэви, хард, панк?
Дэн, производивший первую после приема мощную затяжку, аж закашлялся
от неожиданности. А откашлявшись возликовал:
- Сечет! - И добавил серьезно: - Скорее ритм-энд-блюз.
Александр Иванович заржал, как жеребец, и признался:
- Да не секу я, ребята, просто в ответ на ваш стеб и я стебануть себе
позволил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18