Но тебе обязательно было поджигать весь дворец, чтобы заманить меня обратно?
– Чарльз, – пролепетала я, и на этом мои речевые возможности исчерпались. Собаки скулили, виляли хвостами, но не отодвигались от меня. Полдюжины ящериц бросились в стороны, когда Чарльз бежал вверх по ступеням, а когда он остановился перед нами, перепел отодвинулся на несколько дюймов, чтобы на него не капала вода. Я подняла голову.
– Это не я, а собаки. Они сшибли лампу. И я подумала, что ты ушел, они сказали, что ты убежал. Они… Они меня заперли… Ой, Чарльз, дорогой…
– Кристи… – Он вроде и не шевелился, но еще секунду назад стоял передо мной, и пламя бросало на его мокрую кожу розовые и фиолетовые блики, а вдруг оказался рядом на мраморном полу. Стара он отпихнул, обнял меня и целовал необыкновенно жадно и яростно, это казалось частью пожара, да наверное, и было. Говорят, так могут выражаться страх и облегчение. Я расплавилась в его руках как воск.
Нас разъединила мокрая ревнивая голова Стара, а потом Чарльз с хохотом покатился в сторону, увертываясь от игривых лап и языка Софи.
– Эй, ребята, хватит! Отзови своих зверских собак, а? Почему ты спряталась вместе со всем этим зоопарком? Господи Боже мой, до чего грязный этот павлин, я прокатился по всему его хвосту… Отвали, приятель, а? Я знаю эту девушку всего двадцать два года, это дает мне шанс… Когда я последний раз целовал тебя, Кристабель?
– Тебе было около десяти. Ты изменился.
– Расскажешь когда-нибудь… – На этот раз друг от друга нас отбросила ящерица. Она прыгнула на нас сверху, свалилась, отбежала в сторону и спокойно села. – Кристи, я люблю тебя, и могу провести остаток жизни, лаская тебя, и так, наверное, и сделаю, но если мы уходим, то чем скорее, тем лучше, nicht war?
– Что? Что ты сказал?
– Что нам пора идти.
– Я тебя тоже очень люблю. Я тебе говорила?
– Ты дала это понять. Ой, Кристи, любовь моя… Кристи!
– Что?
Он схватился за меня по-другому, уже не как любовник, а как кузен Чарльз. Схватил за плечи и потряс.
– Возьми себя в руки. Дорогая, ты накурилась наркотиков, или что?
– Я в порядке.
– Надо выбираться отсюда, пока это возможно!
– Да. Давай. – Я села и прищурилась. – Но как? Может, ты умеешь летать? Ой, садист, почти раздавил моего павлина… Нет, вот он, просто одурел от дыма. – Я начала вставать. – Не наступи на белку, ладно?
Он засмеялся.
– А, вот что это такое! А посмотри на всех этих очаровательных крысок. Пойдем! – Он встал, поднял меня на ноги и подержал немножко, чтобы я твердо на них устроилась. – Не бойся так. Мы были бы здесь, может, и в безопасности, если бы пришлось остаться, но здесь может стать слишком жарко и неудобно, пока все не утихнет, поэтому попробуем уйти сразу. Есть только один возможный выход, но лучше поторопиться.
– Какой выход? Мы не сможем вылезти через окно, потому что не найдем веревку, а просто так я не смогу, правда не смогу…
– Все в порядке, дорогая. Я не имел в виду окно, я говорил про ворота.
– Но коридор наверняка горит как факел! Пожар начался в комнате принца, ты знаешь?
– Все равно сомневаюсь, что так. Эта шахта, – он кивнул головой в сторону раскрашенной двери, – работала бы как труба, если бы подземный проход действительно пылал, а она не подает ни малейших признаков этого. Пойдем посмотрим… – Он аккуратно открыл дверь.
Запах дыма был не сильнее, чем везде, а в спиральной шахте было совершенно темно. За спиной заскулила Софи, я потрогала ее рукой и сказала:
– Тоже пойдешь, не беспокойся.
Кузен повернул голову.
– Большая дверь была закрыта, бронзовая, в коридор принца?
– Да, я ее закрыла. Я оттуда пришла. Я думала, что это уменьшит тягу.
– Тебя иногда осеняет, да? А воздух здесь такой затхлый, что тут если что и горит, то слабо. В любом случае, придется попробовать.
– Но даже если проход в порядке, мы не попадем в главный двор, огонь уже там, его видно! А на задние ворота и надежды нет, они заперты, ключей нет, они так говорили. Или ты правда умеешь взламывать замки в темноте?
– Не волнуйся, у меня есть ключ. – Он улыбнулся, выловил что-то из бывших белых штанов и продемонстрировал кольцо с ключами, которые блестели и звенели. – Поспорим, что один из этих подойдет? Я отобрал их у бедного Яссима, когда выламывался отсюда. Они не пригодились, чтобы попасть внутрь, потому что ворота закрывают и на задвижку, но если один из них подходит к задним воротам, то мы выберемся. – Он остановился, положив руку на дверь. – Слушай, прежде чем идти, лучше обмокни носовой платок или что-нибудь в озеро, чтобы закрыть рот, если дыма много. Давай, это быстро.
– А у тебя есть что-нибудь?
– Полштанины сойдет, если смогу оторвать.
Мы побежали к озеру вниз по ступеням.
– А кстати, где ты взял эти лохмотья?
– Это сага. Позже расскажу. Полагаю, они принадлежат Яссиму, но это не важно, они вместе со мной искупались и пахнут только водорослями и грязью. Надеюсь, что смогу их разорвать, хотя они еще не высохли и очень прочные… Вот нормально. Отлично одетый беженец. Пока ты поблизости, я на тебя тоже налью еще немного воды…
Мы наклонялись будто над озером жидкого огня, но вода была прохладной и восстанавливала силы. В ней отразилось смеющееся лицо Чарльза и его бриллиантовые глаза. Я смеялась ему в ответ. Невозможно было бояться. Свет привел меня в состояние крайнего возбуждения, принес хорошее настроение и ясность, оказался наркотиком намного мощнее любой дряни из арсенала Графтона.
Чарльз вскочил на ноги.
– Вот так-то лучше, пошли. – Мы побежали вверх по ступеням. Большинство маленьких птиц и зверей растворились в прохладных тенях кустов или в мокрых зарослях у края воды. – Сюда, моя прекрасная леди Кристабель, дай твою мокрую маленькую руку. Если кто-нибудь сказал бы мне, когда мы сидели с тобой в ванне двадцать лет назад… – Пауза возникла при переходе через порог. Делать это было трудно потому, что он не отпускал меня, а я его. – Хотя, между прочим, не думаю, что я и тогда хоть чуть сомневался. Вопрос состоял в том, чтобы протянуть несколько лет, поболтаться туда сюда по ветру, ветер переменился, и мы встретились. Ты то же чувствуешь?
– Всегда. Когда я увидела тебя на улице Прямой, зазвонили колокола, и я подумала – вот и он, наконец!
– Как все просто… Как себя чувствуешь? Дым все-таки есть. – И его было даже довольно много. Если бы я не потеряла способность бояться, то испугалась бы уже очень сильно. Мы спускались вниз по спиральной лестнице медленно, потому что не было света, и даже подвернутая нога стала бы большим несчастьем. Жара делалась ощутимой, дым встречал нас, едкий и тяжелый, и скреб легкие, как горячий напильник. Собаки прижимались к ногам, больше за нами не последовал никто.
– А с ними ничего не случится, со зверями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Чарльз, – пролепетала я, и на этом мои речевые возможности исчерпались. Собаки скулили, виляли хвостами, но не отодвигались от меня. Полдюжины ящериц бросились в стороны, когда Чарльз бежал вверх по ступеням, а когда он остановился перед нами, перепел отодвинулся на несколько дюймов, чтобы на него не капала вода. Я подняла голову.
– Это не я, а собаки. Они сшибли лампу. И я подумала, что ты ушел, они сказали, что ты убежал. Они… Они меня заперли… Ой, Чарльз, дорогой…
– Кристи… – Он вроде и не шевелился, но еще секунду назад стоял передо мной, и пламя бросало на его мокрую кожу розовые и фиолетовые блики, а вдруг оказался рядом на мраморном полу. Стара он отпихнул, обнял меня и целовал необыкновенно жадно и яростно, это казалось частью пожара, да наверное, и было. Говорят, так могут выражаться страх и облегчение. Я расплавилась в его руках как воск.
Нас разъединила мокрая ревнивая голова Стара, а потом Чарльз с хохотом покатился в сторону, увертываясь от игривых лап и языка Софи.
– Эй, ребята, хватит! Отзови своих зверских собак, а? Почему ты спряталась вместе со всем этим зоопарком? Господи Боже мой, до чего грязный этот павлин, я прокатился по всему его хвосту… Отвали, приятель, а? Я знаю эту девушку всего двадцать два года, это дает мне шанс… Когда я последний раз целовал тебя, Кристабель?
– Тебе было около десяти. Ты изменился.
– Расскажешь когда-нибудь… – На этот раз друг от друга нас отбросила ящерица. Она прыгнула на нас сверху, свалилась, отбежала в сторону и спокойно села. – Кристи, я люблю тебя, и могу провести остаток жизни, лаская тебя, и так, наверное, и сделаю, но если мы уходим, то чем скорее, тем лучше, nicht war?
– Что? Что ты сказал?
– Что нам пора идти.
– Я тебя тоже очень люблю. Я тебе говорила?
– Ты дала это понять. Ой, Кристи, любовь моя… Кристи!
– Что?
Он схватился за меня по-другому, уже не как любовник, а как кузен Чарльз. Схватил за плечи и потряс.
– Возьми себя в руки. Дорогая, ты накурилась наркотиков, или что?
– Я в порядке.
– Надо выбираться отсюда, пока это возможно!
– Да. Давай. – Я села и прищурилась. – Но как? Может, ты умеешь летать? Ой, садист, почти раздавил моего павлина… Нет, вот он, просто одурел от дыма. – Я начала вставать. – Не наступи на белку, ладно?
Он засмеялся.
– А, вот что это такое! А посмотри на всех этих очаровательных крысок. Пойдем! – Он встал, поднял меня на ноги и подержал немножко, чтобы я твердо на них устроилась. – Не бойся так. Мы были бы здесь, может, и в безопасности, если бы пришлось остаться, но здесь может стать слишком жарко и неудобно, пока все не утихнет, поэтому попробуем уйти сразу. Есть только один возможный выход, но лучше поторопиться.
– Какой выход? Мы не сможем вылезти через окно, потому что не найдем веревку, а просто так я не смогу, правда не смогу…
– Все в порядке, дорогая. Я не имел в виду окно, я говорил про ворота.
– Но коридор наверняка горит как факел! Пожар начался в комнате принца, ты знаешь?
– Все равно сомневаюсь, что так. Эта шахта, – он кивнул головой в сторону раскрашенной двери, – работала бы как труба, если бы подземный проход действительно пылал, а она не подает ни малейших признаков этого. Пойдем посмотрим… – Он аккуратно открыл дверь.
Запах дыма был не сильнее, чем везде, а в спиральной шахте было совершенно темно. За спиной заскулила Софи, я потрогала ее рукой и сказала:
– Тоже пойдешь, не беспокойся.
Кузен повернул голову.
– Большая дверь была закрыта, бронзовая, в коридор принца?
– Да, я ее закрыла. Я оттуда пришла. Я думала, что это уменьшит тягу.
– Тебя иногда осеняет, да? А воздух здесь такой затхлый, что тут если что и горит, то слабо. В любом случае, придется попробовать.
– Но даже если проход в порядке, мы не попадем в главный двор, огонь уже там, его видно! А на задние ворота и надежды нет, они заперты, ключей нет, они так говорили. Или ты правда умеешь взламывать замки в темноте?
– Не волнуйся, у меня есть ключ. – Он улыбнулся, выловил что-то из бывших белых штанов и продемонстрировал кольцо с ключами, которые блестели и звенели. – Поспорим, что один из этих подойдет? Я отобрал их у бедного Яссима, когда выламывался отсюда. Они не пригодились, чтобы попасть внутрь, потому что ворота закрывают и на задвижку, но если один из них подходит к задним воротам, то мы выберемся. – Он остановился, положив руку на дверь. – Слушай, прежде чем идти, лучше обмокни носовой платок или что-нибудь в озеро, чтобы закрыть рот, если дыма много. Давай, это быстро.
– А у тебя есть что-нибудь?
– Полштанины сойдет, если смогу оторвать.
Мы побежали к озеру вниз по ступеням.
– А кстати, где ты взял эти лохмотья?
– Это сага. Позже расскажу. Полагаю, они принадлежат Яссиму, но это не важно, они вместе со мной искупались и пахнут только водорослями и грязью. Надеюсь, что смогу их разорвать, хотя они еще не высохли и очень прочные… Вот нормально. Отлично одетый беженец. Пока ты поблизости, я на тебя тоже налью еще немного воды…
Мы наклонялись будто над озером жидкого огня, но вода была прохладной и восстанавливала силы. В ней отразилось смеющееся лицо Чарльза и его бриллиантовые глаза. Я смеялась ему в ответ. Невозможно было бояться. Свет привел меня в состояние крайнего возбуждения, принес хорошее настроение и ясность, оказался наркотиком намного мощнее любой дряни из арсенала Графтона.
Чарльз вскочил на ноги.
– Вот так-то лучше, пошли. – Мы побежали вверх по ступеням. Большинство маленьких птиц и зверей растворились в прохладных тенях кустов или в мокрых зарослях у края воды. – Сюда, моя прекрасная леди Кристабель, дай твою мокрую маленькую руку. Если кто-нибудь сказал бы мне, когда мы сидели с тобой в ванне двадцать лет назад… – Пауза возникла при переходе через порог. Делать это было трудно потому, что он не отпускал меня, а я его. – Хотя, между прочим, не думаю, что я и тогда хоть чуть сомневался. Вопрос состоял в том, чтобы протянуть несколько лет, поболтаться туда сюда по ветру, ветер переменился, и мы встретились. Ты то же чувствуешь?
– Всегда. Когда я увидела тебя на улице Прямой, зазвонили колокола, и я подумала – вот и он, наконец!
– Как все просто… Как себя чувствуешь? Дым все-таки есть. – И его было даже довольно много. Если бы я не потеряла способность бояться, то испугалась бы уже очень сильно. Мы спускались вниз по спиральной лестнице медленно, потому что не было света, и даже подвернутая нога стала бы большим несчастьем. Жара делалась ощутимой, дым встречал нас, едкий и тяжелый, и скреб легкие, как горячий напильник. Собаки прижимались к ногам, больше за нами не последовал никто.
– А с ними ничего не случится, со зверями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69