Может так случиться, что они захотят, чтобы ты вместе с цирком перешел границу?»
«Не думаю, что они меня пошлют, нет. Но… только за этим Поль и мог настаивать, чтобы здесь появился Ли Элиот. – Он растрепал мои волосы. – Не жги мосты, дорогая, может, еще рано. Но даже если и так, единственный риск – еще один укус желтого коня».
«Почему-то мне кажется, что ты можешь отправиться туда просто для собственного удовлетворения».
«Ты права, может быть… Я знал Денвера, если он хотел мне что-то сказать, это наверняка важно. Прости его. Он не знал, что я собираюсь уезжать и увольняюсь».
«Не переживай. Что важно, то важно. Только на этот раз я тоже еду. Не смейся надо мной, правда. Если ты едешь для собственного удовольствия, можно и меня с собой взять, почему бы и нет, я даже попробую помочь. Моя связь с этим цирком не хуже, чем у тебя – я у них главный ветеринар, и меня пригласили заходить в любое время. Кроме того, у меня есть пациент, за которым я хочу присмотреть».
«Entendu. А виза у тебя тоже есть? Нет? Ну тогда… Да не смеюсь я над тобой, я сказал, что мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты была с цирком, пока он не уедет. Слушай меня. Утром я уезжаю в Вену, причины быть в цирке у меня уже иссякли, тем более после его отъезда. А тут такая удача – ты здесь и совершенно случайно, невинно и прочно с ним связана. Они пробудут здесь еще две ночи, если бы вы с Тимоти могли путешествовать в ту же сторону… Если бы ты почувствовала тонкий профессиональный интерес к своему пациенту и хотела проследить за состоянием его здоровья… Не задавай вопросов, просто слушай. Ходи, знакомься с людьми и держи глаза открытыми. Я нутром чувствую, что что-то тут не так. А тот или те, к кому это относится, избавившись от друга и коллеги покойного Денвера, немедленно расслабятся, и можно будет что-нибудь увидеть и услышать. Если получится – ничего не делай. Жди меня. Я вернусь сегодня вечером или во вторник».
«А что высматривать, Льюис?»
«Бог его знает. Может, там и нет ничего, но Денвер… Поняла? Я не хочу, чтобы ты что-нибудь делала или, тем более, рисковала. Забудь, что я был здесь, забудь этот разговор и будь с цирком, пока я с тобой не свяжусь. Ясно?»
«Ясно. И не надо меня успокаивать, я не нервная, а счастливая. – Я сильнее прижалась щекой к свитеру. – Ты сказал „такая удача“… Ой, тише, по-моему, Тим зашевелился».
За стеной заскрипела кровать, Тимоти, очевидно, перевернулся на другой бок. Мы лежали, крепко обнявшись. Скоро опять наступила тишина.
Он сказал очень тихо:
«Черт, пора идти. Тиму пока ничего не говори. То, чего он не знает, и вреда ему не принесет. Несчастье в моем чертовом двойнике… Раз ты знаешь его родственников, он все равно узнает, кто я, рано или поздно, поэтому придется ему сказать. Что-нибудь придумаем, например, специальное расследование по удобрениям в связи со страховкой. Я подумаю. Может, он даже сам для себя решит, что я связан с полицией, но это не важно, тем вернее он будет молчать. Он ведь нормальный парень?»
«Я ему доверяю до неограниченных пределов».
«Ну и нормально, но кое-что доверить ему мы не имеем права. Когда я вернусь, я с ним поговорю. Но мне пора идти. Договоримся так. Завтра или, скорее, сегодня будь в Хохенвальде. Тебе лучше быть в контакте. Позвони в Вену по номеру 32-14-60. Не записывай, запомни. Попроси мистера Элиота. Если меня не будет, кто-нибудь ответит, они будут ждать твоего звонка. Следующим вечером ты будешь в Зехштейне, это прямо рядом с границей. Там я к тебе присоединюсь. На несколько миль к северу от деревни есть отель – перестроенный старый замок, весьма роскошное место. Попробуй получить там комнаты. Это далеко от деревни, поэтому, если я к тебе приеду, меня не увидят и не опознают. Денег хватит?»
«На какое-то время. Там очень дорого?»
«Может быть, неважно. Я тебя включу в общие расходы. Попроси номер на двоих, на случай, если я приеду как мистер Марч. Ну все, ухожу».
«Ты, наверное, должен. Льюис мой, без тебя зверски холодно. Я тебя провожу, спать совершенно не хочется».
Я выскочила из кровати, завернулась в халат. Он влез в куртку и натягивал ботинки с резиновыми подметками. Я поцеловала его в макушку.
«Слишком уж ты хорош, Казанова. Ты сумеешь попасть к себе невидимо и неслышимо?»
«Попробую. В любом случае, фрау Шнайдер подумает, что я помогал цирку собираться».
Я тихо открыла окно. Холодный ветер прошуршал по траве и ворвался в комнату, звезды к утру замерзли и дрожали. Льюис тенью проскользнул на веранду, я вышла за ним.
Он сказал: «Ветер заглушит мои шаги, твоя репутация уцелела еще раз».
Я прижалась к его куртке: «Пожалуйста, будь осторожнее…»
И он ушел, я осталась одна.
Я отвернулась от перил и увидела Тимоти в пижаме, глазеющего на меня из окна. На полминуты я оцепенела и оглохла, он тоже не двигался, но явно все видел. Ему еще нельзя было говорить, я получила инструкции, а волна страха при расставании с Льюисом подсказывала, что это, скорее всего, важно. Оставалось только притвориться, что он ничего не видел, и понадеяться, что он не будет задавать лишних вопросов, пока я не намекну на возможность ответа.
Я сказала: «Привет, чего не спишь?»
Он медленно вышел на веранду, изображая полное безразличие. На его лице не было ни любопытства, ни смущения, ни даже удивления. Он собирался играть именно по тем правилам, которые меня устраивали. Я думаю именно его выражение лица меня и убедило. Семнадцатилетние мальчики так выглядеть не должны. Чтобы Кармел Лэйси и Грем до этого с Тимоти не делали, я не хотела усугублять полученный результат. Помочь не могло ничего, кроме правды. Странно для начала спрашивать, что, по его мнению, я тут делала с Ли Элиотом после получасового знакомства. И он видел поцелуй. Кроме того, чтобы я ни сказала, правда все равно до него дойдет. Придется говорить сразу и мне. Льюису придется меня простить, но раз Тимоти можно довериться потом, можно это сделать и сразу. Я вдохнула и оперлась на перила.
«Пожалуй, пора признаться, что я тебе соврала. Помнишь, я сказала тебе, что это двойник моего мужа?»
«Да, конечно».
Его лицо изменилось, стало менее безразличным, выражало облегчение и удовольствие.
«Значит, это все-таки твой муж? Этот парень Элиот – твой муж, был здесь все время?»
«Именно так. Как только я увидела его, я поняла, что он не хочет быть узнанным, а потом Аннализа сказала, что это – мистер Элиот, я заткнулась и ничего не сказала».
Старый добрый Тимоти снова со мной, холодный мужчина исчез.
«Ну, здорово! Я говорил, что он загадочный, да ведь? Ничего тогда странного, что ты не отправляла телеграммы в Стокгольм! Но почему? Значит, с пожаром что-то не в порядке все-таки?»
«Не спрашивай, почему, он не объяснил, это что-то связанное с тем, что его фирма не хочет что-то объяснять общественности, поэтому пока нужно держать это в секрете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
«Не думаю, что они меня пошлют, нет. Но… только за этим Поль и мог настаивать, чтобы здесь появился Ли Элиот. – Он растрепал мои волосы. – Не жги мосты, дорогая, может, еще рано. Но даже если и так, единственный риск – еще один укус желтого коня».
«Почему-то мне кажется, что ты можешь отправиться туда просто для собственного удовлетворения».
«Ты права, может быть… Я знал Денвера, если он хотел мне что-то сказать, это наверняка важно. Прости его. Он не знал, что я собираюсь уезжать и увольняюсь».
«Не переживай. Что важно, то важно. Только на этот раз я тоже еду. Не смейся надо мной, правда. Если ты едешь для собственного удовольствия, можно и меня с собой взять, почему бы и нет, я даже попробую помочь. Моя связь с этим цирком не хуже, чем у тебя – я у них главный ветеринар, и меня пригласили заходить в любое время. Кроме того, у меня есть пациент, за которым я хочу присмотреть».
«Entendu. А виза у тебя тоже есть? Нет? Ну тогда… Да не смеюсь я над тобой, я сказал, что мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты была с цирком, пока он не уедет. Слушай меня. Утром я уезжаю в Вену, причины быть в цирке у меня уже иссякли, тем более после его отъезда. А тут такая удача – ты здесь и совершенно случайно, невинно и прочно с ним связана. Они пробудут здесь еще две ночи, если бы вы с Тимоти могли путешествовать в ту же сторону… Если бы ты почувствовала тонкий профессиональный интерес к своему пациенту и хотела проследить за состоянием его здоровья… Не задавай вопросов, просто слушай. Ходи, знакомься с людьми и держи глаза открытыми. Я нутром чувствую, что что-то тут не так. А тот или те, к кому это относится, избавившись от друга и коллеги покойного Денвера, немедленно расслабятся, и можно будет что-нибудь увидеть и услышать. Если получится – ничего не делай. Жди меня. Я вернусь сегодня вечером или во вторник».
«А что высматривать, Льюис?»
«Бог его знает. Может, там и нет ничего, но Денвер… Поняла? Я не хочу, чтобы ты что-нибудь делала или, тем более, рисковала. Забудь, что я был здесь, забудь этот разговор и будь с цирком, пока я с тобой не свяжусь. Ясно?»
«Ясно. И не надо меня успокаивать, я не нервная, а счастливая. – Я сильнее прижалась щекой к свитеру. – Ты сказал „такая удача“… Ой, тише, по-моему, Тим зашевелился».
За стеной заскрипела кровать, Тимоти, очевидно, перевернулся на другой бок. Мы лежали, крепко обнявшись. Скоро опять наступила тишина.
Он сказал очень тихо:
«Черт, пора идти. Тиму пока ничего не говори. То, чего он не знает, и вреда ему не принесет. Несчастье в моем чертовом двойнике… Раз ты знаешь его родственников, он все равно узнает, кто я, рано или поздно, поэтому придется ему сказать. Что-нибудь придумаем, например, специальное расследование по удобрениям в связи со страховкой. Я подумаю. Может, он даже сам для себя решит, что я связан с полицией, но это не важно, тем вернее он будет молчать. Он ведь нормальный парень?»
«Я ему доверяю до неограниченных пределов».
«Ну и нормально, но кое-что доверить ему мы не имеем права. Когда я вернусь, я с ним поговорю. Но мне пора идти. Договоримся так. Завтра или, скорее, сегодня будь в Хохенвальде. Тебе лучше быть в контакте. Позвони в Вену по номеру 32-14-60. Не записывай, запомни. Попроси мистера Элиота. Если меня не будет, кто-нибудь ответит, они будут ждать твоего звонка. Следующим вечером ты будешь в Зехштейне, это прямо рядом с границей. Там я к тебе присоединюсь. На несколько миль к северу от деревни есть отель – перестроенный старый замок, весьма роскошное место. Попробуй получить там комнаты. Это далеко от деревни, поэтому, если я к тебе приеду, меня не увидят и не опознают. Денег хватит?»
«На какое-то время. Там очень дорого?»
«Может быть, неважно. Я тебя включу в общие расходы. Попроси номер на двоих, на случай, если я приеду как мистер Марч. Ну все, ухожу».
«Ты, наверное, должен. Льюис мой, без тебя зверски холодно. Я тебя провожу, спать совершенно не хочется».
Я выскочила из кровати, завернулась в халат. Он влез в куртку и натягивал ботинки с резиновыми подметками. Я поцеловала его в макушку.
«Слишком уж ты хорош, Казанова. Ты сумеешь попасть к себе невидимо и неслышимо?»
«Попробую. В любом случае, фрау Шнайдер подумает, что я помогал цирку собираться».
Я тихо открыла окно. Холодный ветер прошуршал по траве и ворвался в комнату, звезды к утру замерзли и дрожали. Льюис тенью проскользнул на веранду, я вышла за ним.
Он сказал: «Ветер заглушит мои шаги, твоя репутация уцелела еще раз».
Я прижалась к его куртке: «Пожалуйста, будь осторожнее…»
И он ушел, я осталась одна.
Я отвернулась от перил и увидела Тимоти в пижаме, глазеющего на меня из окна. На полминуты я оцепенела и оглохла, он тоже не двигался, но явно все видел. Ему еще нельзя было говорить, я получила инструкции, а волна страха при расставании с Льюисом подсказывала, что это, скорее всего, важно. Оставалось только притвориться, что он ничего не видел, и понадеяться, что он не будет задавать лишних вопросов, пока я не намекну на возможность ответа.
Я сказала: «Привет, чего не спишь?»
Он медленно вышел на веранду, изображая полное безразличие. На его лице не было ни любопытства, ни смущения, ни даже удивления. Он собирался играть именно по тем правилам, которые меня устраивали. Я думаю именно его выражение лица меня и убедило. Семнадцатилетние мальчики так выглядеть не должны. Чтобы Кармел Лэйси и Грем до этого с Тимоти не делали, я не хотела усугублять полученный результат. Помочь не могло ничего, кроме правды. Странно для начала спрашивать, что, по его мнению, я тут делала с Ли Элиотом после получасового знакомства. И он видел поцелуй. Кроме того, чтобы я ни сказала, правда все равно до него дойдет. Придется говорить сразу и мне. Льюису придется меня простить, но раз Тимоти можно довериться потом, можно это сделать и сразу. Я вдохнула и оперлась на перила.
«Пожалуй, пора признаться, что я тебе соврала. Помнишь, я сказала тебе, что это двойник моего мужа?»
«Да, конечно».
Его лицо изменилось, стало менее безразличным, выражало облегчение и удовольствие.
«Значит, это все-таки твой муж? Этот парень Элиот – твой муж, был здесь все время?»
«Именно так. Как только я увидела его, я поняла, что он не хочет быть узнанным, а потом Аннализа сказала, что это – мистер Элиот, я заткнулась и ничего не сказала».
Старый добрый Тимоти снова со мной, холодный мужчина исчез.
«Ну, здорово! Я говорил, что он загадочный, да ведь? Ничего тогда странного, что ты не отправляла телеграммы в Стокгольм! Но почему? Значит, с пожаром что-то не в порядке все-таки?»
«Не спрашивай, почему, он не объяснил, это что-то связанное с тем, что его фирма не хочет что-то объяснять общественности, поэтому пока нужно держать это в секрете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42