Это так, именно так, и ничего более зловещего, чем поздний рыбак, ставящий свои снасти. И все.
И, тем не менее, я не собиралась пересекать холл и подниматься по лестнице у него на виду, кем бы он ни был. Поэтому я ждала, старалась успокоиться и отошла от стеклянной двери, вспомнив про свой белый халат.
Входная дверь снова открылась и закрылась так же тихо, как и прежде. Ботинки скрипнули раз, два по дорожке, посыпанной гравием. Я колебалась только миг, затем толкнула стеклянную дверь плечом и понеслась через холл к подъезду, вглядываясь вслед сквозь окно.
Долину окутал туман и наполнили смутные тени, но я его видела. Он сошел с гравия на траву и быстро удалялся большими шагами, склонив голову, по краю дороги к Стратхарду. Стройный и высокий мужчина. Один раз он остановился и оглянулся через плечо, но лицо его было не более чем расплывчатым пятном. Затем он исчез в тенях.
Я отвернулась от окна, пристально осматривая маленький подъезд. Глаза привыкли к полутьме. Стол с весами и белые эмалированные подносы для рыбы, на плетеных стульях – рюкзаки, бутсы, рыбацкие сети, на вешалках – бледные очертания альпинистских веревок. Пальто и макинтоши, шарфы и кепки, рыбацкие веревки и трости.
Сзади бесшумно открылась дверь, и из ночи тихо вошел мужчина.
В конце концов, я не вскрикнула. Возможно, потому, что не могла. Я просто уронила все с таким грохотом, что закачался отель, и застыла, глухая и парализованная, с открытым ртом.
Входная дверь с шумом захлопнулась. Он резко выкрикнул испуганное проклятие, со щелчком зажег электрический фонарь и всю меня осветил и ослепил. Он сказал: «Джанет… – а затем рассмеялся. – Боже мой, но вы напугали меня! Что же вы делаете здесь в это время?»
Я заморгала, он выключил свет. «Алистер?»
«Он самый. – Он сбросил с плеч рюкзак и начал снимать пальто. – Что это вы уронили? Оно загремело, как атомная бомба».
«Главным образом книги. Я не могла спать».
Он снова засмеялся и набросил пальто на стул. «Вся в белом, типичное привидение. Я положительно струсил. Готов был закричать».
«И я тоже. – Я нагнулась, чтобы поднять свои вещи. – Лучше пойду снова в постель».
Он поставил ногу на один из стульев. «Если бы вы задержались еще на минуту и подержали фонарь, Джанет, я бы развязал проклятые шнурки. Они мокрые».
Я взяла фонарь. «А разве идет дождь?»
«Временами».
«Полагаю, вы рыбачили?»
«Да. У Страс».
«Ну и повезло?»
«Очень. Я поймал трех хороших рыб, а Гарт одну, но красавицу. Полтора фунта».
«Гарт? А, Гартли Корриган…»
«М-м-м. Не качайте фонарь, девушка».
«Простите. Значит, мистер Корриган еще не вернулся?»
«Боже, да. Он вернулся часа два назад, но у меня клевало, и я остался. Конечно, совершенно противозаконно, но вы меня не выдавайте, хорошо?»
"Противозаконно? "
«Дорогая, ночь с субботы на воскресенье. Забыли? Мне следовало остановиться в полночь, как и Гарту». Он стянул второй ботинок и выпрямился.
«На подносе нет его рыбы», – сказала я.
«Что? – Взгляд Алистера последовал за лучом фонаря к столу. – Ни одной рыбы… Странно…»
«Алистер».
Он резко повернул голову на тон моего голоса. «Ну?»
Я сказала с ударением: «Кто-то заходил в этот подъезд пять минут назад, лениво недолго побродил, а затем снова вышел».
«Что? О… – Он засмеялся. – Не беспокойтесь так. Это, должно быть, Джеймси».
«Джеймси?»
«Джеймси Фарлейн. Он был с нами на рыбалке. Лучше ходит, чем я, к тому же торопился. Он живет неподалеку от Стрейтгарда».
«Понимаю». Я с трудом сглотнула.
«Вы думали, это вор? Джанет, здесь не стоит беспокоиться о таких городских ужасах. На островах никто не запирает дверей. Тут нет воров».
«Нет, – сказала я, поставила фонарь на стол и повернулась, чтобы уйти. – Только убийцы».
Я услышала, как он резко задержал дыхание. «Кто вам сказал?»
«Родерик Грант».
"Понимаю. Разволновались? "
«Естественно».
«Я бы не беспокоился. Чтобы здесь не произошло, вас это не может коснуться».
«Я о себе не беспокоилась».
"Тогда о ком? – осторожно спросил он.
Я ответила с раздражением: «О Гезе Макре, конечно. О девушке… И ее семье. За что ее постигла такая нелепая судьба? В этом есть что-то более чем странное. Не могу объяснить, как я это чувствую, но… это, в каком-то смысле, чрезвычайно мерзко».
Он заявил некстати: «Убийство никогда не бывает приятным».
«Но может быть понятным. А это не простое безнравственное убийство. Ее не просто ударили или задушили в приступе человеческой ярости. Ее умышленно умертвили, а потом… привели в порядок. Хладнокровно, расчетливо и… зло. Да, зло. Здесь, именно в местах, где, по вашему мнению, такое извращенное уродство не может существовать. Это преследует меня, Алистер».
Все время он говорил неубедительно. «Полиция все еще занимается этим убийством, а они не сдадутся, вы знаете».
«Кто, вы думаете, это сделал?»
«Джанет…»
«Должно быть, вы об этом думали. Кто? Джеймси?»
«Я… Послушайте, я бы не хотел говорить об этом».
«Вы имеете в виду, что, если кто-то из отеля…»
«Ну…»
«Думаете, что кто-то из отеля?»
«Не знаю. Я… не… знаю. Если это вас пугает, дорогая, почему не уехать в другое место?»
«Я остаюсь здесь. Хочу быть здесь, когда они вынюхают этого дьявола, кем бы он ни был. Кем… бы… он… ни был. – Он молчал. – Спокойной ночи, Алистер», – сказала я и пошла в свою комнату.
В конце концов, я не приняла таблетку. Моя смертельно страшная прогулка среди убийц, должно быть, послужила шоковой терапией, в которой нуждалась моя голова. Когда я вернулась в комнату, боль совсем прошла.
Оказалось, я взяла два экземпляра брошюры «Автомобиль» и две книги – «Невеста Ламермура» и «Золотая ветвь» Фрезера.
«Невеста Ламермура» повергла меня в сон примерно через десять минут.
Глава седьмая
На следующее утро действительно шел дождь – мелкий, нудный и противный. Пастбище для овец в лощине возле отеля выглядело серым и жалким, и все кругом, кроме ближайших ориентиров, стало невидимым. Даже Сгар на Стри, как раз за рекой, потускнела в сером покрове.
Когда я спустилась, немного опоздав к завтраку, было очень тихо, но это была тишина воскресенья, а не плохого настроения от погоды. Алистер и Корриганы сидели над газетами в комнате отдыха. Миссис Каудрей-Симпсон и пожилая дама принялись за вязание. Однако были признаки, что невозможно полностью погасить интерес к жизни даже в сырое воскресенье на северо-западе Шотландии. Полковник Каудрей-Симпсон у конторки хозяина вел важную дискуссию о насекомых с мистером Персимоном и крупным сельским жителем в торжественно-черном. Марион Бредфорд и Роберта уставились из подъезда на мокрый пейзаж. А возле них согнулся Родерик Грант над рыболовной сетью, которую чинил куском веревки.
Он поднял глаза, увидел меня и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
И, тем не менее, я не собиралась пересекать холл и подниматься по лестнице у него на виду, кем бы он ни был. Поэтому я ждала, старалась успокоиться и отошла от стеклянной двери, вспомнив про свой белый халат.
Входная дверь снова открылась и закрылась так же тихо, как и прежде. Ботинки скрипнули раз, два по дорожке, посыпанной гравием. Я колебалась только миг, затем толкнула стеклянную дверь плечом и понеслась через холл к подъезду, вглядываясь вслед сквозь окно.
Долину окутал туман и наполнили смутные тени, но я его видела. Он сошел с гравия на траву и быстро удалялся большими шагами, склонив голову, по краю дороги к Стратхарду. Стройный и высокий мужчина. Один раз он остановился и оглянулся через плечо, но лицо его было не более чем расплывчатым пятном. Затем он исчез в тенях.
Я отвернулась от окна, пристально осматривая маленький подъезд. Глаза привыкли к полутьме. Стол с весами и белые эмалированные подносы для рыбы, на плетеных стульях – рюкзаки, бутсы, рыбацкие сети, на вешалках – бледные очертания альпинистских веревок. Пальто и макинтоши, шарфы и кепки, рыбацкие веревки и трости.
Сзади бесшумно открылась дверь, и из ночи тихо вошел мужчина.
В конце концов, я не вскрикнула. Возможно, потому, что не могла. Я просто уронила все с таким грохотом, что закачался отель, и застыла, глухая и парализованная, с открытым ртом.
Входная дверь с шумом захлопнулась. Он резко выкрикнул испуганное проклятие, со щелчком зажег электрический фонарь и всю меня осветил и ослепил. Он сказал: «Джанет… – а затем рассмеялся. – Боже мой, но вы напугали меня! Что же вы делаете здесь в это время?»
Я заморгала, он выключил свет. «Алистер?»
«Он самый. – Он сбросил с плеч рюкзак и начал снимать пальто. – Что это вы уронили? Оно загремело, как атомная бомба».
«Главным образом книги. Я не могла спать».
Он снова засмеялся и набросил пальто на стул. «Вся в белом, типичное привидение. Я положительно струсил. Готов был закричать».
«И я тоже. – Я нагнулась, чтобы поднять свои вещи. – Лучше пойду снова в постель».
Он поставил ногу на один из стульев. «Если бы вы задержались еще на минуту и подержали фонарь, Джанет, я бы развязал проклятые шнурки. Они мокрые».
Я взяла фонарь. «А разве идет дождь?»
«Временами».
«Полагаю, вы рыбачили?»
«Да. У Страс».
«Ну и повезло?»
«Очень. Я поймал трех хороших рыб, а Гарт одну, но красавицу. Полтора фунта».
«Гарт? А, Гартли Корриган…»
«М-м-м. Не качайте фонарь, девушка».
«Простите. Значит, мистер Корриган еще не вернулся?»
«Боже, да. Он вернулся часа два назад, но у меня клевало, и я остался. Конечно, совершенно противозаконно, но вы меня не выдавайте, хорошо?»
"Противозаконно? "
«Дорогая, ночь с субботы на воскресенье. Забыли? Мне следовало остановиться в полночь, как и Гарту». Он стянул второй ботинок и выпрямился.
«На подносе нет его рыбы», – сказала я.
«Что? – Взгляд Алистера последовал за лучом фонаря к столу. – Ни одной рыбы… Странно…»
«Алистер».
Он резко повернул голову на тон моего голоса. «Ну?»
Я сказала с ударением: «Кто-то заходил в этот подъезд пять минут назад, лениво недолго побродил, а затем снова вышел».
«Что? О… – Он засмеялся. – Не беспокойтесь так. Это, должно быть, Джеймси».
«Джеймси?»
«Джеймси Фарлейн. Он был с нами на рыбалке. Лучше ходит, чем я, к тому же торопился. Он живет неподалеку от Стрейтгарда».
«Понимаю». Я с трудом сглотнула.
«Вы думали, это вор? Джанет, здесь не стоит беспокоиться о таких городских ужасах. На островах никто не запирает дверей. Тут нет воров».
«Нет, – сказала я, поставила фонарь на стол и повернулась, чтобы уйти. – Только убийцы».
Я услышала, как он резко задержал дыхание. «Кто вам сказал?»
«Родерик Грант».
"Понимаю. Разволновались? "
«Естественно».
«Я бы не беспокоился. Чтобы здесь не произошло, вас это не может коснуться».
«Я о себе не беспокоилась».
"Тогда о ком? – осторожно спросил он.
Я ответила с раздражением: «О Гезе Макре, конечно. О девушке… И ее семье. За что ее постигла такая нелепая судьба? В этом есть что-то более чем странное. Не могу объяснить, как я это чувствую, но… это, в каком-то смысле, чрезвычайно мерзко».
Он заявил некстати: «Убийство никогда не бывает приятным».
«Но может быть понятным. А это не простое безнравственное убийство. Ее не просто ударили или задушили в приступе человеческой ярости. Ее умышленно умертвили, а потом… привели в порядок. Хладнокровно, расчетливо и… зло. Да, зло. Здесь, именно в местах, где, по вашему мнению, такое извращенное уродство не может существовать. Это преследует меня, Алистер».
Все время он говорил неубедительно. «Полиция все еще занимается этим убийством, а они не сдадутся, вы знаете».
«Кто, вы думаете, это сделал?»
«Джанет…»
«Должно быть, вы об этом думали. Кто? Джеймси?»
«Я… Послушайте, я бы не хотел говорить об этом».
«Вы имеете в виду, что, если кто-то из отеля…»
«Ну…»
«Думаете, что кто-то из отеля?»
«Не знаю. Я… не… знаю. Если это вас пугает, дорогая, почему не уехать в другое место?»
«Я остаюсь здесь. Хочу быть здесь, когда они вынюхают этого дьявола, кем бы он ни был. Кем… бы… он… ни был. – Он молчал. – Спокойной ночи, Алистер», – сказала я и пошла в свою комнату.
В конце концов, я не приняла таблетку. Моя смертельно страшная прогулка среди убийц, должно быть, послужила шоковой терапией, в которой нуждалась моя голова. Когда я вернулась в комнату, боль совсем прошла.
Оказалось, я взяла два экземпляра брошюры «Автомобиль» и две книги – «Невеста Ламермура» и «Золотая ветвь» Фрезера.
«Невеста Ламермура» повергла меня в сон примерно через десять минут.
Глава седьмая
На следующее утро действительно шел дождь – мелкий, нудный и противный. Пастбище для овец в лощине возле отеля выглядело серым и жалким, и все кругом, кроме ближайших ориентиров, стало невидимым. Даже Сгар на Стри, как раз за рекой, потускнела в сером покрове.
Когда я спустилась, немного опоздав к завтраку, было очень тихо, но это была тишина воскресенья, а не плохого настроения от погоды. Алистер и Корриганы сидели над газетами в комнате отдыха. Миссис Каудрей-Симпсон и пожилая дама принялись за вязание. Однако были признаки, что невозможно полностью погасить интерес к жизни даже в сырое воскресенье на северо-западе Шотландии. Полковник Каудрей-Симпсон у конторки хозяина вел важную дискуссию о насекомых с мистером Персимоном и крупным сельским жителем в торжественно-черном. Марион Бредфорд и Роберта уставились из подъезда на мокрый пейзаж. А возле них согнулся Родерик Грант над рыболовной сетью, которую чинил куском веревки.
Он поднял глаза, увидел меня и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47