«Привет. Слишком неудачное воскресенье, не так ли? Не хотите провести приятный день на рыбалке в дождь?»
«Нет, благодарю. Полагаю, именно это вы, маньяки-рыбаки, называете идеальной погодой?»
«Она прекрасна. – Он подмигнул. – Хотя не профессионалу, возможно, покажется слишком мрачной. В такие дни обычно бывают прояснения. Мисс Саймз, в конце концов, может и удастся заняться скалолазанием».
«Вы так думаете?» – спросила нетерпеливо Роберта.
«Можно. Но… – Он бросил полуусталый взгляд на непреклонную спину Марион. – Будьте осторожны и не забирайтесь слишком высоко. Туман может опуститься так же быстро, как и рассеяться».
Он говорил тихо, но мисс Бредфорд услышала, обернулась и посмотрела ненавидящим взглядом. «Еще порция хороших советов?» Натянутый сверхвызывающий тон все ее слова превращал в оскорбления.
Роберта быстро сказала: «Это любезно со стороны мистера Гранта, что он беспокоится, Марион. Он знает, что я в этом ничего не понимаю».
Старшая учительница посмотрела так, словно собиралась произнести очередную гадость, но только сжала губы и отвернулась. Родерик улыбнулся Роберте и занялся рыболовным сачком. Затем в подъезд вошел с рюкзаком на спине Рональд Бигл.
«Да ведь это мистер Бигл, – сказала Роберта. – Вы действительно собираетесь на Сгар нан Джилен в такую погоду?»
«Думаю, прояснится. В любом случае пойду туда и, если прояснится примерно через час, как я думаю, буду готов». Он рассеянно помахал всем нам и вышел в дождь.
«Ну, – сказала я Роберте, – оба оракула произнесли пророчества, так что, надеюсь, вы начнете ваше восхождение».
«Вы тоже идете?»
«Дорогая, я еще не завтракала и, если не потороплюсь, сомневаюсь, достанется ли мне хоть что-то».
Когда я прошла половину зала по направлению к столовой, меня остановил голос майора Персимона от решетки. Я отправилась на зов. Высокий крестьянин нагнулся над подносом с пустой посудой и осторожно передвигал ее пальцами. Билл Персимон перегнулся через стойку. «Кажется, вы говорили, что хотите взять напрокат удочку, мисс… э… мисс Брук, и немного порыбачить?»
«Да, но я еще не совсем знаю, когда. Думаю, я, возможно, подожду день или два и сначала осмотрюсь».
«Конечно, как хотите, только… – Он посмотрел на крестьянина. – Если действительно хотите посмотреть на рыбалку, можно решить это заранее с мистером Даугалом Макре. Он был бы рад пойти с вами».
Большой мужчина поднял голову. Квадратное смуглое лицо, глубоко изрезанное морщинами, и малюсенькие голубые глаза выглядели так, будто обычно он пребывал в хорошем настроении. Сейчас они ничего не выражали. Он сказал удивительно мягким голосом островитянина: «Я был бы рад показать даме, как ловить рыбу».
«Очень мило с вашей стороны. Возможно… можно в среду?»
«Среда – свободный день. – Даугал Макре наклонил голову. – Да, действительно». Говоря, он удваивал все "с", но я уж не буду в письменном виде изображать его акцент.
«Большое спасибо».
«Куда вас записать?» – спросил майор.
Мистер Макре сказал: «Пожалуйста, к реке Камасунари, верхний район. Если мы и там не поймаем ни одной рыбы, то это будет уж совсем плохой день. – Он выпрямился и поднял хорошо почищенную внушительную шляпу с полями. – А сейчас я должен отправляться, а то опоздаю в церковь. Доброго вам дня, хозяйка. Доброго дня, мистер Персимон».
Он ушел в серое утро, а я смотрела вслед. Этот тривиальный разговор был моим первым знакомством с очаровательно простой вежливостью коренного островитянина, с естественным, но почти царственным умением держать себя. Тихий мужчина произвел на меня очень сильное впечатление. Даугал Макре. Отец Гезы… Я кивнула майору Персимону и пошла к запоздалому завтраку.
Я боялась (и полагаю, довольно глупо) очередной встречи с Марсией, поэтому обрадовалась, что ее нет в столовой. Прежде чем я налила первую чашку кофе, мимо окна проехала большая кремовая машина и затормозила перед входом. Почти немедленно Марсия, очаровательная и очень городская, в великолепном голубом наряде поспешно вышла из отеля. Красивый молодой человек в форме усадил ее на переднее сиденье и очень заботливо укрыл пледом. Машина тронулась.
Я выпила кофе и пожалела, что у меня нет утренней газеты. Тогда я могла бы притвориться, что не вижу Николаса, который, не считая Губерта Гея, был единственным, кто сидел в столовой. Но поднялся и подошел к моему столу не он, а Губерт Гей.
Его странные веселые шажки заставили меня вспомнить о резиновых мячах Марсии, а еще о самонадеянной малиновке. Круглый растянутый алый пуловер оживлял и без того веселый зеленый твидовый костюм. Лицо тоже круглое, с маленьким тонким ртом и бледными голубыми глазами, посаженными в массе разбегающихся морщин. Изящные руки, большое золотое кольцо с черным камнем. Он улыбнулся и сверкнул золотом зубов. «Мисс э-э-э Брук? Меня зовут Гей».
«Здравствуйте», – пробормотала я вежливо.
«Надеюсь, вы не возражаете, что я подошел поговорить, мисс Брук, но дело в том… – он задумался и посмотрел немного застенчиво, – дело в том, что я хочу попросить вас об одолжении».
«Конечно», – мне было очень интересно, что за этим последует.
«Видите ли, – продолжал он все с тем же застенчивым комическим выражением лица, – видите ли, я – Вольный».
«Вы что?» – спросила я пораженно.
«Вольный».
«Мне так и показалось, что вы это сказали. Но…»
«Это мой псевдоним. – Алый пуловер заметно округлился. – Я – писатель Вольный».
«А, понимаю! Писатель… Но как умно с вашей стороны, мистер Гей. Э-э-э, романы, не так ли?»
«Книги о путешествиях, мисс Брук. Я приношу красоту к каминам, это то, что кладут на коврики, вы знаете. К вам, к вашему креслу я приношу славу английского пейзажа. И шотландского. Вот почему я здесь».
«Понимаю. Собираете материал?»
«Совершаю прогулки. Я хожу на прогулки, а потом с помощью карт пишу о них. Затем я отмечаю их буквами А, Б или В в зависимости от трудности и помечаю одной, двумя или тремя звездочками в зависимости от того, насколько они значительны».
«Как… оригинально, – сказала я неубедительно, чувствуя, что Николасу все слышно. – Должно быть, на это уходит много времени».
«Это чрезвычайно легко, – сказал откровенно Губерт Гей. – То есть, если умеешь писать, как я. У меня всегда была в какой-то мере сноровка. И это хорошо окупается».
«Я посмотрю ваши книги», – пообещала я, и он поклонился.
«Пришлю вам одну, непременно. Последняя называлась „Прогулка в Сомерсете“. Она бы вам понравилась. В действительности, это не книги, если правду говорить, а брошюры. Думаю, самая лучшая из всех —»Блуждание в Уэльсе''. Я вам ее тоже пришлю".
«Большое спасибо».
Затем я заметила у него в руке старый ''Татлер" и "Сельскую жизнь'! Он положил оба журнала на стол и прижал указательным пальцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
«Нет, благодарю. Полагаю, именно это вы, маньяки-рыбаки, называете идеальной погодой?»
«Она прекрасна. – Он подмигнул. – Хотя не профессионалу, возможно, покажется слишком мрачной. В такие дни обычно бывают прояснения. Мисс Саймз, в конце концов, может и удастся заняться скалолазанием».
«Вы так думаете?» – спросила нетерпеливо Роберта.
«Можно. Но… – Он бросил полуусталый взгляд на непреклонную спину Марион. – Будьте осторожны и не забирайтесь слишком высоко. Туман может опуститься так же быстро, как и рассеяться».
Он говорил тихо, но мисс Бредфорд услышала, обернулась и посмотрела ненавидящим взглядом. «Еще порция хороших советов?» Натянутый сверхвызывающий тон все ее слова превращал в оскорбления.
Роберта быстро сказала: «Это любезно со стороны мистера Гранта, что он беспокоится, Марион. Он знает, что я в этом ничего не понимаю».
Старшая учительница посмотрела так, словно собиралась произнести очередную гадость, но только сжала губы и отвернулась. Родерик улыбнулся Роберте и занялся рыболовным сачком. Затем в подъезд вошел с рюкзаком на спине Рональд Бигл.
«Да ведь это мистер Бигл, – сказала Роберта. – Вы действительно собираетесь на Сгар нан Джилен в такую погоду?»
«Думаю, прояснится. В любом случае пойду туда и, если прояснится примерно через час, как я думаю, буду готов». Он рассеянно помахал всем нам и вышел в дождь.
«Ну, – сказала я Роберте, – оба оракула произнесли пророчества, так что, надеюсь, вы начнете ваше восхождение».
«Вы тоже идете?»
«Дорогая, я еще не завтракала и, если не потороплюсь, сомневаюсь, достанется ли мне хоть что-то».
Когда я прошла половину зала по направлению к столовой, меня остановил голос майора Персимона от решетки. Я отправилась на зов. Высокий крестьянин нагнулся над подносом с пустой посудой и осторожно передвигал ее пальцами. Билл Персимон перегнулся через стойку. «Кажется, вы говорили, что хотите взять напрокат удочку, мисс… э… мисс Брук, и немного порыбачить?»
«Да, но я еще не совсем знаю, когда. Думаю, я, возможно, подожду день или два и сначала осмотрюсь».
«Конечно, как хотите, только… – Он посмотрел на крестьянина. – Если действительно хотите посмотреть на рыбалку, можно решить это заранее с мистером Даугалом Макре. Он был бы рад пойти с вами».
Большой мужчина поднял голову. Квадратное смуглое лицо, глубоко изрезанное морщинами, и малюсенькие голубые глаза выглядели так, будто обычно он пребывал в хорошем настроении. Сейчас они ничего не выражали. Он сказал удивительно мягким голосом островитянина: «Я был бы рад показать даме, как ловить рыбу».
«Очень мило с вашей стороны. Возможно… можно в среду?»
«Среда – свободный день. – Даугал Макре наклонил голову. – Да, действительно». Говоря, он удваивал все "с", но я уж не буду в письменном виде изображать его акцент.
«Большое спасибо».
«Куда вас записать?» – спросил майор.
Мистер Макре сказал: «Пожалуйста, к реке Камасунари, верхний район. Если мы и там не поймаем ни одной рыбы, то это будет уж совсем плохой день. – Он выпрямился и поднял хорошо почищенную внушительную шляпу с полями. – А сейчас я должен отправляться, а то опоздаю в церковь. Доброго вам дня, хозяйка. Доброго дня, мистер Персимон».
Он ушел в серое утро, а я смотрела вслед. Этот тривиальный разговор был моим первым знакомством с очаровательно простой вежливостью коренного островитянина, с естественным, но почти царственным умением держать себя. Тихий мужчина произвел на меня очень сильное впечатление. Даугал Макре. Отец Гезы… Я кивнула майору Персимону и пошла к запоздалому завтраку.
Я боялась (и полагаю, довольно глупо) очередной встречи с Марсией, поэтому обрадовалась, что ее нет в столовой. Прежде чем я налила первую чашку кофе, мимо окна проехала большая кремовая машина и затормозила перед входом. Почти немедленно Марсия, очаровательная и очень городская, в великолепном голубом наряде поспешно вышла из отеля. Красивый молодой человек в форме усадил ее на переднее сиденье и очень заботливо укрыл пледом. Машина тронулась.
Я выпила кофе и пожалела, что у меня нет утренней газеты. Тогда я могла бы притвориться, что не вижу Николаса, который, не считая Губерта Гея, был единственным, кто сидел в столовой. Но поднялся и подошел к моему столу не он, а Губерт Гей.
Его странные веселые шажки заставили меня вспомнить о резиновых мячах Марсии, а еще о самонадеянной малиновке. Круглый растянутый алый пуловер оживлял и без того веселый зеленый твидовый костюм. Лицо тоже круглое, с маленьким тонким ртом и бледными голубыми глазами, посаженными в массе разбегающихся морщин. Изящные руки, большое золотое кольцо с черным камнем. Он улыбнулся и сверкнул золотом зубов. «Мисс э-э-э Брук? Меня зовут Гей».
«Здравствуйте», – пробормотала я вежливо.
«Надеюсь, вы не возражаете, что я подошел поговорить, мисс Брук, но дело в том… – он задумался и посмотрел немного застенчиво, – дело в том, что я хочу попросить вас об одолжении».
«Конечно», – мне было очень интересно, что за этим последует.
«Видите ли, – продолжал он все с тем же застенчивым комическим выражением лица, – видите ли, я – Вольный».
«Вы что?» – спросила я пораженно.
«Вольный».
«Мне так и показалось, что вы это сказали. Но…»
«Это мой псевдоним. – Алый пуловер заметно округлился. – Я – писатель Вольный».
«А, понимаю! Писатель… Но как умно с вашей стороны, мистер Гей. Э-э-э, романы, не так ли?»
«Книги о путешествиях, мисс Брук. Я приношу красоту к каминам, это то, что кладут на коврики, вы знаете. К вам, к вашему креслу я приношу славу английского пейзажа. И шотландского. Вот почему я здесь».
«Понимаю. Собираете материал?»
«Совершаю прогулки. Я хожу на прогулки, а потом с помощью карт пишу о них. Затем я отмечаю их буквами А, Б или В в зависимости от трудности и помечаю одной, двумя или тремя звездочками в зависимости от того, насколько они значительны».
«Как… оригинально, – сказала я неубедительно, чувствуя, что Николасу все слышно. – Должно быть, на это уходит много времени».
«Это чрезвычайно легко, – сказал откровенно Губерт Гей. – То есть, если умеешь писать, как я. У меня всегда была в какой-то мере сноровка. И это хорошо окупается».
«Я посмотрю ваши книги», – пообещала я, и он поклонился.
«Пришлю вам одну, непременно. Последняя называлась „Прогулка в Сомерсете“. Она бы вам понравилась. В действительности, это не книги, если правду говорить, а брошюры. Думаю, самая лучшая из всех —»Блуждание в Уэльсе''. Я вам ее тоже пришлю".
«Большое спасибо».
Затем я заметила у него в руке старый ''Татлер" и "Сельскую жизнь'! Он положил оба журнала на стол и прижал указательным пальцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47