- Делать нечего, придется тебе заглянуть ко мне в гости, одежонку
просушить,- решила она.- Не стоит тебе в таком виде домой возвращаться.
Поди объясни всякому, где ты побывал да что из этого получилось...
- А поможешь? - с надеждой спросил паж.
- Почиститься помогу. А насчет молодой графини - там, видно, посильнее
меня колдун потрудился. Деньги я тебе, конечно, верну... Раз уж неудача
получилась...
Она повернулась и пошла по тропке. Ворота пропустили и ее, и пажа. Но
когда конь решил было последовать за хозяином, то натолкнулся грудью на
холстинуневидимку. Там и встал, как вкопанный. Избушка оказалась в трех
шагах от ворот. Ну, описывать эту хибару незачем - вы, господа мои, сами не
раз заглядывали в такие апартаменты, то рану залечить, то за приворотной
травкой, вроде нашего пажа, а то еще, боже упаси, за той водичкой без
цвета, вкуса и запаха, от которой врагам нездоровится... простите
великодушно!
Ведьма завела туда пажа, спустила с плеча кота и стала подбрасывать дрова
в очаг, разводя большое пламя. Паж тем временем разделся догола и
завернулся в клетчатый платок старухи размером с доброе одеяло. Она взяла
его пожитки, встряхнула так, что вся сырость из них с брызгами, должно
быть, вылетела, и развесила над огнем.
- Бабушка, а бабушка! - обратился к ней паж.- А если молодую графиню
раньше меня присушили, может, все-таки удастся ее отсушить? А?
- Может, и удастся...- проворчала старуха.- Только я этим заниматься не
стану.
- Бабушка, а бабушка!
- Чего еще?
- А как узнать, присушили ее или не присушили?
Ведьма задумалась.
- Я тебе дала довольно сильное заклятие. Сильнее елового уголька да
креста на живом тебе может быть только трава тысячелистника, собранная в
полночь и заговоренная над зеленым огнем. Или иголка, вымазанная в крови и
воткнутая за стропила... Но тут еще смотря как воткнешь. Тоже - наука...
- За стропилами? - переспросил паж.
- Да. Хочешь - заберись в спальню к графской дочке, пока она с подружками
в саду гуляет, и посмотри сам. Может, найдешь ржавую иголку за стропилами
или пучок тысячелистника в ином укромном месте. Да! Если по четырем углам
пятнышки на полу, вроде как зеленоватой краской брызнули, это-тоже заговор!
Только послабее елового уголька.
- Бабушка!
- Что, внучек?
Внучком ведьма звала пажа, конечно же, в насмешку. Он ей не то что во
внучки - в прапраправнучки, пожалуй, годился.
- Бабуль, а пошла бы ты со мной в замок, а? Вместе бы поискали! -
предложил паж.
От такой наглости ведьма онемела.
- Ты, внучек, должно быть, не знаешь, что я со своего болота никогда не
ухожу,- ласково сказала она, опомнившись.- Сундук серебра сулили мне, чтобы
на день съездила в город, посмотрела бургомистрова сынка, что таял, как
свечка. И лошадей к Березовым воротам привели. Не поехала. Мальчонку сюда
везли.
- И что же с ним было?
- Ерунда, мачеха след вынула. Я в глазки этой мачехе только разок
посмотрела - и сама она во всем повинилась. А когда правда на свет
выплывает - бывает, и болезнь сама проходит.
- Так что не пойдешь со мной, бабуля?
- Не пойду, внучек. Деньги твои верну, коли не заработала, а отсюда не
двинусь.
Паж вскочил и запахнулся в платок.
- Тогда, бабушка, и деньги отдавать будет некому.
- Это почему же?
- Покойнику они без надобности! А жить без графской дочки я не собираюсь!
Вот!
- Не скоро ты еще станешь покойником.
- А вот увидишь!
И паж, как был, в клетчатом платке, мотнул рыжей гривой и выскочил из
ведьминой избушки.
- Стой! - закричала старуха.- Куда?! Штаны надень!
- Покойнику и штаны не нужны! - донеслось с болота.
Вскинув на плечо кота, похватав сушившиеся над очагом камзол и прочую
одежонку пажа, ведьма кинулась за дверь.
Говорят, дураков, влюбленных и пьяных сам Бог бережет. Не знаю, выпил ли
в ту ночь наш пажик хоть каплю хмельного, а что был он и дураком, и
влюбленным сразу - это, господа мои, уж точно! Потому в порыве неслыханной
удачи пролетел он над гиблыми и топкими местами, минуя Березовые ворота, и
опомнился лишь на опушке лесной. И сам удивился - как это не провалился к
чертям болотным?
Через несколько минут его нагнала ведьма. Она спешила, озираясь, шустрой
побежкой, вроде даже и неприличной для ее древних лет. На опушке было
старухе чтото неуютно, как будто боялась она неведомого врага.
- Держи штаны свои с башмаками, отдавай мой платок!
- Не отдам! - паж вцепился в платок и отскочил. Старуха швырнула наземь
вещички пажа и погналась за ним. Но парнишка был быстрее, да и немудрено -
в девятнадцать-то лет.
- Сходишь со мной в замок - отдам! - обещал он, уворачиваясь.
- Да не могу я в замок! - взмолилась ведьма.- Нельзя мне вообще с болота
выходить!
- Почему, бабушка?
- Нельзя - и все тут! Думаешь, почему Березовые ворота болото на запоре
держат? А?
- От кого же ты бережешься?
- А-а...- И бабка махнула рукой.
- Бабка, бабулечка, бабуся моя ненаглядная! - запричитал хитрюга паж.- Ты
только сходи со мной в замок, помоги отсушить чужую присушку! А я тебя в
обиду не дам! Вот увидишь! Ты только скажи, от кого прячешься! И пусть он
сразу гроб заказывает!
- Ну, скажу я тебе, что лучше бы мне на глаза не попадаться великому магу
Маргарелону. А-а, молчишь? Поди сладь с магом Маргарелоном! Так что
забирай-ка ты, внучек, свои штаны и отдавай мне платок, домой побегу. Ведь
если он почует, что в моей ограде щелка завелась,- проскользнет, и будет
мне тогда плохо.
- Значит, ты, бабушка, только на болоте в безопасности?- спросил паж,
понемногу отступая с опушки через поляну к дороге.
- Только на болоте.
- И что же ты такого натворила?
- Ох, внучек...- ведьма громко вздохнула.
- Да, бабушка...- вздохнул и паж.- Мне бы теперь коня найти. Спасибо
тебе, что хоть старалась помочь, Видно, рыжим на роду неудачи написаны.
- Да уж,- ведьма поглядела на спутанную шевелюру пажа и хмыкнула,- от
твоих волос огонь в очаге разводить можно, или, к примеру, пушечный фитиль
запаливать. Неудивительно, что молодая графиня на смех тебя поднимает.
Послушай, а не покрасить ли мне тебя? Могу прекрасный темно-русый цвет
изготовить. И денег не возьму.
- Нет, бабка, так еще хуже будет,-подумав, решил паж.- Меня все крашеным
прозовут и засмеют. За крашеного-то она уж точно не пойдет!
- Ну, как знаешь. Платок-то будешь возвращать?
- А коня?..
- Свистни - прибежит.
Паж свистнул, бабка сделала пальцами загогулину в воздухе - и конь
действительно выскочил из кустарника, встал с ними рядышком и негромко
заржал.
- Отвернись, бабуля,- попросил паж,- а то мне одеваться неловко.
Ведьма отвернулась - и что же тут случилось, господа мои?
Пажик-то был не дурак!
Оделся он с той молниеносностью, которая всем вам наверняка известна -
бывает в жизни, что выскакиваешь из теплой постельки, одну ногу - в штаны,
другую - в башмак, а рукой хватаешь сразу камзол, пояс и шляпу, выпихиваясь
притом в потайную дверь, да еще посылая на прощание воздушный поцелуй.
1 2 3 4 5 6 7 8