Но тут он вспомнил о чудовищной силе медсестры и о ее последней фразе насчет «если понадоблюсь». Что в ней заключалось, в этой фразе? Уж не вежливое ли предупреждение о том, что, если он не разденется сам, его разденут насильно?
Нет уж. Такого удовольствия он этой поганке не доставит.
Забираясь в кровать, Хьюлитт расслышал тихий, скользящий звук, совсем непохожий на звук шагов. Слова, переводимые транслятором, сопровождало крайне неприятное шипение.
– Медсестра, – проговорил кто-то за ширмой. – У вас уже краска осыпается. Побыстрее отдайте мне историю болезни пациента, отчитайтесь и отправляйтесь немедленно в столовую.
– Хорошо, Старшая сестра, – послышался голос медсестры-худларианки. – Когда медик с корабля «Тривендар», хирург-лейтенант Корпуса Мониторов по имени Турраг-Мар вручил мне историю болезни, он сказал, что за время пути никаких значительных изменений в симптоматике и физическом состоянии пациента Хьюлитта он не отметил, однако высказал предположение о наличии в его заболевании психологического компонента. Единственным подтверждением этого является ярко выраженная ксенофобическая реакция, имевшая у пациента место за время его доставки в палату. Я была готова к тому, что у пациента были крайне редкие – если вообще были – контакты с существами других видов, и понимала, что скорее всего он сильно разволнуется при виде сотрудников, путешествующих по коридорам. Согласно данным мне распоряжениям, я должна была производить доставку больного так, чтобы он имел возможность видеть сотрудников, с тем, чтобы хоть немного подготовить его к более близким контактам с ними в палате. Похоже, пациенту удалось справиться с ксенофобией в отношении всех видов, за исключением одного, который пока представляется ему визуально отталкивающим...
– Благодарю вас, медсестра, – прервал отчет другой голос. – А теперь поторопитесь. Вам немедленно нужно подкрепиться, иначе вы упадете от голода. С этого момента я беру ответственность за пациента на себя.
Стенки ширмы поднялись к потолку и исчезли в щелях. Перед изумленным взором Хьюлитта предстало отвратительнейшее создание. Хьюлитт инстинктивно вжался в подушку, беспомощно пытаясь увеличить расстояние между собой и этой жуткой тварью.
– Ну, как мы себя сегодня чувствуем, пациент Хьюлитт? – сказала жуткая тварь. – Я – Старшая сестра Летвичи, и, как вы уже, по-видимому, заметили, я – илленсианка...
Глава 2
Внутри наполненной хлором оболочки зашевелились толстые, мясистые желто-зеленые листочки. Они развернулись и обнажили две короткие лапки, покрытые чем-то вроде маслянистых волдырей. Страшилище приблизилось к Хьюлитту.
– Не надо бояться, пациент Хьюлитт, – посоветовала Летвичи. – Ближе я к вам не подойду, прикасаться к вам не буду – разве что только в том случае, если возникнет экстренная необходимость. Попробуйте представить себе, как для меня с эстетической точки зрения выглядит ваше тело, покрытое гладкой розовой дряблой кожей, – может быть, от этой мысли вам станет немного легче. Так вот: не пытайтесь продавить спиной стену палаты, у вас все равно это не получится, и послушайте меня. Если вам так будет спокойнее, можете закрыть глаза. Во-первых, когда вы в последний раз принимали пищу? Во-вторых, не чувствуете ли острой потребности освободиться от органических отходов? Отвечайте.
– Х-хорошо, – выдавил Хьюлитт. Он не внял совету медсестры и глаза не закрыл. Наоборот, он пытался заставить себя получше рассмотреть стоявшее перед ним существо. Смотреть в глаза собеседницы он не мог при всем своем желании – он не мог понять, какие из темных влажных выпуклостей в промежутках между маслянистыми листочками и перепонками – глаза. – П-пищу я принимал как раз перед тем, как покинул корабль. А в туалет я не хочу.
– Следовательно, у вас нет причин покидать постель, – заключила сестра. – Поэтому, пожалуйста, оставайтесь в кровати до прихода Старшего врача Медалонта. Он осмотрит вас и вынесет официальное заключение – разрешит вам передвигаться по палате без моей помощи. Примерно часа через три состоится очередной прием пищи. Ваш осмотр пройдет до еды. Насчет осмотра не беспокойтесь, пациент Хьюлитт. Он будет носить неинвазитивный характер и большей частью будет заключаться в опросе.
Когда вам будет разрешено встать с постели, я выдам вам транслятор, запрограммированный на перевод языков, которыми пользуются находящиеся в этой палате пациенты и обслуживающий персонал. Судя по всему, в прошлом ваши контакты с представителями других видов были немногочисленны. Здесь это упущение будет ликвидировано. Как только захотите, можете обращаться к другим пациентам, но только так, чтобы не мешать сотрудникам. Те пациенты, кровати которых закрыты ширмами, либо получают какие-то процедуры, либо отдыхают, либо изолированы по какой-либо еще причине. Их беспокоить нельзя. Большинство пациентов поговорят с вами, если пожелают. Относительно их отталкивающей внешности вам волноваться не стоит, поскольку здесь все пациенты уродливы, огромны и внешне отвратительны.
Все – без исключения.
У Хьюлитта мелькнула мысль: уж не сверкнули ли искорки насмешки во влажных темных пузырьках, которыми смотрела на него медсестра, но он тут же отверг эту мысль – она показалась ему совершенно нелепой.
– Кровать напротив вас занимает пациент Хенредт, кельгианин, – продолжала пояснения Старшая медсестра. – Налево по диагонали от вас лежит пациент Клетилт, он с Мельфа, а рядом с вами – ианин по имени Маколли. Его сегодня переводят на сорок седьмой уровень, поэтому с ним вы пообщаться, увы, не сумеете. Кто займет его место, я пока не знаю. А сейчас, пациент Хьюлитт, я советую вам отдохнуть. Может быть, вам удастся поспать до прихода врача.
Части тела Летвичи зашевелись и сложились в обратном порядке. Хьюлитт понял, что она собирается уходить. Наконец-то отвратительное создание покидает его. И тут его как будто кто за язык дернул – Хьюлитт и сам не понял, зачем сказал:
– Старшая сестра, я не испытываю желания разговаривать здесь с кем бы то ни было – ну разве только в том случае, если это будет крайне необходимо для моего лечения. Но есть одна... личность, к которой я мог бы обращаться, не чувствуя такого... неудобства. Это та медсестра, что привезла меня в палату. Я бы не возражал, чтобы она приняла участие в моем лечении, и предпочел бы, если бы мне что-то понадобилось, вызывать ее. Прошу вас, скажите мне, как ее зовут?
– Не скажу, – решительно отозвалась Летвичи. – Поскольку она единственная худларианка, работающая у меня в палате, у вас не будет трудностей с тем, чтобы вызвать ее. Просто укажите в ее сторону верхней конечностью и громко скажите «медсестра», вот и все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Нет уж. Такого удовольствия он этой поганке не доставит.
Забираясь в кровать, Хьюлитт расслышал тихий, скользящий звук, совсем непохожий на звук шагов. Слова, переводимые транслятором, сопровождало крайне неприятное шипение.
– Медсестра, – проговорил кто-то за ширмой. – У вас уже краска осыпается. Побыстрее отдайте мне историю болезни пациента, отчитайтесь и отправляйтесь немедленно в столовую.
– Хорошо, Старшая сестра, – послышался голос медсестры-худларианки. – Когда медик с корабля «Тривендар», хирург-лейтенант Корпуса Мониторов по имени Турраг-Мар вручил мне историю болезни, он сказал, что за время пути никаких значительных изменений в симптоматике и физическом состоянии пациента Хьюлитта он не отметил, однако высказал предположение о наличии в его заболевании психологического компонента. Единственным подтверждением этого является ярко выраженная ксенофобическая реакция, имевшая у пациента место за время его доставки в палату. Я была готова к тому, что у пациента были крайне редкие – если вообще были – контакты с существами других видов, и понимала, что скорее всего он сильно разволнуется при виде сотрудников, путешествующих по коридорам. Согласно данным мне распоряжениям, я должна была производить доставку больного так, чтобы он имел возможность видеть сотрудников, с тем, чтобы хоть немного подготовить его к более близким контактам с ними в палате. Похоже, пациенту удалось справиться с ксенофобией в отношении всех видов, за исключением одного, который пока представляется ему визуально отталкивающим...
– Благодарю вас, медсестра, – прервал отчет другой голос. – А теперь поторопитесь. Вам немедленно нужно подкрепиться, иначе вы упадете от голода. С этого момента я беру ответственность за пациента на себя.
Стенки ширмы поднялись к потолку и исчезли в щелях. Перед изумленным взором Хьюлитта предстало отвратительнейшее создание. Хьюлитт инстинктивно вжался в подушку, беспомощно пытаясь увеличить расстояние между собой и этой жуткой тварью.
– Ну, как мы себя сегодня чувствуем, пациент Хьюлитт? – сказала жуткая тварь. – Я – Старшая сестра Летвичи, и, как вы уже, по-видимому, заметили, я – илленсианка...
Глава 2
Внутри наполненной хлором оболочки зашевелились толстые, мясистые желто-зеленые листочки. Они развернулись и обнажили две короткие лапки, покрытые чем-то вроде маслянистых волдырей. Страшилище приблизилось к Хьюлитту.
– Не надо бояться, пациент Хьюлитт, – посоветовала Летвичи. – Ближе я к вам не подойду, прикасаться к вам не буду – разве что только в том случае, если возникнет экстренная необходимость. Попробуйте представить себе, как для меня с эстетической точки зрения выглядит ваше тело, покрытое гладкой розовой дряблой кожей, – может быть, от этой мысли вам станет немного легче. Так вот: не пытайтесь продавить спиной стену палаты, у вас все равно это не получится, и послушайте меня. Если вам так будет спокойнее, можете закрыть глаза. Во-первых, когда вы в последний раз принимали пищу? Во-вторых, не чувствуете ли острой потребности освободиться от органических отходов? Отвечайте.
– Х-хорошо, – выдавил Хьюлитт. Он не внял совету медсестры и глаза не закрыл. Наоборот, он пытался заставить себя получше рассмотреть стоявшее перед ним существо. Смотреть в глаза собеседницы он не мог при всем своем желании – он не мог понять, какие из темных влажных выпуклостей в промежутках между маслянистыми листочками и перепонками – глаза. – П-пищу я принимал как раз перед тем, как покинул корабль. А в туалет я не хочу.
– Следовательно, у вас нет причин покидать постель, – заключила сестра. – Поэтому, пожалуйста, оставайтесь в кровати до прихода Старшего врача Медалонта. Он осмотрит вас и вынесет официальное заключение – разрешит вам передвигаться по палате без моей помощи. Примерно часа через три состоится очередной прием пищи. Ваш осмотр пройдет до еды. Насчет осмотра не беспокойтесь, пациент Хьюлитт. Он будет носить неинвазитивный характер и большей частью будет заключаться в опросе.
Когда вам будет разрешено встать с постели, я выдам вам транслятор, запрограммированный на перевод языков, которыми пользуются находящиеся в этой палате пациенты и обслуживающий персонал. Судя по всему, в прошлом ваши контакты с представителями других видов были немногочисленны. Здесь это упущение будет ликвидировано. Как только захотите, можете обращаться к другим пациентам, но только так, чтобы не мешать сотрудникам. Те пациенты, кровати которых закрыты ширмами, либо получают какие-то процедуры, либо отдыхают, либо изолированы по какой-либо еще причине. Их беспокоить нельзя. Большинство пациентов поговорят с вами, если пожелают. Относительно их отталкивающей внешности вам волноваться не стоит, поскольку здесь все пациенты уродливы, огромны и внешне отвратительны.
Все – без исключения.
У Хьюлитта мелькнула мысль: уж не сверкнули ли искорки насмешки во влажных темных пузырьках, которыми смотрела на него медсестра, но он тут же отверг эту мысль – она показалась ему совершенно нелепой.
– Кровать напротив вас занимает пациент Хенредт, кельгианин, – продолжала пояснения Старшая медсестра. – Налево по диагонали от вас лежит пациент Клетилт, он с Мельфа, а рядом с вами – ианин по имени Маколли. Его сегодня переводят на сорок седьмой уровень, поэтому с ним вы пообщаться, увы, не сумеете. Кто займет его место, я пока не знаю. А сейчас, пациент Хьюлитт, я советую вам отдохнуть. Может быть, вам удастся поспать до прихода врача.
Части тела Летвичи зашевелись и сложились в обратном порядке. Хьюлитт понял, что она собирается уходить. Наконец-то отвратительное создание покидает его. И тут его как будто кто за язык дернул – Хьюлитт и сам не понял, зачем сказал:
– Старшая сестра, я не испытываю желания разговаривать здесь с кем бы то ни было – ну разве только в том случае, если это будет крайне необходимо для моего лечения. Но есть одна... личность, к которой я мог бы обращаться, не чувствуя такого... неудобства. Это та медсестра, что привезла меня в палату. Я бы не возражал, чтобы она приняла участие в моем лечении, и предпочел бы, если бы мне что-то понадобилось, вызывать ее. Прошу вас, скажите мне, как ее зовут?
– Не скажу, – решительно отозвалась Летвичи. – Поскольку она единственная худларианка, работающая у меня в палате, у вас не будет трудностей с тем, чтобы вызвать ее. Просто укажите в ее сторону верхней конечностью и громко скажите «медсестра», вот и все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84